Дом с привидениями

История страшная и загадочная… Сейчас в этом здании модный ресторан. Часто, как только захлопнется дверь за последним гулякой, персонал увеселительного заведения слышит топот солдатских сапог по лестницам, шепот, стоны и женские крики о помощи. Варфоломеевская ночь Десятого апреля 1919 года белые части армии Колчака штурмом взяли Кустанай, охваченный восстанием большевиков. Возможно, все закончилось бы показательными арестами, не окажи повстанцы столь яростного сопротивления, но это только одно из предположений. Вот как было на самом деле: на три дня город отдали в полное распоряжение солдат из армии белого генерала. Мужчин каратели расстреливали, женщин насиловали. Еще десять дней потом тела убитых лежали на улицах и в опустевших жилищах, и только 13 апреля 1919 года их покидали в одну глубокую яму - похоронили. Больше всего окоченелых трупов вывезли из ворот небольшого домика в центре Кустаная, самого обычного домика из красного кирпича. Историческая справка: В конце XIX века купец Козелл-Покриевский построил в Кустанае винное хранилище, в 1903 году погребок стал "Народным домом". Здесь рабочие и крестьяне должны были получить азы просвещения и стать лояльнее по отношению к царскому режиму. В "Народном доме" действовали: чайная, библиотека, кружки, на втором этаже устраивались театрализованные сценки. Ликвидация безграмотности непредвиденно закончилась вольнодумством, и "Народный дом" быстренько закрыли. В 1918 году в нем проходит первое заседание реввоенсовета, здесь же, до захвата белыми, работал исполком 1 и 2 созывов под руководством Тарана. При меньшевиках в доме помещался штаб, по другим сведениям - колчаковская следственная комиссия. Первыми казненными по ее приказу стали кавалеристы-красногвардейцы Иванов, Вытопов, Двуреченский, Федин. Не было ни суда, ни следствия, их расстреляли у стены "Народного дома". Он не мог не стать музеем при власти рабочих и крестьян, каждый год десятого апреля поминали цветами погибших партизан и повстанцев. Время сегодняшнее переоборудовало здание в ресторан "Вкусная жизнь", только мрачная расстрельная стена осталась из непеределанного прошлого. Но многие костанайцы думают по-другому: никуда не делись и герои той "варфоломеевской ночи" 87-летней давности. Розги для слабоумных Какие привидения в очередной самый просвещенный век?! В ответ нужно скептически усмехнуться, плюнуть три раза через левое плечо и опять усмехнуться, только уже смущенно. - Знаете, очень уж интересное место, здесь все может быть. Точка в конце предложения у Галины САТАЛКИНОЙ, заведующей внешнеметодическим отделом Костанайского областного историко-краеведческого музея получилась многозначительной, почти как многоточие. Продолжение последовало, но тема была совсем уже другая - доподлинно изученная, ее можно пощупать руками и увидеть глазами. Из фондового хранилища музея Галина Алексеевна вынесла одну книгу и много бумаг, но за весь разговор ни разу не раскрыла страниц. Она листала словами, очень грустными и пронзительными: - Смутные события в "Народном доме" начинаются в 1919 году. Пятого апреля повстанцы под руководством генерала Жиляева взяли город. Колчак, чтобы подавить восстание, снял с фронта отборные части каппелевцев, 11-ый бузулукский офицерский полк и две школы прапорщиков. Командовал отрядами генерал Сахаров. Город стали обстреливать из орудий, к вечеру 10 апреля белые части заняли площадь перед домом большевиков (красным домом). Кустанай тогда достался белым. Галина Алексеевна взяла бездельничавшую книгу, взяла несколько небрежно: - Она правдива, но только документально. Что истинно творилось тогда на улицах города, я расскажу вам со слов участников и свидетелей. Многие из них были частыми гостями музея. Белогвардейцы устроили резню, жестокую бессмысленную резню, никак несоизмеримую масштабам самого восстания. Сколько их было-то, тех повстанцев! А белогвардейцы вызверились на всех без разбору. В первый момент расстреливались все мужчины, появившиеся на улице. В следующий день, 11 апреля, начались налеты на квартиры жителей. И опять - стреляли в мужчин, в мужчину-мальчика, в мужчину-юношу, в мужчину-старика. И опять - насиловали женщин, только уже не в квартирах, а на улице, публично. Партизаны тоже были на всеобщем обозрении - их вешали на заборах. А тех, кто их укрывал… В дом одной из жительниц ворвался солдат, он схватил двухлетнюю девочку за ногу и что есть силы ударил ее об угол ворот. Говорят, ее головка раскололась чуть не надвое. Говорят, у подполковника Томашевского вообще был какой-то пунктик по отношению к женщинам, любого возраста. Приказ № 16, 22 апреля 1919 года. "Я лично убедился, что в восстании большевистских банд в городе Кустанае и поселков его уезда принимали участие женщины, позволяя себе производить стрельбу из-за углов, окон, крыш и чердаков по нашим доблестным защитникам Родины. Считаю совершенно неприменимым и почетным расстреляние и повешение такого рода преступниц, в отношении означенных лиц будут применяться исключительно розги, вплоть до засечения виновных. Это домашнее средство произведет надлежащее воздействие на эту слабоумную среду, которая займется исключительно горшками, кухней и воспитанием детей будущего, более лучшего поколения, а не политикой, абсолютно чуждой ее пониманию". Подлинно подписался начальник гарнизона подполковник Томашевский. Он был один из тех, кто запретил хоронить людей в течение 10 дней. История насмешлива: братская могила находится там, где сейчас Парк Победы. Победители (и гражданской войны тоже) вскоре после 10 апреля 1919 года расстреляли офицера-женоненавистника в Актюбинске. Фирменное блюдо, которое никто не заказывал До "Вкусной жизни" в здании штаба белых и красных частей тоже был ресторан - "Майдан". В центральной части города, на главной, самой тусовочной улице, то есть заведеньице не пустовало, а очень даже озадачивались официанты, куда народ рассадить. И тут вдруг в один момент (темной-темной ночью) вывеску сбили, красный дом стал: бесхозным - раз, два - быстро ветшать. Разочарованные завсегдатаи разбрелись по другим вкусным местам и там судачили: - Говорят, дом уже кто-то купил. - Я слышал, его за копейки продали. - Не может быть, это же центр! Да и доход какой! - А ты слышал, что ночью в том ресторане творилось… Вдруг в один момент (ярким солнечным днем) вывеску прибили, красный дом стал рестораном-2. Это не единственное совпадение: самое большее, три месяца, работали в "Майдане" официанты, охранники и сторожа, а потом бежали, даже расчет не требовали, даже за документами не возвращались. Трудовая книжка и договор с пенсионным фондом Александра уже больше полутора лет пылится в бухгалтерии нового ресторана. Саша немного поохранял его, а теперь даже на минутку зайти не может. Это он так говорит: - Не могу. А бумаги, что я их, не восстановлю что ли. И очень неохотно: - А призраки там точно есть. Я их последний раз в прошлом году на родительский день слышал, в тот день и уволился. Я ночью тогда дежурил, закрылись под утро. Я обошел все два этажа, в здании никого не было, точно никого не было. А потом, я только вниз спустился, услышал наверху грохот, будто тело грузного человека упало. Затем еще шум: теперь тело будто волокли по полу. И еще один удар о пол. Я не выдержал больше, выбежал из дома. Другой охранник, Игорь, пока еще без приставки бывший, более словоохотливый, но и сигарет он выкурил раза в три больше Санькиного (Александр, давно знающий Игоря, уверил, что тот никогда раньше не курил). - Мы вообще стараемся не подниматься на второй этаж, если посетителей нет, потому что именно там всегда все странное творится. Первый раз я услышал стук и скрип 1 апреля. Сначала подумал - розыгрыш, а потом сообразил: кроме меня никого нет в помещении, бегом поднялся по лестнице - пусто. Как только спустился, так опять началось. Еще сторожа рассказывали: ночью так топотали наверху, точно целый строй солдат прошел по лестнице и по комнате, и даже кто-то дергал ручку их запертой двери. Один говорил, что проснулся от чьего-то прикосновения, глаза открыл - никого, но такое ощущение, будто кто-то пристально смотрел на него. И пошевелиться невозможно. Это я и на себе периодически испытываю: есть в доме места, в которых на тебя внезапно дикая паника нападет и стоишь столбом, шага сделать не в состоянии. Жутко. Бывшие официанты "Майдана" видели женщину в красном, она могла и днем появиться, просто внезапно из воздуха проявлялась и сразу же почти исчезала, таяла. А однажды, тоже еще при "Майдане", ребята услышали, как во внутреннем дворе (где расстрельная стена) женщина кричит, просит помощи. Выбежали, и опять ничего. Их пять человек было, не могло же всем одновременно померещиться. Персонал ресторана взмолился, и владелец "вкусностей", на удивление, согласился без промедления: сначала осветить помещение красного дома пришел мулла, потом батюшка. Настоящая восковая свеча православного священника долго не разжигалась, ее саму нужно было освещать, так сильно она коптила. Игорь вытянул последнюю сигарету из пачки, шестую за сорокаминутный разговор. - Помогло? - Помогло. И чертыхнулся, не извинившись. - Помогло, но только на следующий родительский день все началось опять. Кажется, с новой силой. Есть сигареты? Низкий поклон вам, призраки На улице, во дворе красного дома высится раскинувшееся широко ветвями дерево. По легенде, оно выросло таким, чтобы люди кланялись погибшим. А иначе подойти к расстрельной стене невозможно: вы склоните голову , потому что низкая ветка не позволит пройти прямо. И так же назад, за порог, за ровную чистую стену без выбоин и пулевых отверстий…