Какие же товары, на которые лет 40 назад люди не жалели денег, сейчас никто не берет и за копейки? Разобрался корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Стильно, модно, молодежно
Чудеса техники того периода упоминать не стоит. И так понятно, что ламповые телевизоры, бобинные магнитофоны или кинокамеры, в те времена стоившие целое состояние, морально устарели и не могут справиться с теми функциями, которые были на них возложены. Сейчас они интересны разве что коллекционерам. Тем не менее и в наши дни есть товары, которые справляются с тем, что от них требуется, так же хорошо, как и полвека назад. Но престижными и статусными они давно не являются. Чтобы не судить субъективно, стоит вспомнить фильмы и книги советского периода, создатели которых упоминали те или иные предметы, чтобы подчеркнуть состоятельность своих персонажей и создать атмосферу шика.
Будет справедливо начать с повести, отражающей казахстанские реалии.
Действие повести «Где тебя найти?» Бакежана Тлегенова происходит в Алма-Ате 70-х.
Сюжет повести незамысловат. Парень из успешной, состоятельной семьи влюбляется в простую девушку, но его родители такой союз не одобряют, и влюбленным приходится расстаться. Упоминания это произведение заслуживает не только из-за романтической атмосферы советской Алма-Аты, хотя передана она там безупречно.
В самом начале повести автор сразу дает понять, что парень еще тот мажор. Он носит длинные волосы, красную рубашку и, самое главное — джинсы. Причем модные, а не продукцию дружественной Индии. Для Алма-Аты это особенный штрих. Где-нибудь в Москве или Ленинграде модник еще мог получить заграничные штаны в подарок от иностранного студента или выменять на матрешку с балалайкой у гостиницы «Интурист». Тут же джинсы ему могли только купить. В СССР легально джинсы продавались только за валюту, вернее, за чеки, которые выдавали гражданам, работавшим за границей. Такие принимали лишь в специальных магазинах: «Березка, «Каштан», «Чинара». Доступ в такие торговые точки был открыт далеко не всем. За рубли джинсы можно было купить только у спекулянтов. За «Левайс» просили от 150 до 250 рублей, то есть целую зарплату.
Любопытно, что в наши дни со стороны социальный статус влюбленных выглядел бы наоборот. Девушка носит белоснежную блузку и строгую черную юбку. То есть выглядит, как сотрудница солидной фирмы. Парень же в потертых джинсах и с длинными патлами сейчас смотрится в лучшем случае как сисадмин офиса, в который клиенты никогда не заглядывают.
Еще одним штрихом состоятельности семьи был электрокамин «Уголек». Его прелесть была в том, что, кроме спиралей обогрева, в конструкции был светильник, имитирующий тлеющие угли. Собственно, ради этого эффекта «Уголек» и покупали. Стоил он целых 30 рублей. Для сравнения, самый простой обогреватель стоил более чем в 10 раз дешевле – 2 рубля 93 копейки, причем горел намного лучше и не так сушил воздух. Сейчас бы большинство покупателей выбрали бы именно такой. А лампами с имитацией каминов завалены полки магазинов с дешевыми сувенирами, и купить фальшивый огонь можно за 2-3 тысячи тенге.
В бессмертной комедии Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию» домушник Жорж Милославский, кроме портсигара советского отечественного, который, действительно, стоил немало, крадет еще куртку замшевую. В то время, когда снимался этот фильм, даже поношенная замшевая куртка стоила в комиссионке 180 рублей, то есть среднюю зарплату. Сейчас примерно такую же, о которой сокрушался Шпак, можно купить за 18 тысяч.
Шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты
Но в этом фильме интереснее эпизод с баром, который Жорж так долго взламывал. Его содержимое Шпак явно ценил больше денег, пачки которых держал просто в комоде. Ведь бутылки с алкоголем скрыты в тайнике с хитрым механизмом, который даже такой опытный домушник, как Милославский, не сразу раскусил. Но если поставить эпизод с открытым сейфом на стоп-кадр, то можно заметить, что джин и виски там не самых дорогих марок. В казахстанских супермаркетах бутылка такого пойла стоит не больше 15 тысяч тенге. Наверное, недаром Милославский так разочарован. Учитывая его способность втираться в доверие, Жорж мог крутить аферы и с иностранцами, которые его угощали дорогими благородными напитками. Шпак же ценил импортный алкоголь, потому что так просто его не купишь. Бутылки ему приносили важные клиенты, наверняка директора магазинов и ресторанов, где такое пойло иногда бывало. А деньги для стоматолога того времени — дело наживное, поэтому Шпак и хранил купюры так небрежно, не в сберегательной кассе.
Примерно такая же картина наблюдается и в «Афоне» Георгия Данелии. Хозяйка уютной квартиры, красавица с длиной косой, покорившая сердце непутевого сантехника, явно не из простых граждан. Она сидит дома в рабочее время, модно одета, лениво раскладывает пасьянс, а в квартире явно хороший ремонт, и для идеала не хватает только финской мойки. Явно ее муж очень обеспеченный и влиятельный человек. Но если посмотреть на фон эпизода с пасьянсом, то можно заметить точно такие же бутылки импортного алкоголя, как и в тайнике у Шпака. Только тут они стоят на самом видном месте, подчеркивая статус хозяина квартиры.
Аттракцион неслыханной щедрости
В фильме «Витя Глушаков — друг апачей» алкоголик Аркадий, желая произвести впечатление на ребятишек, пытающихся наставить его на путь истинный, упоминает марку британского виски, тонко намекая, что когда-то ему приходилось пить и такое, а значит, он некогда был успешен. Дети оставляют эту реплику без внимания, а взрослые зрители того времени прекрасно считывали грустный посыл. Значит, у Аркадия были такие золотые руки, что кто-то за услуги давал ему не просто бутылку водки, а самый хороший алкоголь, который мог достать. Сейчас тот сорт виски, служивший для Аркадия и создателей фильма символом успеха, стоит всего 8000 тенге. Для безработного алкоголика это, конечно, дороговато, но если бы сюжет фильма развивался в наши дни, то с первой зарплаты после покоса газонов Аркадий такое запросто мог бы себе позволить.
В этом же фильме хулиган Дубина Том, подлизываясь к Вите, пытается подкупить его царским подарком — пластинкой французской жвачки. В 80-е такая в СССР вообще не продавалась, а у спекулянтов за 1 рубль можно было купить польские, турецкие или чехословацкие жвачки. На рубль ребенок мог десять раз сходить в кино, съесть пять порций мороженого или одну шоколадку, но в импортной жвачке ценилось то, что, в отличие от советских, из нее можно было выдувать пузыри. Сейчас жевательной резинкой со вкладышами завалены прилавки маленьких магазинчиков, но детской мечтой жвачные пузыри давно уже перестали быть. Уж точно никто не хранит неделями комок резинки, давно потерявшей вкус. Ведь новая стоит всего 50-100 тенге.
В детской повести Сергея Вольфа «Хороша ли для вас эта песня без слов» действие происходит в начале 80-х. Главный герой, школьник, переживающий первую влюбленность, хочет произвести впечатление на понравившуюся девочку и угощает ее пепси, причем покупает ей целую бутылку, а не стакан. На две бутылочки, ей и себе, уходят все карманные деньги. Читателям 80-х сразу ясно, как важно для мальчика внимание подруги. Обычный лимонад стоил всего 10 копеек за пол-литра. Это если не забирать пустую бутылку, а сцена проходила в буфете, то есть за тару ему платить не пришлось. Пепси же стоил целых 40 копеек, причем за 330 мл. Более жадный мальчик, скорее всего, предложил бы возлюбленной натуральный сок. Он стоил 5-7 копеек за стакан, или вообще бы угостил газировкой из автомата за 3 копейки, раз девочке так захотелось пить.
Сейчас вряд ли бы свидание прошло успешно, если бы парень в буфете предложил возлюбленной не натуральный сок или кофе, а маленькую бутылочку колы.
Для героя басни Сергея Михалкова вкус колы вообще не измерялся деньгами. Произведение это сатирическое, клеймящее молодежь, слепо преклоняющуюся перед всем западным. Там стиляга на выставке американского искусства выпил так много кока-колы, что угодил в больницу. Но даже когда врачи стали его отчитывать и говорить, что в отличие от США у нас бесплатная медицина, то стиляга был готов платить космические суммы за лечение, лишь бы была возможность пить кока-колы вдоволь и каждый день. Басня была опубликована в 1959 году. Кока-колы тогда еще в СССР не было, пепси появится только 20 лет спустя. Сейчас мораль басни кажется высосанной из пальца и нелепой, дескать, таких дураков, как стиляга, быть не может. Хотя в Перестройку речи о том, что вместо бесплатного образования и медицины пусть в стране лучше будут 40 сортов колбасы, а уж на лечение мы как-нибудь заработаем, звучали даже на пленуме КПСС. А в 1975 году на стадионе Сокольники в давке погиб 21 человек, а еще 25 стали калеками. Трагедия случилась из-за рекламной акции, когда на трибуны в рекламных целях стали разбрасывать жвачку. Люди топтали друг друга, чтобы урвать хоть кусочек западной жизни.
Миллионеры из хрущоб
В фильме 1985 года «Зимняя вишня» лучшая подруга советует главной героине, уставшей от попыток построить личную жизнь, расслабиться и принимать ванны с «Бадузаном». Если брать драматическую линию, то, как и положено классике, фильм актуален и три десятилетия спустя. А вот фраза про загадочный «Бадузан» стала непонятной уже лет через пять. В 1964 году в СССР впервые завезли пену для ванн. Сначала купить ее можно было только в московском магазине «Лейпциг», где торговали товарами из ГДР. Конечно, пенную ванну можно сделать и из шампуня или хотя бы мыльного раствора, но «Бадузан» был предназначен именно для создания густой шапки. Пена держалась дольше и была симпатичнее, чем от простого шампуня. Стоило это чудо 3 рубля 80 копеек. Для сравнения, самый дешевый шампунь «Солнышко» тогда стоил 90 копеек. Но это был шампунь, то есть вещь, нужная девушке. Если мыть голову мылом, то волосы будут не такими пушистыми, хотя женщины постарше и шампунь называли глупой тратой, когда есть мыло по 10-20 копеек. Тратить же такие деньжищи, чтобы просто полежать в пенной ванне, было синонимом расточительности. То есть слова героини «Зимней вишни» сейчас в Казахстане звучали бы так: «А ты купи себе крем для тела за 40 тысяч тенге».
Кроме красивой шапки пены, от «Бадузана» ничего не ждали. Он тонко пах хвоей, но хвойного экстракта в составе было мало. В советских магазинах тогда было полно брутальных брикетов чистейшего экстракта хвои, и ванная пахла, как сосновый бор, и спустя неделю после применения. В аптеках можно было купить и соли для ванн с целебными травами. Они были намного полезнее для кожи и стоили совсем копейки. За те же 3,80 можно было купить целый ящик. Но тут сыграло советское: «Раз это импортное, дорогое, дефицитное, то это нечто шикарное». Людям захотелось почувствовать себя миллионерами из западных фильмов, которые нежатся в ванне под шапкой пены перед светским раутом. Мамаши считали своим долгом купать ребенка в ванне с «Бадузаном», потому что детям надо давать лучшее, а пена для ванн выходила и в бутылочке в виде смешной зверушки. Для модной молодежи «Бадузан» стал символом статуса и продвинутости. Для домохозяек — признаком успешности. Гости, заходившие в ванную помыть руки, обязательно обращали внимание на заветную бутылочку, и часто опустевший флакон не выбрасывали, а наполняли водой и оставляли только для понтов. Со временем появились и другие пены для ванн, в том числе и отечественные. «Бадузан» уже не считался чем то невероятным, но оставался престижным вплоть до 90-х.
Сейчас не стало ГДР, а с ним исчез и тот самый «Бадузан». Хотя некоторые парфюмерные фабрики производят пену с таким названием для ностальгирующих по СССР, состав зелья уже не тот, да и никого пеной для ванн сейчас не удивить. В супермаркетах есть более ароматные варианты, и стоят они от 500 до 1000 тенге, разве что продукция известных брендов может задирать стоимость. Но в любом случае престижными средствами для принятия ванн стали натуральные брикеты. Те самые, от которых воротили нос советские любители праздной роскоши. Самый дешевый кубик чистого хвойного экстракта стоит 2000 тенге, и хватит его максимум на пару купаний. «Бадузана» же хватало на 20-25 томных вечеров в ванне.
Будет несправедливым винить советское поколение за такую слепую любовь к товарам с заграничной наклейкой. Плановая экономика далеко несовершенна, но при всех ее минусах сложно упрекнуть Госплан в том, что он не обеспечил людей джинсами, колой и жвачками с пузыриками. В любом обществе, при любой степени развития экономики будут появляться товары, ничем не отличающиеся от аналогичных, но почему-то окруженные ореолом престижа. В наши дни модницы готовы переплачивать в десятки раз за футболку от известного бренда, а год на «дошираке» ради айфона последней модели, который совсем немного отличается от приличного смартфона другой фирмы, давно уже стал анекдотом. В начале нулевых суши и роллы считались изысканным деликатесом, а визит в суши-бар был событием, о котором потом говорили месяцами. Сейчас японская кухня ценится чуть выше фастфуда, зато плитка дубайского шоколада и непонятная бурда, гордо называющаяся «авторским кофе», пока ещё входит в гастрономический топ престижной кухни. Не исключено, что лет через 30-40 над любителями безглютеновых пирожных и матчей на кокосовом молоке люди будут смеяться так же, как мы над модниками 70-х, считавшими потертые джинсы и громоздкий обогреватель символом жизненного успеха.