Опубликовано: 890

Нетерпимость, агрессия, «языковой экстремизм»: СМИ назвали главные пороки современного казахстанского общества

Нетерпимость, агрессия, «языковой экстремизм»: СМИ назвали главные пороки современного казахстанского общества Фото - Platon.Asia

Идейный разнобой, разлад и разброд – именно таким, по мнению Жандоса Асылбекова, предстает современное казахстанское общество. 

Другое дело, отмечает автор Qmonitor.kz, полярность мнений и оценок у нас очень часто сопровождается крайней степенью нетерпимости к оппонентам, к тем, кто считает, что они вправе «сметь свое суждение иметь». В этом, на его взгляд, и заключается наше принципиальное отличие от демократических обществ с проповедуемой ими толерантностью – понятием, которое у нас, напротив,  приобрело больше негативный смысл, приводит слова автора медиа-портал Caravan.kz.

Мало ли что кому не нравится?

Как отмечает Асылбеков, нетерпимость проявляют даже люди, претендующие на то, чтобы называться интеллигентными, культурными. Вот, например, совсем недавно СМИ растиражировали пост Марата Байдилдаулы (Токашбаева), которого в прессе представляют как члена Союза писателей Казахстана, почетного работника образования РК, академика Академии педагогических наук, профессора, бывшего главного редактора юридической газеты «Зан», бывшего генерального директора  телеканала «Казахстан-1» и т.д.

«Этот «аксакал», достигший уже почтенного возраста, 9 мая пошел в алматинский парк имени 28 воинов-панфиловцев и встретил там мужчину с красным серпасто-молоткастым полотнищем. Между ними состоялся такой диалог:

– Почему вы несете флаг СССР?

– Что, нельзя?

– Нельзя!

– Почему?

– Потому что это меня оскорбляет. СССР был самой кровожадной страной. За 74 года во власти они истребили около 90 миллионов своих  граждан, в том числе 10 миллионов казахов. В результате рукотворного геноцида  погибли непосредственно  мои близкие родственники, деды и бабушки!

Байдилдаулы пишет: «Яғни келесі жылдарда бүкіл СССР атрибутикасына тыйым салу қажет деген сөз». То есть считает необходимым в ближайшие годы ввести запрет на использование атрибутики СССР.

Возможно, когда-нибудь в нашей стране и введут такую законодательную норму, все может быть. Но пока она отсутствует, любой гражданин РК имеет право публично демонстрировать свою симпатию хоть к советской символике, хоть к какой-то иной (не запрещенной законом). А то, что она кого-то раздражает или даже оскорбляет, – уже личная проблема этого самого «кого-то». Если почувствовал себя оскорбленным, то вместо того, чтобы приставать на улице к человеку, диктовать ему, что можно, а что нельзя, подай в суд. Хотя там вряд ли примут к рассмотрению такой иск», - пишет автор. 

Другой цивилизованный вариант, к которому, по мнению автора, мог бы прибегнуть Байдилдаулы, – в пику гражданам, ностальгирующим по СССР, выйти с портретом, допустим, Мустафы Шокая.

«Да, это наверняка очень не понравится кому-то из потомков воинов, сражавшихся с фашизмом, и, возможно, он тоже напишет гневный пост в соцсетях, но раз Шокай в Казахстане официально реабилитирован, раз в честь него называют улицы и ставят ему памятники, то какие могут быть претензии?

Аналогично и с отношением к самой дате 9 Мая. Для одних это День Победы, для других – День скорби. Право каждого – отмечать (или вовсе не отмечать) его так, как велят ему мировоззрение, собственное понимание истории и совесть. Но наши люди предпочитают вместо этого устраивать абсолютно бессмысленные перепалки в соцсетях, причем совершенно не считаясь с правом других граждан иметь собственные убеждения. То же самое с ленточками: надевай ту, которая нравится, – черно-оранжевую, красную, бирюзовую... Или вообще ничего не надевай», - говорится в тексте статьи.

Продолжая тему с ленточками, Асылбеков вспомнил о другом эпизоде: 

«Несколько лет назад другой вроде бы интеллигентный человек, кандидат наук, к тому же называющий себя демократом, Мухтар Тайжан выложил в Интернет чисто популистский видеоролик, на котором зафиксировал свое хождение накануне 9 Мая в крупный торговый центр. Там он потребовал от сотрудников ТЦ снять «георгиевские» ленты, а с одного даже сорвал «колорадку» собственными руками. Тем самым не только нарушил один из основополагающих демократических принципов (гласящий, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого), но и проявил себя как мелкий хулиган. А самое печальное заключается в том, что нашлись тысячи людей, восторженно оценивших этот поступок», - пишет журналист

Скандалы вокруг языка

Также, по мнению Асылбекова, проявления нетерпимости все чаще встречаются и в языковой сфере – тут, по его словам, впору говорить даже о «языковом экстремизме». Где-то с полгода назад большой шум вызвал скандал с участием общественной активистки Салтанат Ташимовой. Девушке не понравилось, что водитель автобуса ответил ей на казахском, которым она, видимо, не владеет или владеет в недостаточной степени. Но незнание государственного языка, подчеркивает автор, – это опять-таки ее личная проблема, а водитель не обязан знать русский, на котором она хотела получить ответ. И пусть ее «обидчицы» (другие женщины, ехавшие в автобусе) тоже вели себя довольно агрессивно, но ведь конфликт спровоцировала сама Ташимова, а потому суд, до которого дошло-таки дело, вынес более чем справедливое решение, обязав ее выплатить административный штраф.

Асылбеков также привел и зеркальную ситуацию. Руза Бейсенбайтеги, жительница Павлодара, на протяжении нескольких лет «воюет» с водителями общественного транспорта, которые отвечают ей или делают объявления на русском языке, – она требует от них говорить на казахском. Однажды женщина даже перекрыла на полчаса трамвайные пути. Радетели за родной язык в соцсетях восхитились ее поступком, а то, что она создала проблемы другим пассажирам, нарушила их права, – для этих людей дело десятое.

«Заразительный пример (даже примеры – во множественном числе) «языкового экстремизма» подал скандально известный «турецкоподданный» Огуз Доган. О нем самом уже давно ничего не слышно, зато у него появилось немало последователей. Они ходят по магазинам, объектам обслуживания населения только затем, чтобы задать их работникам вопрос на казахском языке и, получив ответ на русском, «качать права», выкладывать в Сеть видео и требовать принятия соответствующих мер. Между тем законодательной нормы, обязывающей продавцов, официантов, парикмахеров и т.д. владеть государственным языком и отвечать на нем клиентам, в нашей стране нет. А значит, человек вправе спрашивать на удобном для себя языке, но должен быть готовым к тому, что получит ответ на другом.

Существуют неагрессивные и не посягающие ни на чьи права методы «наказания» тех, кто не хочет разговаривать на том языке, который более привычен или желателен покупателю, клиенту. Например, если речь идет о ближайшем продуктовом магазине, где не хотят отвечать по-казахски, то можно бросить клич среди жителей соседних домов и, найдя сторонников, объявить ему групповой бойкот. А терять клиентуру ни один предприниматель не хочет, и потому лишившийся части выручки владелец торговой точки наверняка постарается заменить продавщицу на другую, готовую найти общий язык (как в прямом, так и в переносном смысле слова) с потенциальными покупателями», - пишет журналист.

Денежный (экономический) стимул, отмечает автор, – самый мощный, он действует гораздо эффективнее, чем призывы, угрозы и даже чем меры административного воздействия. При этом его можно использовать, не нарушая ничьи права. 

«Уничтожить», «кастрировать», «стерилизовать»…

Автор также предлагает вспомнить, какую степень нетерпимости проявила немалая часть казахстанцев, гневно выступивших против марша феминисток в Алматы. Кстати, санкционированного городскими властями. Резкое неприятие прозвучало даже с парламентской трибуны из уст мажилисмена Бекболата Тлеухана, который призвал ввести запрет на проведение таких акций, пропагандирующих, как он считает, чуждые и нездоровые ценности.

«Отдельные лозунги участниц марша, возможно, носили несколько радикальный характер, особенно с точки зрения «традиционалистов». Да и вообще, в словах о том, что феминизм порой принимает не очень привлекательные формы, просматривается определенный резон. Но такое отношение к нему – это не больше чем следствие нашего субъективного восприятия, которое в свою очередь тоже является далеко не бесспорным и которое мы не должны кому-то навязывать. Если активистки движения решили публично выразить свою позицию, при этом соблюдая законы страны, то они имеют полное на то право. А если, скажем, тот же Бекболат Тлеухан или его единомышленники выступают категорически против подобных лозунгов, то никто не мешает им провести свое шествие – уже в защиту «исконных» казахских ценностей. Но ведь для этого нужно провести серьезную организационную работу, мобилизовать сторонников, получить разрешение от акимата… А заниматься «рутиной» эта публика не любит – куда легче написать пост в «Фейсбуке» или, воспользовавшись депутатским статусом, сделать громкое заявление или даже обратиться с запросом в правительство.

Выходит, если что-то не соответствует твоей вере, твоим представлениям о том, что хорошо, а что плохо, то это не имеет права на жизнь и не заслуживает ничего, кроме истребления? Повторюсь: эти слова произнес не какой-нибудь «люмпен» или неуч, а человек с высшим юридическим образованием, который к тому же проходил стажировку на Западе, работал в правоохранительной системе», - пишет автор издания.

В завершение Асылбеков дополнил, что примеров подобного рода масса: агрессивное проявление нетерпимости становится неотъемлемой, характерной чертой нашего социума.

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи