Магия танца

Танцевальные “гены”

– Я “жаворонок” – встаю рано, – начала разговор Христина Иволгина. – Правда, сейчас я отдыхаю и могу себе позволить выспаться.

– Во время спортивной карьеры соблюдать режим не составляло труда?

– Нет. Я с детства приучена к дисциплине. Раньше много чем занималась – и спортом, и в музыкальную школу ходила. Нужно было все успеть, приходилось рано вставать.

– Какие-нибудь еще привычки от спорта остались?

– Каждое утро занимаюсь зарядкой. Хотя танцы нельзя считать исключительно спортом: здесь важно умение подать себя, правильное поведение и т.д.

– Многие спортсмены после окончания карьеры боятся поправиться…

– Я, наоборот, похудела на три килограмма. Это, наверное, уходит мышечная масса.

– Кто привил вам любовь к спорту?

– Впитала с молоком матери. Она у меня спортсменка, мастер спорта СССР по художественной гимнастике, а дедушка – знаменитый тренер по дзюдо (Алексей Атаев. – Прим. ред.). С детства очень любила сцену, мне нравилось танцевать. Мама рассказывала, как она на восьмом месяце беременности вытанцовывала на свадьбе. Это, видимо, мне и передалось.

Главное – желание

– Вы окончили на “отлично” музыкальную школу по классу фортепиано. Почему не пошли дальше по этой линии?

– К музыке у меня не было такого огромного интереса, как к танцам. Я и к инструменту не подходила с тех пор, как окончила музыкальную школу. Только если попросят что-нибудь сыграть. Рвения к музыке у меня нет.

– Занимались музыкой из-под палки?

– Да и танцами поначалу тоже. Музыкальная же школа, как общеобразовательная: если начал учиться, то должен ее окончить. Просто спорт привил мне понимание того, что я всегда должна быть первой. Поэтому, даже не обладая выдающимся талантом, я обязана была окончить музыкальную школу на “отлично”.

– Вы начали заниматься танцами с девяти лет. Не поздно?

– Многие говорят, что поздно. Но я считаю, что если у человека есть талант и желание, то он своего добьется. При этом достаточно сорока процентов таланта. Если не сломаешься, когда трудно, и продолжишь дело, то всего добьешься в любой сфере деятельности.

– В общеобразовательной школе с успеваемостью тоже был полный порядок?

– До пятого-шестого класса я была круглой отличницей. Потом тренеры увидели во мне способности, заставили систематически заниматься и относиться к танцам серьезно. Вот тогда на учебу стало оставаться меньше времени. У меня первоначально не было задачи стать знаменитой спортсменкой. На танцы меня привели для общего развития – девочка должна более или менее нормально двигаться.

Три фактора

– До знаменитой спортсменки доросли?

– Нет, такой себя совершенно не считаю. Знаю, что могла бы добиться большего, но в нашем спорте очень многое значат финансовые возможности, заинтересованность родителей и квалификация тренеров.

– И какого из этих трех компонентов вам недоставало?

– Всех.

– Даже заинтересованности родителей?

– Даже этого. Все происходило, скажем так, с их молчаливого согласия. Я им что-то предлагала, и они сразу соглашались.

– Не проявляли инициативу?

– Проявляли, конечно. И в финансовом плане, и со мной на соревнования ездили. Но постепенно охладели к этому, в какой-то степени разочаровались. Наверное, их задело то, что наш вид спорта несправедлив и необъективен.

– А квалификация тренеров? Если наших наставников сравнить с их коллегами из других стран?

– Тогда давайте сравним и меня, как спортсменку… Не буду лукавить, разница есть. Тренеры дали мне все, что могли, а там дело оставалось уже за мной: хотела бы прогрессировать, поехала бы за границу – в ту же Россию. Но я не поехала. Не знаю, что на это повлияло, но я больше не захотела заниматься танцами.

Тревожная закономерность

– Вы ни слова не сказали о своем здоровье как об одной из основных причин ухода из спорта…

– Не привыкла жаловаться. На общее здоровье спорт, конечно же, повлиял. Сейчас я этого не чувствую, но, думаю, что со временем это будет сказываться. Не дай бог, конечно, но такая закономерность существует.

– Ваша мама, бывшая гимнастка, не жалуется на старые травмы?

– Нет. Наверное, потому что очень рано закончила. Кстати, у нее были большие перспективы. Она могла бы уехать и стать олимпийской чемпионкой – это 100 процентов, но мой дедушка ее не отпустил.

Где партнер? Танцует

– В танцах, как в фигурном катании, существуют такие понятия, как рейтинг страны, ее авторитет?

– Да. Это начинало ощущаться, когда выезжали на азиатские чемпионаты. У судей там своя компания, все друг друга знают. Тренеры, судьи – все это взаимосвязано. Наших людей в их компании нет. Но даже несмотря на это, казахстанские пары занимали призовые места на Азиатских играх.

– А на чемпионатах мира?

– Слышала, что год назад наши маленькие детки на чемпионате мира дошли до полуфинала. Для Казахстана это очень хороший результат. Мы с моим партнером Ахметом Калматаевым доходили до 1/4 финала – для нас это было достаточно хорошо.

– Кстати, чем сейчас занимается Ахмет?

– Продолжает танцевать. Поменял уже вроде несколько парт­нерш. Не подходят что-то.

Ростовая гармония

– Вы – девушка невысокого роста (160 см). Судьи не обращают внимания на это?

– Нет. Маленький рост очень удобен для партнерш в латинских танцах. Все знаменитые чемпионки мира были даже ниже меня. Высокие же девушки больше подходят для стандартной программы – медленный вальс, квикстеп, танго, фокстрот. Я, кстати, со своим ростом выиграла титул “Мисс UIB”, где учусь на четвертом курсе по специальности “Гостиничный и ресторанный бизнес”. Это было неожиданно, все девочки были от 170 см и выше. Наверное, судьба – быть невысокой, но чтобы тебя высоко оценивали.

– Какая-то ростовая гармония с партнером должна присутствовать?

– Это непринципиально. Были многократные чемпионы мира, к примеру, Марат с Алиной (россияне Марат Гимаев и Алина Басюк. – Прим. ред.), у которых очень большая разница в росте – 10–15 сантиметров. При этом они выглядят очень гармонично.

Когда платья – не роскошь

– В вашем гардеробе осталось много танцевальных платьев?

– Вы мне напомнили сюжет фильма “27 свадеб” (смеется). (Главная героиня во время интервью у себя дома показывает журналисту забитый платьями подружки невесты шкаф. – Прим. ред.). У меня осталось пять-семь платьев.

– Каждое платье на одно выступление?

– Это кто как может себе позволить. У тех, кто выступает на профессиональном уровне, платья достаточно дорогие, стоимостью около одной тысячи долларов. Все платье усыпано камнями Сваровски. Да и шьемся мы у хорошей швеи. Я не изощрялась, не шила на каждое соревнование отдельное платье. Нельзя постоянно менять платье, тебя должны в нем запомнить. Да и к нему надо привыкнуть. Обычно за сезон меняла два-три.

– Судьи обращают внимание на дороговизну платья?

– Прайс они оценить не могут. Главное – все должно выглядеть красиво, эстетично. Там уже не важно, как ты его сшила. Может, сама ночью сидела и наклеивала эти камни.

– Может, они еще и фальшивые?

– Нет, как раз фальшивые камни легко отличить – они сверкают, переливаются по-другому.

О допинге и о кумирах

– Проблема допинга в танцах существует?

– Лично я с этим, тьфу-тьфу, никогда не сталкивалась, но наши спортсмены сталкивались. Некоторые не хотели сдавать анализы. Думали, что не понесут за это никакого наказания, но их на время исключали из спортивных мероприятий. У нас не такой популярный вид спорта, чтобы во всех газетах трезвонили о том, что поймали на допинге кого-то с фамилиями, которые были у всех на слуху.

– А на каких фамилиях спортивным бальным танцам можно создать промоушн?

– У нас очень часто спортсмены меняются парами. Сейчас не могу точно назвать состав какой-нибудь пары.

– Тогда давайте по личностям? Например, самые знаменитые танцовщицы?..

– Мне всегда нравилась Елена Хворова из России. Но каких-то кумиров у меня никогда не было.

Редкое имя

– Поисковые системы в Интернете на запрос “Христина” выдают только две фамилии, в том числе вашу. Откуда такое редкое имя?

– Его мне дала мама. Это христианское имя в отличие от западного имени Кристина. Хотя я по паспорту немка, мама решила, что я должна быть христианкой.

– Часто переспрашивают, когда представляетесь?

– Все думают, что меня зовут Кристиной. Для меня это и непринципиально. Просто Христина – какое-то более доброе имя.