Пора менять психологию

И не только снижение доходности пенсионных активов здесь имеется в виду.
В накопительной системе обнаруживаются трудности системного характера: неполный охват реформой экономически активного населения, небольшая зарплата и нарушение пенсионного законодательства работодателями по части перечисления пенсионных взносов.
Если доходность через некоторое время, с расширением лимита инвестирования и перечня финансовых инструментов, можно повысить, и НПФ еще смогут наверстать упущенное, то три проблемы, которые перечислены выше, могут в итоге привести к провалу пенсионной реформы.
Данный посыл имеет довольно простое объяснение: к моменту выхода на пенсию граждане, не участвующие сегодня в накоплении своей будущей пенсии или участвующие чисто номинально, станут претендовать на государственную помощь. Социальное обеспечение в Казахстане не может быть ниже прожиточного минимума, поэтому вполне может получиться так, что те, кто сегодня откладывает на старость и те, кто этого не делает, окажутся в почти одинаковых условиях.
В принципе, что касается официальной статистики, в накопительной системе все нормально. В прошлом году из месяца в месяц количество вкладчиков фондов только увеличивалось — прирост составил 13,1 процент и достиг 6 974 437 человек.
Этот факт даже является предметом гордости для многих чиновников, кому по долгу службы приходится держать отчет. Но если послушать макроэкономистов, то становится грустно. Так, согласно данным Института экономических исследований, с начала реформы регулярные взносы перечисляют оценочно только 54-58 процентов от всех вкладчиков пенсионных взносов. В основном это работники крупных и средних предприятий страны. Не вовлеченной в накопительную пенсионную систему остается часть работающего населения, а также безработные, значительная часть сельского населения и мелкие предприниматели.
Что сделать для того, чтобы каждый откладывал себе на будущее, универсального рецепта нет. Государство пытается воззвать к гражданской совести тех, кто может платить взносы, но не платит. Толку никакого. Серые зарплаты как платили, так и продолжают платить во множестве предприятий.
Каких-либо кардинальный мер, в виде налоговых репрессий, государство применять не решается, потому что подобных теневиков вывести на чистую воду архисложно. Может быть, взять на вооружение опыт соседней России?
Так недавно Пенсионный фонд заявил о том, что он намерен собирать информацию о «черных» зарплатах, которые практикуются едва ли не в половине средних и мелких предприятий России.
С этой целью он откроет во всех регионах специальные консультационные центры, где граждане смогут оставить информацию о работодателях, выплачивающих зарплату в конвертах. Таким образом Россия хочет покончить не только с вынужденной социальной пассивностью широких рабочих масс, но и повысить объем средств, поступающих на счета фонда.
Для Казахстана задолженность работодателей перед НПФ — проблема, что называется, с бородой. Но если в 1998-1999 годах это было объяснимо — все-таки страна переживала тяжелейший экономический кризис, повсюду наблюдалась невыплата зарплаты, имелась громадная задолженность государства перед бюджетниками, то теперь непонятно, почему взносы не перечисляются в полном объеме.
Два года назад задолженность работодателей перед накопительными фондами достигла рекордной суммы — 33 миллиардов тенге. Вот тогда госслужбы и спохватились: надо что-то делать. Пролистали административное и уголовное законодательство и нашли-таки статьи ответственности, а налоговые органы получили чрезвычайные полномочия по списанию сумм задолженности со счетов предприятия-должника. В газетах стали появляться «позорные списки неплательщиков». Только эти меры стопроцентного эффекта не дали. Сумма задолженности находится в районе 22 миллиардов и дальнейшему снижению почти не поддается.
Между тем — это не только нарушение прав работников, но и их прямые материальные потери. Они теряют инвестиционный доход и вообще уже имеют мало шансов на то, что эти деньги когда-то попадут на их счета.
И еще одна проблема, которая вряд ли будет способствовать повышению жизненного уровня во втором десятилетии этого века. Как отмечают в Институте экономических исследований, у большинства работников остается низкий уровень заработной платы. В прошлом году, например, до половины занятого населения имели реальную заработную плату, размер которой лишь незначительно (лишь в полтора-три раза) превышал величину прожиточного минимума. К этой категории работников относятся работники образования, здравоохранения, сельского хозяйства. Кроме того, существует гендерный аспект в пенсионной накопительной системе. У женщин меньше стаж работы, заработная плата ниже, чем у мужчин на 20-30 процентов. А если учесть, что срок дожития после выхода на пенсию у женщин значительно выше, примерно 19 лет против 11-ти, то становится ясно, что будущие пенсионеры в большинстве своем, к сожалению, почти обречены на нищее существование в старости.
Впрочем, все эти проблемы решаемы. И оптимизм этого утверждения зиждется на том, что страна находится в периоде экономического подъема, а значит, деловая активность в ней растет. Снижается количество безработных, пусть постепенно, но все-таки повышаются зарплаты. Должны дать свои положительные плоды усилия по увеличению доходности пенсионных активов.
К тому же, если учесть прогнозы относительно дальнейшего экономического роста — в ближайшие три-четыре года он будет составлять не менее 9 процентов в год, — то становится очевидным, что основания для подобного оптимизма есть.
Но сами собой проблемы вряд ли смогут разрешиться. Власть должна приложить существенные усилия и проявить, может быть, несвойственную ей изобретательность, чтобы вовлечь граждан в накопительную систему.
Поменять психологию — задача сложнейшая. Именно тогда, когда думать о будущем станет модным, системные проблемы отступят на задний план.