Юрий ХАНИНГА-БЕКНАЗАР: Караганда – самый театральный город

Из противоречий – позитив

– Вас не пугала молва о “сложности характера” труппы Карагандинского драматического театра, когда вы согласились ее возглавить?

– Мне уже давным-давно ничего не страшно, я испытал в своей актерской и режиссерской жизни многое. Работал во многих театрах, везде проблемы примерно одни и те же. Плохо, когда в театре тишина и полное равнодушие. Когда всем и все по барабану, тяжелее всего для режиссера. А когда люди чего-то хотят, пусть даже совсем другого, чем хочу я, это хорошо. На то и нужен главный режиссер, чтобы из этих противоречий создать нечто позитивное.

– Удается ли это созидание с нашими артистами?

– Прошел всего месяц с моего назначения. Сейчас идет период взаимного привыкания. Не сказал бы, что здесь все просто. Актеры со мной никогда не работали. Нужно привыкнуть к моей манере, а мне – к их индивидуальным особенностям. Так всегда бывает, когда приезжаешь в новый театр, и я надеюсь, что мы в кратчайшее время найдем общий язык и в человеческом плане, и в профессиональном. У нас просто нет другого выхода.

– Трения, конфликтные ситуации с кем-нибудь из труппы уже были, признайтесь?

– Нет, до этого еще далеко, хотя, думаю, они обязательно возникнут. Без этого не обойтись. Я знаю, что до меня здесь пробовала себя в качестве режиссера самая талантливая моя ученица, алматинка Дина Жумабаева, но проработала она недолго и вернулась в Театр имени Сейфуллина, чему там рады. Но с ней ситуация совсем другая: здесь все было непросто внутри труппы, а девочке всего 26 лет. Ее не пожалели. Они и меня не пожалеют, но со мной будет труднее. Хотя встретили хорошо, сказали: “Мы вас ждали!”. Я понимаю: может быть, даже и рады, только это не навсегда. Но тратить свои силы и время на выяснение каких-то отношений мне лень. Хочу, чтобы у меня были хорошие отношения с людьми, с которыми я встречаюсь каждый день. Иначе нет смысла жить.

О торжестве вечной женственности

– Как думаете, артисты Карагандинского театра подвержены звездной болезни?

– Пока не заметил, но звездной болезни не избежал ни один человек. В том числе и я. В свое время считал, что сработаюсь с любыми актерами, что у меня и табуретка сыграет. А когда провалил с треском спектакль “Макбет”, понял – я не звезда. И в Караганду приехал без багажа прошлых побед. Все успехи, что были до этого, – не в счет. Надо все доказывать сначала.

– А зрители отличаются в разных городах?

– Конечно! В качестве примера могу рассказать, как ставил комедию Нила Саймона “Последний пылко влюбленный” в Корейском театре. Замечательные артисты, легкая и забавная пьеса, а на премьере вдруг слышу сдержанные хлопки и обрывочный, приглушенный смех. После спектакля, расстроенный, спрашиваю у артистки: “Что, не понравилось? Почти не смеются, не аплодируют”. А она мне: “Это же Корейский театр! Здесь никогда не будут орать и свистеть от восторга!”. В Астане реагируют более сдержанно, чем в Алматы. А в Бишкеке даже в момент трагических событий спектакли не отменялись. Там порог страха гораздо выше. Темперамент карагандинского зрителя – где-то между Алматы и Астаной. Но должен отметить, что Караганда – самый театральный город. Здесь люди ходят в театр.

– Над какой постановкой сейчас работаете?

– Это “Трактирщица” Карла Гольдони. Итальянская пьеса. Я много лет ставил спектакли о несчастной любви, они очень мне нравились: “Ромео и Джульетта”, “Козы мен Баян”, “Эсмеральда и Квазимодо”. Тема такая: все хотят любить и быть любимыми, но никто не может этого. А в последние годы, когда у меня родились внуки, что-то изменилось. И вот сейчас в моей постановке, несмотря на то, что написал автор, у меня все будут счастливы. Я хочу поставить спектакль о торжестве вечной женственности. Такой хеппи-энд на карагандинской сцене.

Караганда