Правительство даже отменило несколько дорогих международных мероприятий, чтобы направить сэкономленные деньги в пострадавшие области. Хотя некоторые семьи уже получили новое жилье и довольны ситуацией, жалоб тоже немало, сообщает корреспондент медиапортала Caravan.kz.
Например, жительница поселка в Акмолинской области показала в Instagram фотографии затопленных домов, которые сильно пострадали от воды. На записях видно, что жители не вывезли свое имущество, мебель и техника остались на месте и больше непригодны к использованию, но шокировало акмолинку не это. Она написала, что государственные оценщики при расчете компенсации ориентируются на сайт частных объявлений, где продают в том числе старые вещи в плохом состоянии, из-за чего на компенсационную выплату восстановить утраченное имущество не получится.
«Сегодня моя тетя получила оценочный лист с суммой на возмещение потери бытовой техники и мебели. Это просто какое-то издевательство над людьми! Стоимость даже мебели и техники б/у каких годов они взяли на OLX? В том году дарили тете на выход на пенсию газовую плиту, которую покупали в Алматы на барахолке за 180 тысяч, и они ее оценили в 19 тысяч!» – поделилась женщина.
А ведь паводки еще даже не завершились – в пяти регионах продолжается наводнение. В понедельник 27 мая МЧС сообщило, что только в Уральске за сутки было откачано 175 320 куб.м воды, причем работы ведутся круглосуточно. Воду откачивают и в Петропавловске, а в Атырау укрепляют берега, так как Жайык может в любой момент подняться выше и войти в город.
Сводка в целом неутешительная – два месяца прошли в борьбе с талой водой, но даже областные центры до сих пор живут в страхе перед водой в домах, что уж говорить о небольших поселках, которые порой оказываются полностью отрезаны от «земли».
Домой вернулись 62 тысячи человек, в эвакопунктах находятся 5 316 человек. Пресс-служба МЧС уже не уточняет, сколько среди них детей. При этом простые расчеты покажут печальную картину: ранее сообщалось, что спасатели эвакуировали 120 тысяч человек, отнимаем от этого числа 62 тысячи, потом еще 5 – и получается, что более 50 тысяч человек по-прежнему остаются у родственников.
Единственный плюс, который можно найти в ситуации, — это то, что водохранилища в пострадавших регионах впервые за многие годы заполнились доверху, а значит, у фермеров будет меньше проблем с поливом.
Главный минус при этом в том, что синоптики еще осенью 2023 года предупреждали о наводнениях, а об износе инфраструктуры было известно и того раньше, причем на всех уровнях, от ливневой канализации в городах до проблем с дамбами. Проран на Ворошиловском водохранилище (возведено более 70 лет назад) и прорыв Магаджанской плотины (возведена 39 лет назад) сложно назвать внезапными с учетом возраста сооружений.
Ситуацию ухудшает то, что уже стартовал сезон природных пожаров. Даже в регионах, которые пострадали от паводка. Если этот год показал, насколько Казахстан беззащитен и бессилен перед водой, в прошлом году так было с огнем.
Настолько, что пожар в «Семей Орманы» в течение некоторого времени был крупнейшим в мире, хотя тогда же огонь бушевал в обширных канадских лесах. В итоге выгорело 60 тысяч гектаров земли. Погибли 15 человек.
Прошел год.
Степи и леса снова будут гореть. "Казгидромет" уже предупредил, что лето выдастся жаркое и засушливое, «особенно на западе, востоке и юге страны», так что «риски возникновения природных пожаров высоки» и послабления от природы ждать не стоит.
В МЧС к очередному пожароопасному периоду вроде бы готовятся. Пресс-служба ведомства сообщила, что по стране для борьбы с крупными пожарами готовы 50 тыс. человек и свыше 10 тыс. ед. техники. В режиме постоянной готовности находятся 19 бортов авиации «Казавиаспаса», имеются 120 беспилотников. Обещают и механизированный дозор в лесничествах, но как именно он будет выглядеть, пока неясно.
Кроме того, во всех регионах с лесохозяйственными учреждениями проведены десятки пожарно-тактических учений.
Но пока это выглядит как пластырь на плотине, хотя бы потому, что системные проблемы не решены. Территория страны огромна, пожар может начаться где угодно в любой момент по любой причине, от незатушенного окурка до молнии, случайно попавшей в сухое дерево.
Система обнаружения охватывает только 2 % этой территории, а про дефицит людей и техники говорилось еще в прошлом году. Ситуация с тех пор не улучшилась, что несложно отследить по порталу госзакупок. Резерватам легко купить только бытовые расходники вроде рабочих перчаток, но дорогие предметы, в том числе транспорт и средства связи, удается приобрести не всегда, а если удается – чаще всего со 2-3 попытки. Частные поставщики не могут уложиться в рамки выделенных из бюджета средств и не участвуют в тендерах. Недобросовестные подрядчики делу тоже не помогают. Так что егеря и лесничие остаются с малочисленной старой техникой.
Приходится привлекать гражданских. В МЧС рассказали, что возобновлена практика объездов крестьянских хозяйств — проведено 1200 сходов, 11 тыс. инструктажей, 500 круглых столов, с охватом порядка 80 тыс. человек. Это должно помочь сберечь сельхозугодья, но основная проблема была всегда с чащами, в которых нет людей, способных заметить возгорание и сообщить о нем куда следует.
А леса уже горят.
«С начала пожароопасного периода зарегистрировано 33 лесных пожара и 148 степных загораний», – сообщил 22 мая заместитель председателя Комитета противопожарной службы МЧС Маргулан Аманбаев.
Например, в Астане уже два раза горел сухостой, причем во второй раз от травы загорелась хозпостройка, хотя еще месяц назад центр столицы выглядел так:
Успел погореть и многострадальный «Семей Орманы», пусть и на площади всего 0,8 га.
В апреле в Алматинской области пламя с горящего камыша перекинулось на лес, и для тушения пожара пришлось привлечь вертолет, потому что наземные команды не справлялись. Вертолет сбросил более 387 тонн воды.
МЧСники говорят, что пока возгораний в разы меньше, чем за аналогичный период прошлого года. Но в прошлом году и весна была заметно маловодней.
Что будет, когда талые воды схлынут, проливные дожди закончатся, и земля просохнет?
Вопрос остается открытым, ответ на него даст время. Остается надеяться только на то, что в этот раз обойдется без жертв.