Туманные перспективы "Набукко"

Сейчас в Европе о ней говорят уже не так, как во времена, когда пост еврокомиссара занимал Андрис Пиебалгс, который считал продвижение проекта одним из своих главных достижений на этом посту. Успехи (пока — дипломатические) конкурирующего проекта «Южный поток», улучшение отношений России и Украины (именно их газовый конфликт катализировал внимание к «Набукко») и, главное, неясность с ресурсным обеспечением этого проекта несколько отодвинули его на второй план. И, конечно, на это «сработал» и нарастающий европейский кризис.
Но, кризис, вероятно, рано или поздно, закончится, восстанавливающейся европейской экономике потребуется много энергоресурсов. И — конкурирующих источников их поставки. Сможет ли «Набукко» стать одним из них?
Каким образом это связано с Казахстаном? Мы не является крупным газовым экспортером; те объемы газа, что добываются сегодня, «привязаны» к традиционному, российскому рынку или отойдут к новому, китайскому. Напрямую проблема «Набукко» нас не касается. И это, пожалуй, хорошо — одной политической проблемой меньше. Но до тех пор, пока газопровода нет. Если он появится, ситуация может поменяться. Если к тому времени заработают проекты по добыче нефти на казахстанской части Каспийского моря, появится проблема попутного газа. Правда, его, вроде бы, предполагается закачивать обратно в пласты, но — ведь планы добычи у нас очень масштабные, может возникнуть и избыток газа. Поскольку доминируют в Кашаганском консорциуме (как и в проектах по разведке и разработке других шельфовых месторождений) американские и европейские компании, этот газ может и не пойти в российскую или китайскую стороны. Конечно, если будет западная альтернатива — «Набукко». Что стало бы не только фактором энергетической политики в регионе, но и геополитики.
Однако — казахстанских объемов газа, все же, не хватит для самостоятельного входа в проект, нужно объединяться с крупнейшей газовой страной Центральной Азии — Туркменией. Очень в большой степени от Ашхабада зависит будущее этих процессов. От наличия свободных газовых ресурсов и от возможности подключить поставки газа из Туркмении к поставкам из Азербайджана.
Но как это сделать? Идея прокладки трубопровода с восточного берега Каспия на Западный всегда имела много минусов, и политических (пока не урегулирован правовой статус Каспия), и экологических. Но вот недавно Ашхабад выступил с альтернативой идеей — сжижать природный газ на туркменском берегу и транспортировать через море судами. А там, проведя обратный технологический процесс, закачивать в газопровод «Набукко».
Значит ли это, что найдено решение задачи? Если да, то в перспективе на энергетической карте Центральной Азии, Закавказья и Европы может многое начать меняться. Но — так ли это? Прокомментировать вопрос с технической и экономической точки зрения мы попросили известного российского эксперта, специалиста по энергетической политике Центральной Азии, Аждара Куртова.
Приводим его комментарий почти полностью:
— При сжижении газ меняет свою физическую форму, он как бы сжимается примерно в 600 раз. В точке приема его, как правило, при помощи морской воды опять возвращают в газообразное состояние. Это все требует специальной технической инфраструктуры, нужно строить специальные предприятия по сжижению, терминалы, а в точке приема — предприятия по обратному процессу. Поэтому поставки сжиженного газа существенно дороже трубопроводных. Да, в Туркменистане давно строят предприятия по сжижению газа и экспортируют его железнодорожным и автотранспортом. Но объемы пока невысокие — менее полумиллиона тонн в год. На побережье Каспия также уже давно возводят сооружения по хранению и отгрузке сжиженного газа. Пока в Туркменистане нет собственных газовозов — специальных судов по транспортировке сжиженного газа. Они, кстати тоже дорогие, но, по правде говоря — транспорт не очень большая проблема. Расстояние до азербайджанского берега небольшое — всего около 300 км, а это значит, что, по-моему, они смогут обойтись всего одним газовозом в случае задействования данного варианта. Другое дело, что проект сдерживают иные обстоятельства.
Во-первых, все тот же фактор отсутствия пока в западном (прикаспийском) Туркменистане «лишних» объемов добываемого газа. Все добываемое пока может вобрать трубопровод Корпедже — Курт-Куи.
Во-вторых, ситуация на европейском рынке газа — там пока нет надлежащего восстановления потребления газа, упавшего в мировой кризис. Оптимизма не добавляют события в Греции и Румынии — странах вероятных транзитерах, там экономическая ситуация ухудшается, и чем все кончится пока неясно.
В-третьих, серьезное улучшение отношений России и Украины кардинально меняет факторы, которые побуждали ЕС несколько последних лет лоббировать Набукко. Может быть, дело и не дойдет до слияния Газпрома и Нафтогаза (хотя пока это не опровергнуто Киевом). Но палки в колеса режиму транспортировки российского газа через Украину в Европу теперь уж точно ставить будет некому. А это значит, что резко уменьшаются экономические резоны вкладывать деньги в альтернативные российским проекты доставки газа.
В-четвертых, интересно отметить, что упомянутые выше сооружения на туркменском побережье Каспия возводят иранские фирмы. То есть, можно предположить, что иранцы будут заинтересованы в поставках газа в свои порты, а вопрос, зачем это нужно иранцам и туркменам пока неясен. Возможно, они захотят задействовать своповские схемы, когда Ашхабад будет получать оговоренный объем уже иранского газа где-то на юге или западе Ирана в обмен на поставки туркменского газа через Каспий. И этот газ туркмены будут экспортировать на внешние рынки, как происходит с нефтью.
Морская транспортировка сжиженного газа тогда влияет на перераспределение рынка, когда производитель газа, например, Катар, имеет мощности по сжижению на побережье открытых морей (а Каспий, напомню, это закрытый водоем), откуда этот газ газовозами может свободно доставляться в любую оборудованную точку мира непосредственно к потребителю. Минуя посредников и точки перевалки (где газ опять перегоняют в газообразную форму). В случае цепочки Туркменистан — Азербайджан этого нет».
***
Таким образом, при суммировании информации, как по данному, так и по другим ресурсным и политическим аспектам проекта «Набукко», само собой вытекает предположение, что в обозримой перспективе нефтепровод вряд ли станет реальностью.