Не только сайгаки: какие животные Казахстана исчезли из-за неконтролируемого промысла

Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.

Плач степной антилопы

Еще совсем недавно экологи трубили тревогу, утверждая, что сайгаки находятся на грани вымирания, а гибель трети популяции степных антилоп в 2015 году, произошедшая, по одной из версий, от выброса гептила, в СМИ всего мира подавалась как крупнейшая экологическая катастрофа. В этом же году пришла новость, будто степных антилоп стало так много, что их целесообразно отстреливать, а мясо отправлять в рестораны и на прилавки магазинов. Это довольно странное решение, ведь для промысловой добычи диких животных требуются строгие санитарные требования, ведь это не корова и не овца, выросшая под присмотром ветеринаров. Никто не может точно сказать, какие недуги одолевали несчастного сайгака до того момента, когда он стал заготовкой для шашлыка. И что делать с тушей, если мясо степной антилопы окажется непригодной в пищу? Лимит на отстрел учитывает количество голов, и, следовательно, каждый килограмм ещё не убитого сайгака распределен между мясоперерабатывающими компаниями.

Вопрос этот не теоретический. С подобным Казахстан уже сталкивался полвека назад. Люди постарше помнят, что даже в эпоху дефицита прилавки ломились от сайгачатины. Причем отличное мясо, годное на шашлыки и отбивные, продавалось в среднем по 2 рубля за кило. Для сравнения: самая худшая говядина, состоящая из одних костей, стоила 1 рубль 25 копеек, а за мало-мальский приличный кусок мяса с рынка нужно было отдать не меньше трёх рублей. Более того, увлекающиеся охотой, продавали сайгачатину по рублю за килограмм, а хорошим знакомым могли отдать приличный кусок и даром — больно легкая это была добыча.

О том, каково на вкус было жаркое из сайгачатины, до сих пор ведутся споры. Кто-то утверждает, будто это был нежнейший деликатес, с которым не сравнятся ни баранина, ни говядина. Другие же, наоборот, вспоминают, будто хуже мяса не пробовали в жизни. Есть такое можно было, лишь перемолов на котлеты и насыпав кучу специй, чтобы отбить мерзкий привкус, да и то с голодухи.

Любопытно, что в этом споре правы и те и другие. И дело отнюдь не в кулинарных хитростях. Оказывается, способ добычи степных антилоп сильно влияет на вкус мяса.

Немалый ущерб популяции сайгаков нанесли браконьеры, отстреливавшие степных антилоп ради рогов. Изображение сгенерировано нейросетью.

На сайгака люди охотились издревле. Степные антилопы являются современниками мамонтов, а кости животных, имеющие признаки кулинарной обработки, находят даже в Польше. Но долгое время охота на сайгаков была уделом кустарных артелей. Впервые документ, предлагающий наладить промысел добычи мяса степных антилоп, был издан в 1919 году. Декрет Совнаркома от 29 мая подписал сам Владимир Ленин. Тому, что вопрос рассматривался на самом высоком уровне, поспособствовали два фактора. Во-первых, зима с 1917-го по 1918 год выдалась очень суровой. В наших краях это обернулось массовым падежом скота и смертями от недоедания. В других аграрных районах РСФСР, например, в Саратове, ситуация была ещё хуже. Во-вторых, Октябрьская революция нарушила прежние системы логистики, разорвала сделки на поставки кормов и продовольствия, привела к разграблению складов, и в результате народу просто стало нечего есть. Мясо сайгака должно было хоть как-то накормить жителей молодой страны.

Решение Ленина дало неплохие результаты. В некоторых городах доходило до курьёза. Хлеба там не было неделями, зато от дешевой колбасы ломились прилавки.

В зиму с 1927-го на 1928-й джут повторился. Промысловая охота на сайгаков дошла до катастрофической отметки. Осталось лишь несколько сотен голов, и, если бы строгий запрет не был введен, уже в конце 30-х сайгак был бы музейным экспонатом, как мамонт или птица додо.

Запрет на промысел сайгаков соблюдался даже во время Великой Отечественной, когда вопрос с продовольствием стоял довольно остро. Правительство того времени умело смотреть в будущее и выстраивать долгосрочные перспективы. Сохранение биологического вида было важнее, чем поставки нескольких тонн мяса. Конечно, степняка, убившего одного сайгака для того, чтобы не дать семье умереть от голоду, никто всерьез не наказывал, но о налаженном промысле не могло быть и речи.

Все изменилось в 1954 году, после смерти Сталина. Но тогда отстрел сайгаков был ограничен. В целом ситуация напоминала наши дни, даже аргументы приводились точно такие же. Якобы популяции сайгаков уже ничего не угрожает. Речь не идет о сотнях тысяч тонн, а всего лишь о нескольких десятках туш, которые попадут только в рестораны, и о том, что расплодившиеся сайгаки вредят сельскому хозяйству, поэтому их количество нужно сократить. К 1970 году поголовье сайгаков перевалило за миллион. Тогда и было принято печально известное решение. Процесс добычи мяса сайгака стал неконтролируемым. Требовалось обеспечить СССР сайгачатиной по максимуму, и бригады эту работу прекрасно выполняли. Кстати, документ, дававший карт-бланш на истребление дичи, включал в себя не только сайгаков, но и бобров, зайцев, диких уток, барсуков и прочих быстро плодящихся представителей животного мира, но больше всего не повезло именно степным антилопам. Дело в том, что в отчетных документах фигурировали тонны полученного мяса, а нагнать вес добычи легче, если охотиться на крупных животных.

Тогда и появились чудовищные методы отстрела сайгаков, когда охотники слепили их фарами, отстреливали с вертолетов, подстерегали у водопоев, загоняли мотоциклами, пока животные не падали замертво.

После революции царила разруха. Добыча мяса сайгаков позволяла не дать людям умереть от голода, что привело к значительному сокращению популяции. Изображение сгенерировано нейросетью.

Вот тут и кроется ответ, вкусно ли мясо сайгака. При добыче степных антилоп такими варварскими способами мясо становилось отвратительным. А на прилавки в 70-80-е попадало чаще всего именно такое. Стресс загнанного животного провоцировал выброс гормонов, в том числе и кортизола. Если сайгаков загоняли, то прибавлялось ещё и обезвоживание, и скопление молочной кислоты в мышцах. Кроме того, мяса поступало так много, что мясокомбинаты едва справлялись с его переработкой, так что люди часто находили в колбасе или котлетах дробинки. А уж свинец и другие металлы картечи явно не делают мясо вкусным и полезным.

Получается, что те, кто запомнил сайгачатину нежным деликатесом, пробовали мясо из партии, добытой по старинке, то есть охотниками, выследившими добычу. А отведавшие мясо загнанных животных жалуются на неприятный привкус.

Официально промысл сайгаков прекратился только в 1994 году, а в 1999-м был введен мораторий на отстрел этих животных. Таким образом дважды удавалось спасти популяцию степных антилоп от полного исчезновения. Остаётся надеяться, что и в этот раз ситуация после разрешенного отстрела не дойдет до критической точки.

Охота на сайгаков методом загона придавала мясу неприятный привкус. В 80-е годы ХХ века за сайгачатиной закрепилась слава мясного суррогата. Изображение сгенерировано нейросетью.

Чемодан из дракона

Сайгаки — не единственные животные Казахстана, оказавшиеся на грани вымирания из-за неконтролируемого охотничьего промысла. В 30-е годы ХХ века едва не исчез среднеазиатский серый варан. Сейчас это животное изредка можно встретить на Устюрте. Варан может достигать полутора метров, поэтому местные быстро окрестили его айдахаром, то есть драконом. У мангышлакского дракона мало естественных врагов, в пище он неприхотлив, воды ему нужно мало. Людей на Устюрте было мало, поэтому популяция варанов до 30-х годов только росла в геометрической прогрессии. Хотя люди на них иногда всё-таки охотились, но без особого рвения. Мясо айдахара годится на шашлык, и, если приготовить его на углях и прокоптить дымком степных трав, получается изысканный деликатес, одновременно напоминающий по вкусу мясо и благородную рыбу. Но вот только действовать надо быстро, потому что уже через 15 минут дракон начинает разлагаться и откровенно вонять. Поэтому для заготовок или хотя бы для того, чтобы отнести добычу домой, айдахар не годится. Им лакомились по случаю, если удавалось поймать дракона, охотясь на более серьезную добычу.

В 30-х годах среднеазиатского серого варана стали истреблять в промышленных масштабах, но совсем не из-за мяса. Степные драконы славились толстой кожей, и молодой СССР хотел показать, что наша страна совсем не нуждается в заморских крокодилах. У нас есть ящерицы и покруче, кожа которых прекрасно годится на обувь, кошельки, ремни и чемоданы. Отчасти это правда. Кожа степных драконов очень толстая, прочная и обладает интересным рисунком. Ежегодно артели убивали не менее 20 тысяч варанов ради туфелек и портмоне. При этом не жалели даже молодь, шкурки которой едва хватало на один детский сандалик. Во время войны мясо айдахара стало для местных жителей одним из основных источников белка, а в 60-е годы, когда на Мангышлаке стали открываться месторождения, строиться большие города и прокладываться автомагистрали, степных драконов стало гораздо меньше. Их образ жизни больше располагает к уединению и тишине, поэтому соседство с шумящими автомобилями и нефтяными вышками драконам, как и их сказочным прототипам, совсем не по вкусу.

Сейчас кошелек из дракона можно купить разве что в антикварной лавке. Добыча варанов прекратилась почти 90 лет назад. Но тогда ущерб популяции был нанесен серьезный, и айдахар находится на грани вымирания.

Среднеазиатский варан достигал в длину до полутора метров. В СССР его добывали ради кожи, которая по качеству не уступала крокодильей. Изображение сгенерировано нейросетью.

Полосатый хищный зверь, не найти его теперь

Туранскому тигру повезло ещё меньше. Когда-то этот гордый красавец был не редкостью возле озера Балхаш. Тигр встречался по всей территории нынешнего Казахстана и даже добирался до Каспийского моря, что дало ему еще одно название — каспийский тигр. Отмечались случаи, когда любопытные хищники забредали очень далеко, до степей современного Донбасса. В привычном ареале обитания туранский тигр угрозы человеку не представлял. Ему хватало более вкусной живности из камышовых зарослей, где зверь предпочитал охотиться. Внешность туранского тигра была впечатляющей. Во-первых, он был гораздо крупнее привычных нам тигров. Во-вторых, шерсть его имела более яркие рыжие оттенки, а полосы сильнее контрастировали с рыжей мастью и были длиннее, чем у его собратьев. Такое чудо хотели заиметь многие крупные зверинцы мира, и в Берлинском зоопарке в 1899-м он стал сенсацией. На диковинного зверя толпами приходили посмотреть зеваки, а событие описывалось на первых полосах европейских газет.

Именно необычная расцветка и погубила туранского тигра. Обычной тигровой шкурой в гостиной, рядом с камином, тогда было никого не удивить, а за шкуру тигра из Прибалхашья толстосумы готовы были выложить неплохие деньги. Кроме того, в восточной медицине ценились лекарства, сделанные из внутренностей тигра, а туранские почему-то слыли самими целебными. Это по злой иронии роднит туранского тигра и сайгаков. Рога сайги в начале нулевых стали закупать за приличные деньги для изготовления лекарств фармацевты Поднебесной. Продажи пары рогов хватало, чтобы месяц безбедно прожить небольшой семье. Хотя в 70-е рога считались побочным продуктом и шли в лучшем случае на копеечные сувениры.

Официальным поводом для истребления тигров стала угроза для сельского хозяйства. Никаких запретов на отстрел больших полосатых кошек не было. Так охотники будто бы делали благое дело, спасая колхозные отары от хищника, а заодно могли неплохо заработать, продав шкуру и внутренности. Это привело к тому, что в 1948 году не стало последнего туранского тигра.

Сейчас в Казахстане запущена амбициозная программа по восстановлению вымершей популяции. Считается, что если завезти амурских тигров в Казахстан, создать для хищников благоприятные условия в природном резервате, тщательно контролировать их размножение и отбирать особей, имеющих признаки туранского тигра, то получится возродить вымершего хищника. Дело в том, что и у амурских, и у туранских тигров был общий предок, а хищники изменились в зависимости от природных и климатических условий. Селекция помогла бы искусственно повторить этот процесс, отсортировав особей с нужными генами. Но это произойдет очень нескоро.

Туранский тигр был гордостью Берлинского зоопарка. Изображение сгенерировано нейросетью.

Грустно, но вкусно

Ныне вымершие тарпаны словно сошли с иллюстрации сказки о Коньке-горбунке. Правда, горбика у них нет, но рост дикой лошадки составлял в среднем 130-140 сантиметров в холке, то есть почти как пони. Существовало два вида тарпанов: степной и лесной. Последний был еще мельче и отличался более темной шерстью. Тарпаны были очень пугливы и приручению не поддавались, зато мясо их было вкуснее обычной конины. Тут не понадобилось и налаживание промысловой охоты. Бесплатная вкусная конина в Казахстане долго не проживет. Окончательно погубило тарпанов освоение поселенцами девственных степей и увеличение площади пахотных земель. От нехватки травы голодные тарпаны забыли про осторожность и стали все ближе подходить к человеческому жилью. Маленьких лошадок привлекала зелень на огородах, стога стена во дворах аулов, а запах одомашненных лошадей давал им иллюзию безопасности. Сельчане не сильно расстраивались, когда видели нескольких тарпанов рядом со стогом сена. Никто не расстроится, когда во дворе гуляют дармовые казы, а охотничьи ружья тогда были практически в каждом деревенском доме.

Последний тарпан умер в 1918 году, но от старости. С 1860-х годов стало ясно, что вид исчезает, и животных пытались сохранить хотя бы в неволе, создавая там благоприятные условия. Так, тот самый последний тарпан умер недалеко от украинского Миргорода.

Тарпан очень похож на дикую лошадь, но размером эти копытные не больше пони. Мясо тарпанов отличалось приятным вкусом, что привело к их полному исчезновению. Изображение сгенерировано нейросетью.

В 1930 году тарпана попытались возродить по тому же принципу селекции, что сейчас туранского тигра. Для этого зоолог Лутц Хек отбирал самых низкорослых диких лошадей и скрещивал их между собой. Через три года эксперимент дал результат, но его итоги были весьма относительными. Тарпаны к тому времени были детально описаны, а получившаяся в результате селекции лошадка напоминала их весьма отдаленно. В результате полученный вид стал называться лошадью Хека, и есть маленькая вероятность, что рано или поздно табуны таких искусственно выведенных лошадок породят настоящих тарпанов. Но прошло уже почти сто лет, и особого прогресса тут не наблюдается.

Скорее всего, все дело в количестве хромосом. У тарпанов их меньше, чем у большинства других видов диких лошадей. Естественным скрещиванием воспроизвести вид маловероятно. А вот если пустить в ход генетическую модификацию, то тарпаны могут появиться уже через пять-десять лет. Правда, тут невольно возникают ассоциация с легендарным фильмом «Парк Юрского периода», где генетические эксперименты с динозаврами окончились катастрофой.

Всего по вине человека из-за неконтролируемого охотничьего промысла во всем мире вымерло 902 вида животных. Еще на грани вымирания по состоянию на этот год находится 2851 вид. Практически всегда все происходило по одному сценарию. Популяция зверей была слишком высока, и разрешалась охота без всяких ограничений. Потом, когда животное оказывалось на грани исчезновения, вводились квоты на отстрел, но это делало шкуру зверя особенно желанным трофеем. Затем зоологи прикладывали невероятные усилия, чтобы сохранить представителей вида хотя бы в зоопарках, но отсутствие необходимого количества партнеров для спаривания ослабляло вид, и животные исчезали окончательно. В США с 1800-го по 1840 год было истреблено столько бизонов, что для восстановления популяции до прежнего уровня требуется около 500 лет. Это при том, что с 1894 года существует строгий запрет на отстрел, который не решаются нарушить даже самые отчаянные браконьеры. И только к 1972 году популяция бизонов достигла такого количества, что ей уже не угрожает полное исчезновение. У нас же прошло всего 25 лет от введения моратория на отстрел сайгаков до предложений снова завалить прилавки казахстанских магазинов мясом степных антилоп.

В США после введения строгих законов, касающихся охоты на бизонов, понадобилось 90 лет, чтобы вид перестал считаться вымирающим. Необходимо ещё 500 лет, чтобы популяция смогла вернуться к прежнему количеству голов. Изображение сгенерировано нейросетью.