Казахская посыпка для кулича: как люди хитрили, пока в СССР пытались отменить Пасху

В ответ на жесткие меры властей верующие придумывали все новые способы отметить светлый праздник. Какие же традиции, появившиеся в тот период, сейчас считаются истинно народными? Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.

Глаголом жечь сердца людей

В православном календаре 24 праздника, из них 12 считаются особенно важными. Почему же больше всего именно Пасха подверглась таким гонениям? Ответ прост. Светлое воскресенье наиболее заметно. Даже если не считать Великого поста, подготовка к Пасхе занимает целую неделю, и по традиции этот праздник принято отмечать не в тесном кругу семьи, а очень широко. Кроме того, желающих отправиться в церковь в теплую весеннюю ночь находится больше, чем в канун Крещения или в Рождество, а народные поверья наделяют освященные куличи и яйца целебной силой. Будто бы отведавшим их натощак весь год будет сопутствовать удача. Чем более заметен праздник, тем сильнее он раздражает его противников.

Владимир Ленин недаром был прозван кремлевским мечтателем. Отец революции искренне верил, что если заменить скучный крестный ход митингами и демонстрациями и многочасовое богослужение в храме веселыми концертами с песнями и плясками, то верующие все как один станут атеистами. Именно поэтому в первые годы после революции с Пасхой никто бороться не пытался, разве что лекторы вещали рабочему классу, что построение коммунизма невозможно, пока живы религиозные предрассудки. Однако народ умудрялся и посещать маевки, и отмечать Светлое воскресенье. Это можно было считать большим идеологическим провалом, и Пасхе объявили войну. Просто взять все и запретить ленинское учение не позволяло. В конституции была четко прописана свобода вероисповедания. Тем не менее методы антирелигиозной пропаганды, принятые в середине 20-х годов, либеральными не назовешь. Было принято решение в один из главных православных праздников проводить свое мероприятие, издевательски названное Красной и Комсомольской Пасхой. На Светлое воскресенье назначались митинги и шествия, которые иначе как богохульными не назовешь. Участники выкрикивали оскорбительные для верующих лозунги, развешивали плакаты с карикатурами на бога и святых, сжигали чучела попов и манекены, изображающие Христа. Шествия нарочно организовывались так, чтобы они проходили мимо церквей и храмов.

В одном из таких митингов участвовал даже Сергей Есенин. Поэт, некогда воспевавший смиренную набожность и чарующую атмосферу богослужений, в 1920 году перед верующими, выходящими из храма, стал читать свою поэму «Инония». Даже сейчас практически ни одну строчку этого стихотворения нельзя процитировать публично, не рискуя угодить под иск об оскорблении чувств верующих. Потом поэт с гордостью рассказывал, что толпа прихожан его чуть не растерзала. Подобные стишки читал Демьян Бедный, ставший прототипом для булгаковского Ивана Бездомного, Владимир Маяковский и еще сотни поэтов, чьи имена не вошли ни в историю, ни в литературу. Как и в случае с Есениным, нередко доходило до драк. В то же время большими тиражами издавался журнал с красноречивым названием «Безбожник». Он был ориентирован на не особо грамотных читателей и состоял в основном из карикатур, большинство из которых издевались над религией с пылом, который и не снился скандальному «Шарли Эбдо». Впрочем, глумился журнал не только над христианством, но и над исламом, иудаизмом и даже буддизмом.

К 30-м годам борьба с Пасхой стала еще радикальнее. Кроме идеологических, тут были еще экономические мотивы. Пропаганда рисовала верующих алкоголиками и тунеядцами, так бурно отметившими Светлое воскресенье, что потом целую неделю на заводах шел брак, а в колхозах и совхозах гибли посевы. Антирелигиозные мероприятия переместились с улиц и домов культуры в церкви. Верующие не могли попасть на богослужение, потому что в этот день там проходили атеистические лекции. А иконы были завешаны карикатурами из «Безбожника». Потом и сами храмы стали ломать на кирпичи. Именно в канун Пасхи в Алма-Ате были разрушены Покровский и Алексеевский собор, а в Актюбинске — храм Александра Невского. Вместо пасхальных гуляний верующие смотрели, как иконы и священные реликвии летели в костер. Под запрет попал даже колокольный звон. За вероисповедание в лагеря практически не отправляли, по крайней мере формально, но верующих, решивших отметить Пасху тайком, арестовывали по надуманным поводам, например, за саботаж. Для этого в Страстную пятницу, когда православным запрещено работать или в пасхальное воскресенье, назначали субботники, и за неявку можно было схлопотать немалый тюремный срок.

И не церковь, и не кабак

Тогда среди верующих появилась довольно странная традиция отмечать Пасху на кладбище. В некоторых семьях она жива до сих пор. С точки зрения ортодоксального православия это самый неудачный выбор места для празднования Светлого воскресенья. Ведь именно в этот день отмечается торжество над смертью, и любые намеки на нее недопустимы. Для поминовения усопших служит Радоница, наступающая через 9 дней после Пасхи. Но верующие 30-х годов руководствовались другой логикой. Где еще так много христианской атрибутики, как не на кладбище? К тому же земля под погост чаще всего была освящена. Милиции же можно сказать, что пришел на кладбище не праздновать, а просто привести в порядок могилы родственников после долгой зимы. Уход за могилами советская власть запретить не могла. А уж тайком принести с собой кулич иди крашеные яйца труда не составляло. Именно в эти времена и стало забываться некогда главное блюдо пасхального стола — творожная пасха. Чтобы соорудить пирамидку из творога, яиц, сливок и сухофруктов, требовалось много усилий, была нужна специальная форма и донести до кладбища по жаре хрупкое изделие было непросто, в отличие от выпечки.

Яйца же красили по старинке: луковой шелухой, соком свеклы, травами. Когда на такое действие власть смотрит косо, тут уж не до художеств.

С 1942 года пасхальные богослужения в СССР были временно разрешены. Насчет этого есть разные мнения. Кто-то утверждает, будто Иосиф Сталин с началом войны стал усердно молиться и даже выделял священникам самолеты, чтобы они с чудотворными иконами облетали города, тем самым защищая населенные пункты от бомбежки, но, скорее всего, лояльность к религии должна была хоть немного укрепить моральный дух граждан. В пользу этого говорит еще тот факт, что в 1947 году религиозная деятельность опять подверглась гонениям, а священники, на время войны возвращенные из лагерей для проведения богослужений, опять отправились досиживать назначенный срок, а некоторые получили еще и новые. Кроме того, все было сделано для того, чтобы люди не знали даже даты Пасхи. Прежде накануне этого праздника в газетах появлялись статьи о том, что «опять несознательные граждане собираются отмечать какое-то мракобесие», а в домах культуры проходили антирелигиозные мероприятия. Так или иначе, в каких числах должна проходить Пасха, знали даже упертые атеисты. После введения принципа тишины дата праздника стала неизвестна подавляющему большинству граждан. Только очень верующие могли самостоятельно вычислить нужный день по фазам Луны, а потом рассказать об этом друзьям и родственникам.

Новая волна гонений на Пасху началась в 1958 году, вместе с началом хрущевской антирелигиозной кампании. Никита Сергеевич обещал через 7 лет показать последнего попа по телевизору, как некую диковинку. Тактика борьбы в этот раз была выбрана совершенно иная. Вместо воинствующего атеизма 20-30-х в силу вступила стратегия атеизма научного. То есть народу вдалбливалось, что во времена кибернетики, атомной промышленности и стремительного научного прогресса верить в дедушку на облачке просто смешно и нелепо. Верующие, как в 20-е годы, высмеивались в книгах и журналах, про слишком набожных снимались едкие фильмы, где все заканчивалось трагедией, а в комедийных лентах все чаще появлялся образ недалекого попа, жадного, да еще злоупотребляющего спиртными напитками. Яркий тому пример — эпизодическая роль священника из «Королевы бензоколонки», который так напился в придорожном буфете, что пропустил свой автобус.

Молодежь и подростков за интерес к религии могли отчитывать на товарищеских судах и собраниях, а верующих среди людей пожилого возраста или не слишком образованных никто уже не притеснял. Они могли открыто посещать церковь, печь дома куличи, вешать дома иконы, носить крестики. Считалось, будто неграмотная старушка, на коленях бьющая поклоны перед иконой или тетенька с тремя классами образования, повесившая на шею золотой крестик, будут живой карикатурой на самих себя. В глазах просвещенной молодежи они явно станут выглядеть жалко и нелепо по сравнению с физиками, знающими все о далеких галактиках и легко разбирающимися в устройстве синхрофазотрона.

На практике все сработало с точностью до наоборот. Старушки в церкви и тетки с крестиками были чьими-то бабушками, мамами, тетями, а значит, и роднее, чем ученые из телевизора. Сколько бы лекторы ни говорили, что современная наука исключает возможность существования бога, но аромат пекущихся куличей и с любовью раскрашенных яиц даже у упертого атеиста вызывал ассоциации не с мракобесием, а с домашним уютом. Так и зародилось некое лукавство. Комсомольцы и пионеры на публике едко бичевали пасхальные традиции, а потом спешили домой, чтобы отведать теплого кулича. Хотя бывали и фанатично настроенные коммунисты, которые не могли вытерпеть дома даже скорлупы от крашеных яиц, что приводило к семейным скандалам.

Грустно, но вкусно

Для Леонида Брежнева лояльность к религии стала ловким политическим ходом. Во-первых, так генсек значительно выигрывал в лице народа после перегибов атеистической кампании Никиты Сергеевича, а во-вторых, в обмен на частичные послабления для духовенства официальная церковь обещала теплее отзываться о советской власти. В исторических архивах сохранилось фото 1977 года , где дорогой Леонид Ильич отмечает рюмочкой коньяка 60 лет Октябрьской революции в компании двух патриархов и раввина. Между тем от празднования Пасхи осталась одна лишь форма. Пекли куличи, красили яйца, собирались за столом многие семьи, но мало кто знал, что именно означает этот праздник.

В кулинарном плане это был настоящий расцвет Светлого воскресенья. Почти у каждой хозяйки был свой рецепт кулича, доставшийся ей от матери или бабушки. Иногда приходилось не спать всю ночь, чтобы вымесить идеальное тесто на живых дрожжах.

Предприятия общепита накануне Пасхи нередко пускали в продажу кондитерское изделие кекс «Весенний», то есть кулич без глазури. Хозяйке оставалось только взбить дома белок с сахаром и помазать кексу верхушку. Но и этот процесс занимал много времени. Электрические миксеры были далеко не у всех, а чтобы взбить это ложкой в нужную консистенцию, уходило до часа.

Посыпки на верхушку кулича в магазине не продавались. Тут домохозяйки проявляли настоящий креатив: катали шарики из муки или сахарной пудры с яблочным соком, красили рис, мелко крошили карамельки. На рынках у кустарей можно было купить пшено, окрашенное украденными с кондитерской фабрики пищевыми красителями. Он было не слишком приятно на вкус, потому что зернышки окрашивались сырыми. Зато в Казахстане верхушки куличей получались намного вкуснее, чем в других уголках СССР. У нас в ход шло поджаренное просо (тары), что в сочетании с глазурью из взбитого белка давало неповторимый вкус.

Формочек для куличей в магазине тоже не было. Вместо них хозяйки использовали консервные банки. Особенно ценились баночки от венгерского зеленого горошка фирмы «Глобус». В них жесть была долговечнее, и баночка года этак 78-го во многих семьях благополучно доживала до 90-х, когда ей на смену пришли специальные формочки. Впрочем, в ход шли и банки от сгущенки, томатной пасты и даже пятилитровые емкости от халвы.

Краски для яиц тоже не было в продаже. По знакомству можно было раздобыть пищевые красители и яркие пигменты, вплоть до красок, используемых в печати. Но и это было доступно далеко не всем. Яйца красили чаще всего луковой шелухой. Этот метод, появившийся не от хорошей жизни, сейчас считается классическим. Более креативные хозяйки придумывали свои способы. В ход шел сухой кисель, вино ( кстати, в наше время мода на этот вариант вернулась), разноцветные чернила, гуашь. Особым шиком стало яйцо с силуэтом листика. Для этого листочек крепко привязывался к яйцу нитками во время окраски. Чуть проще было сделать силуэт крестика или буквы ХВ. Для этого на яйцо клеились полоски лейкопластыря. Самые креативные хозяйки умудрялись украшать яйца цветочками.  Для этого требовалось сшить мешочки из сильно линяющей, но пестрой ткани. В кипящей воде с уксусом рисунок переходил на скорлупу. Но красиво это получалось далеко не у всех.

С датами не только Пасхи, но и остальных переходящих церковных праздников, путаницы уже не было. В газетах о таких днях по-прежнему не писали, но в поездах дальнего следования глухонемые торговцы бойко торговали календариками, где религиозные праздники были расписаны аж до 2000-го года. Кустари торговали этим товаром не только в поездах, но и на кладбищах, в Радоницу. Целевая аудитория и место были выбраны идеально. Кто, как не православные, в этот день приходят вспомнить усопших родственников? 

А Чарли Чаплина-то за что?

А вот визиты в церковь на всенощную совсем не поощрялись. В 70-е годы появилась традиция в субботу вечером ставить в сетку телевещания очень интересный фильм или концерт. Обычно телевещание заканчивалось часов в 10 вечера, а тут передача шла почти до часу ночи. Пропустить такое зрелище в те времена значит не увидеть его никогда. Ведь ни Интернета, ни даже видеомагнитофонов еще не было. А крутили в пасхальную ночь зарубежные фильмы, выступления западных звезд и фильмы-капустники с любимыми отечественными артистами. Последние вообще попадали в эфир максимум два раза.

Фильм-концерт, показанный в ночь на Пасху 1976 года, вообще стал легендой. Евгений Моргунов, Николай Караченцов, Людмила Гурченко и многие другие звезды пели на мотивы группы «Битлз» и рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», а пляски и шуточки для того времени были слишком откровенны для чопорного советского телевидения. Но один эпизод телемюзикла «Волшебный фонарь» шокировал даже самих борцов с религией. Режиссеру почему-то пришло в голову вставить кадры, где коленопреклоненная толпа истово молится Чарли Чаплину, распятому на кресте, и все это под главную тему из рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда». Режиссер Евгений Гинзбург получил строгий выговор за хулиганство, а «Волшебный фонарь» снова показали по ТВ только в 1996 году, да и то частично. Чтобы плохого не говорили про советскую антирелигиозную политику 70-х, откровенного глумления над чувствами верующих и безвкусного богохульства партийные деятели не допускали. Хотя и тут закралось свойственное той идеологии лукавство. Официально хулиганство Гинзбурга заключалось не в кадрах с Чарли Чаплином на кресте, а в слишком крупном плане декольте Ларисы Голубкиной на сеновале.

В 1985 году с началом Перестройки атеистическая политика СССР сошла на нет. В 1988 году, в рамках празднования тысячелетия крещения Руси, пасхальную всенощную впервые показали в прямом эфире. Несколько лет спустя в передаче «Слово пастыря» священники стали говорить не о внешней атрибутике, а о самой сути Пасхи. Но народные традиции, появившиеся за 70 лет борьбы с религией, жили еще долго. Кроме того, на смену атеистической пропаганде пришла коммерциализация духовного праздника. Далеко не все наклейки на пасхальные яйца касаются религиозной тематики, а некоторые, рассчитанные на странное чувство юмора, даже ей противоречат. Если принт из милых щеночков и котиков еще как-то призван порадовать малышей, которым еще рано задумываться о глубоких вещах, то наклейки из мемов, причем нередко неприличного содержания, с духом Пасхи точно не гармонируют.

Хитом этой весны стал Дубайский кулич. Это кондитерское изделие из сдобного теста с фисташковой пастой внутри, безусловно, имеет отменный вкус, но верующие не могут однозначно ответить, насколько этот далеко не дешевый кекс соответствует пасхальному духу.

Из того же разряда невероятно дорогие куличи, украшенные пищевым золотом. Цены на пасхальные корзинки в казахстанских кондитерских стартуют от 10000 тенге. Продавцы утверждают, что корзиночка с парой куличей, украшенных цветочками из мастики и несколькими яйцами, перевязанными атласной лентой, очень удобна для ритуала освящения в церкви, но стоит взглянуть на это творение, и становится ясно, что создано оно в первую очередь для сторис в «Инстаграме». Так или иначе Пасха, несмотря на все трудности и гонения, всегда оставалась самым радостным и светлым из всех христианских праздников.