Его величество Гаранин

Отец готовил в директора

С его способностями сделать карьеру можно было в любой сфере деятельности. Иван Гаранин выбрал лыжный спорт, хотя родители надеялись на иное его решение.

— Мой отец 30 лет проработал директором совхоза в Соколовке, что в пяти километрах от Рудного, — вспоминает Иван Иванович, обладатель двух бронзовых медалей Олимпиады 1976 года. — С детства он возил меня по полям, мечтая, чтобы я стал продолжателем его дела.

— Сам-то город Рудный помоложе вас будет…

— Действительно, я родился в 1945 году, а Рудный возник в 1957-м. Летчики, пролетая над полями, заметили отклонение магнитной стрелки. Так самолетные приборы реагировали на большие запасы железной руды. Вскоре в нашем районе провели поисковые работы и обнаружили полезные ископаемые. Сам я в Рудном окончил обучение, вернулся в этот город после армии и до сих пор живу здесь.

В лыжи пришел из… велоспорта

— Знаю, что первой вашей спортивной любовью были не лыжи, а…

— …велосипед. Я еще в школе выполнил норматив мастера спорта, был третьим на чемпионате Вооруженных сил СССР, вторым на первенстве Сибири и Дальнего Востока, выступая за команду Забайкальского военного округа, где проходил службу. После армии, работая в Рудном тренером по велоспорту, на соревнованиях по лыжам неожиданно занял второе место. После этого наш известный лыжный тренер, замечательный человек Владимир Яковлевич Филимонов взял меня на старты в Магнитогорск и Челябинск. Там я показал лучшее время среди ребят нашей команды. В лыжах мои результаты оказались на порядок выше, чем в велосипедном спорте. В 1970 году я выиграл чемпионат СССР, после чего сделал окончательный выбор в пользу лыж.

— Вы были известны как отличный эстафетный боец. Причем порой складывалось впечатление, что вам нет особой разницы, на каком этапе бежать…

— Так и есть. Я мог бежать любой этап. Это зависело от тактики, которую выбирали тренеры. В шведском Фалуне в 1974 году, где мы стали серебряными призерами чемпионата мира, я открывал эстафету. А в олимпийском Инсбруке в 1976-м, наоборот, ее закрывал.

Условие было жестким — только золото

— В 1974-м в Фалуне вы впервые выступали не на деревянных, а на пластиковых лыжах…

— Нам их выдали всего за неделю до соревнований. Мы понятия не имели, как их мазать. На чемпионате мира у меня была одна пара лыж, но парафина к ней не было. Тем не менее на «тридцатке» я был четвертым, выиграв у остальных советских лыжников по четыре минуты. Поэтому, наверное, и бежал в эстафете первый этап. Задел на нем я сделал большой — секунд сорок. Но затем мы стали проигрывать, и только Юрий Скобов на последнем этапе догнал лидировавшего лыжника из ГДР. На это у него ушли последние силы, и он упал на спуске. Тем не менее мы опередили шведов, норвежцев и финнов и завоевали серебряные медали.

— Спустя два года в Инсбруке от вас не просто ждали, а требовали победу в эстафете…

— Такой команды, как на Олимпиаде 1976 года, у нас больше никогда не было. По результатам гонок до эстафеты каждый из нашей четверки был как минимум на две минуты быстрее своего соперника по этапу. В Инсбруке Сергей Савельев стал чемпионом на 30 км. Николай Бажуков выиграл 15 км, Евгений Беляев финишировал следом. Да и у меня в кармане была бронза на «тридцатке». Но все карты нам спутала погода.

Лопнул ботинок — все надежды под откос

— И не только она. На первом этапе олимпийской эстафеты у Беляева лопнул ботинок…

— Он шел первым. А после инцидента с ботинком передал эстафету 11-м. Савельеву с Бажуковым смазка не дала отыграть отставание: они подняли команду лишь на шестое место.

— Какие мысли приходили в голову перед последним этапом?

— Очень волновался. Ребята шли на полутвердых мазях, а я выбрал жидкую, для теплой погоды. Намазать-то лыжи успел, но растер только одну из них. Первые километры шел тяжело, но после третьего километра за затяжным подъемом увидел спины лидеров. На эмоциях прибавил скорость и перед заключительным подъемом поверил в то, что смогу их достать. Почти на самом финише я ушел от швейцарца, который, сбивая темп, начал ставить мне палку, и пришел третьим.

— После гонки серьезный разговор с руководством Госкомспорта СССР состоялся?.

— Нас-то что ругать — тренерам за упущенную золотую медаль досталось. Сейчас проще: в командах есть специалист, отвечающий за подбор мазей, а в наше время этим занимались тренеры и сами лыжники. При этом одни и те же мази могут работать по-разному.

К такой бронзе претензий не было

— Видимо, руководство советского спорта и впрямь на вас не обиделось, раз уж «заслуженных мастеров спорта» вручило после Олимпиады всему квартету…

— Да, обычно это звание давали только олимпийским чемпионам.

— В 1976 году вы выиграли еще одну олимпийскую бронзу — на дистанции 30 км, хотя рассчитывали, конечно, на большее…

— В тот год я был готов к борьбе на любой дистанции, и третье место для меня было минимумом, который мог показать. На «тридцатке» я проиграл серебряному призеру американцу Биллу Коху всего несколько секунд, а на дистанции 50 км прибежал четвертым, будучи «замазанным». В тот день была идеальная погода, но по метеосводкам должен был пойти снег. Мы на выбранной смазке успели пройти километров 5-7, после чего «прилипли». Я мучился почти 40 км, идя в четвертой десятке. Но потом лидеры встали, и я за счет финиша поднялся на четвертое место.

Не «замазаться» — серьезная наука

— Судя по вашим словам, мази в лыжном спорте имеют если не решающее, то очень большое значение…

— Лыжи вообще очень сложный вид спорта. Ведущие спортсмены тестируют по 20-30 пар лыж, каждую со своей смазкой. При выборе мази особенно сложны нулевая и плюсовая погода, при минусовой можно обойтись и двумя парами.

— Что выходит на первый план, когда в теплую погоду снег прилипает к лыжам?

— Физическая готовность. К примеру, у меня всегда были недостатки в технике, но очень хорошие функциональные данные. Поэтому и результаты в теплую погоду были выше.

— И лучшие из них были показаны на длинных дистанциях…

— Да, я десять раз бежал 70 км на первенствах Союза: четырежды был первым и столько же раз вторым. Выигрывал в Швеции и королевскую дистанцию — 90 км. В 2000 году, когда мне было 55 лет, решил еще раз ее пробежать. Среди 15 тысяч участников занял 262-е место, хотя стартовал в далеком ряду под 12 638-м стартовым номером.

— Иван Иванович, вы все это записываете?

— Нет. Я, конечно, не все цифры помню. Но королевские гонки особенные. Это моя жизнь.

На одной лыжне с королем Швеции

— Почему именно марафоны удавались вам лучше других дистанций?

— Наверное, умение прибавлять ближе к финишу — это особенность моего организма. Я с детства воспитывал в себе выносливость, покрывая на велосипеде большие расстояния. Гонка на 90 км длится порядка 4,5 часа, и я к этому готов.

— Среди ваших соперников на лыжне были не только великие спортсмены, но и царствующие особы….

— В Швеции каждый мужчина считает своим долгом пройти знаменитый марафон «Васа Лоппет», пусть даже за десять часов. Среди участников — король Швеции. В 1977 году, когда я первым из советских лыжников выиграл этот марафон, по дистанции шел Карл XVI Густав.

А на десерт — «Мисс Мора»

— Но, конечно, не Его Величество, проигравший вам около четырех часов, был вашим основным конкурентом…

— Где-то 70 км мы шли вместе группой из 10-12 человек. Затем уставшие стали отставать. Я не ускорялся, старался держать прежний темп. В конце концов нас осталось трое — я, швед Матти Куоску и финн Паули Сиитонен. Они начали хитрить, перестали выходить вперед. Я пошел быстрее, и «отвалился» Сиитонен. Однако швед по-прежнему не хотел меняться сменами. Мне ничего не оставалось, как максимально увеличить темп. На одном из изгибов трассы я заметил через плечо, что Куоску отстал. Окрыленный, я еще прибавил и оторвался от него на минуту. «Васа Лоппет» традиционно финиширует в центре города Мора. Все обставляется очень красиво: улицы мостят снегом, победителя приветствует «Мисс Мора», выбираемая на конкурсе красоты за неделю до гонки. Я шел с заметным отрывом, и лавровый венок мне надели метров за 300-400 до финиша.

— Вы по сей день участвуете в ветеранских соревнованиях. Можно сказать, что из спорта вы и не уходили?

— Так и есть. В 1978 году мои результаты не позволяли мне уже находиться в сборной СССР. Тогда я стал параллельно работать тренером в детской спортивной школе. В то же время мне предложили выступать в профессиональных соревнованиях в марафонах. Каждое воскресенье проводились старты на длинные дистанции в разных странах мира, и я почти все время оказывался в призерах.

Младшей дочери — 8 лет

— Даже когда в 1982 году в немецком Обераммергау побежали не по той лыжне?

— Действительно, очень курьезный случай произошел. Мы вшестером ушли в отрыв. Вдруг за 15 км до финиша разметка трассы отклонилась в сторону, а там вместо одной лыжни сразу шесть, как будто специально для нас сделали. Мы по ним и пошли. Километров через 2,5 судьи поворачивают нас обратно. Вот так мы пять километров потеряли. Когда вернулись на основную лыжню, были уже в районе двадцатых мест. Торопиться не стали, финишировали спокойно. Судьи были в замешательстве, церемонию награждения задержали на полчаса. В итоге решили присудить семь (!) первых мест — нашей шестерке и спортсмену, пришедшему к финишу первым. Медали в Обераммергау были, пожалуй, самыми интересными. Их изготовляют в форме огромной снежинки. Конечно, все медали красивые, но та красивее всех.

— Почему не задержались на тренерской работе?

— Жизнь заставила уйти в бизнес. Когда старшая дочь Кристина поступила в юридическую академию в Екатеринбурге, нужно было купить ей квартиру. Кстати, академию она окончила с отличием и сейчас работает юристом. Сын Слава, как и я, в бизнесе. А самая младшая доченька, Арина, ходит в школу. Ей еще только 8 лет.