Забытый полустанок

ДОМ НА РАЗЪЕЗДЕ

К усадьбе Жамили Корганбаевой, единственной на восьмом разъезде, что в пятидесяти километрах от Кызылорды, можно добраться лишь по старой автомобильной трассе, которая и заканчивается “ежом” из кусков рельсов на закрытом сейчас переезде. На вопрос о том, как поживает Жамиля с детьми, женщина непременно ответит: “Хорошо, слава Аллаху!”

Муж Жамили, Нуртай, был железнодорожником. В былые времена на столетнем разъезде в казенном домике жили четыре семьи. Не горевали. Все на полустанке было приспособлено к тому, чтобы можно было вести хозяйство, воспитывать детей, возить их в ближайший аул в школу.

– Сейчас мы с детьми остались одни в шестнадцати комнатах, – рассказывает Жамиля. – Я уже два года как вдова, но муж успел дом приватизировать. Так что он оставил нам и крышу над головой, и немалое хозяйство.

Детей у хозяйки семеро, школьников в семье нет. Четыре дочери и старший сын Жамили Корганбаевой, Галым, живут отдельно. В ближайшем райцентре, в городе. Одна из дочерей, Гульсару – в Жезказгане. Как объясняет мать, работает она там “в органах”. Правда, пустым добротный кирпичный дом на разъезде не бывает. Два сына, Серы и Серик, ведут хозяйство. Внуки у бабушки, когда выпадает время, гостят неделями. Помогают заготовить сено, работают на огороде.

Жадыра, дочка, что работает в десяти километрах от дома в поселке Теренозек в райсобесе, здорово справляется с мудреной мулкал-печью, что сложена одним из братьев во дворе на пригорке. Есть в хозяйстве и бычки, и барашки…

РАСТАСКИВАЮТ НА КИРПИЧИ

Здания станции и казармы для путейцев, построенные на разъезде еще в начале прошлого века, кто-то приватизировал.

– Мы даже не знаем кто, – говорит Жамиля. – Надеялись, что у нас появятся соседи. Такие добротные строения подошли бы и под дачи, и под фермерские дома. Но, к сожалению, новые хозяева их постепенно разбирают.

Купить и разобрать дом из царского “николаевского” кирпича, который был построен первопроходцами железнодорожной линии Оренбург – Ташкент, считается большой удачей. Красный кирпич такой крепости, что простоит еще два века, хорош он и для кладки печей. По пятьдесят тенге за штуку покупают его знающие печники. Так что, приватизировав станцию за копейки, можно сделать на ней сотни тысяч тенге.

– Бог с ней, со станцией, – машет хозяйка, – вот с водой у нас проблема. Пока разъезд принимал поезда, у нас была скважина и поддерживалась в рабочем состоянии. Со временем остался от нее только колодец. Из него мы и качаем воду. Недавно приехали какие-то люди и поставили ультиматум: или платите за воду, или мы крышку колодца завариваем наглухо. Делать нечего, “сборщикам” отстегиваем тысячу тенге каждый месяц. Что это за люди, из каких соображений назвали сумму, я не знаю…

Кому нужен этот колодец, кроме единственной семьи? Никому. Но Жамиля знает, что воды больше взять будет неоткуда.

ОСКОЛКИ

На полустанке красиво – вековые карагачи шумят от ветра голыми ветками, за околицей до самого горизонта пестреет бескрайняя, белая от снега степь. Упитанные щенки шлепают по двору на некрепких ножках. Экзотический череп-оберег на сухом дереве притягивает взгляд… Совсем скоро здешние места расцветут весенними красками. Тогда и забудется настоящее зимнее одиночество. В прошлую осень, пугавшую то морозами, то неожиданными резкими оттепелями, на плотной ледяной корке двора Жамиля поскользнулась. Сломала руку, да так, что из раны торчали кости. Врачи районной больницы сделали все, что могли, но несколько костных обломков пришлось удалить. Так и ходит теперь женщина с рукой на перевязи…

Странное чувство: и уезжать не хочется, и жить бы здесь не хотелось. Сколько их у нас в Приаралье – маленьких осколков прошлого вдоль железнодорожной линии в семьсот километров длиной? Никто не считал…

Елибай ДЖИКИБАЕВ, фото автора, Кызылорда