Причина проста – в него стало поступать гораздо меньше воды из этого водотока, чем раньше. Что может грозить экологической катастрофой не только Каспию, его биоразнообразию, но и прилегающим территориям. В теме разобралась корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Волга, в отличие от реки Урал и других нескольких больших водотоков, которые соединяют Казахстан с Россией, Китаем, странами Средней Азии, трансграничной рекой не является. Пусть даже от ее наполненности и того, насколько ее вода снабжает Каспий, зависит жизнь нескольких регионов. Однако на недавнем правительственном часе в Мажилисе парламента, в ходе которого обсуждались положения нового Водного кодекса, специально этому вопросу внимания уделено не было. Разве что на площадке СЦК представители водного ведомства отметили, что «да, Казахстан планирует обратиться к России из-за обмеления Каспийского моря».
Однако напомним, что еще с 2013 года пять прикаспийских государств создали рабочую комиссию. На последней встрече СОР29, которая прошла в ноябре прошлого года в Баку, этой комиссией была принята совместная декларация. Однако, что толку? Ведь между Казахстаном и Россией нет соглашения по Волге. И чиновники только лишь «планируют выйти с предложением к российской стороне о создании совместной рабочей группы по ней».
В свою очередь министр водных ресурсов подчеркнул, что, «все вопросы по Каспийскому морю обсуждаются комиссией прикаспийских государств. И, мы, конечно, обеспокоены тем, что идет уменьшение уровня воды, поэтому в двустороннем порядке эти работы идут. И с РФ, и с Азербайджаном». Добавив, что «при этом никаких денег России мы за воду не платим». Вот только в работе казахстанско-российской комиссии Волга не учитывается, так как, повторим, она официально не считается трансграничной.
Так какие работы при этом действительно идут? Что делается для того, чтобы тот же Атырауский регион не превратился в пустыню? Кто отвечает за последствия экологических проблем из-за утечек газа и разлива нефти в Каспийском море? Что делается для того, чтобы минимизировать риски? Кто, в конце концов, противостоит уничтожению биоразнообразия Каспийского моря и прикаспийских территорий? Не говоря уже об обмелении самого моря и уменьшении водотока из Волги.
Ответов нет.
А ведь Каспий – дом для почти 400 эндемиков, таких как древняя каспийская нерпа, каспийский тюлень, численность которого сократилась с 1 миллиона и едва ли дотягивает до 100 тысяч особей. Среди них также более ста видов рыб, редчайшие представители флоры и почти сотня разновидностей водно-болотных птиц.
Что будет с редчайшим биоразнообразием, которого больше нет нигде в мире?
Тем более, что Каспийское море просто-таки усеяно нефтяными и газовыми платформами добывающих компаний, что очень хорошо видно из иллюминатора самолета, особенно когда пролетаешь над морем по маршруту «Актау – Баку» и «Актау – Тбилиси».
В социальных сетях уже высказываются неутешительные прогнозы. Так, по мнению одного из пользователей, который ссылается на ученых, говорящих, что «происходит это из-за повышения температуры, что усиливает испарение и уменьшает приток воды», даже если глобальное потепление удастся ограничить до 2°C, уровень моря, по прогнозам, упадет на 5–10 метров. Если температура поднимется выше, к 2100 году он может снизиться на 21 метр».
Что касается намерения обсуждения Казахстана с Россией проблемы притока из реки Волги, которая ранее обеспечивала водой Каспий до 85 %, то высказываются серьезные опасения в отношении того, что «Каспий может повторить судьбу Арала, и надо что-то делать. Делать быстро. Но такими темпами можно к 2100 году и не успеть».
Похожие предположения озвучивают и эксперты, причем не только отечественные, но и международные. По их мнению, «каспийский кризис – это не только региональная, но и глобальная проблема, а разрушение экосистемы Каспия серьезно сказывается на климате, экономике и экологии далеко за пределами региона».
И недобор волжской воды может только усугубить все это.