Какие взятки предлагали милиционерам в Казахской ССР

О том, давали ли взятки в СССР, и о пресловутом “позвоночном праве” читателям “КАРАВАНА” рассказывает легенда казахстанского уголовного розыска, кавалер ордена Красной Звезды, полковник в отставке Габдрахим Мендешевич МЕНДЕШЕВ.

“Позвоночное право”

– Боролись ли в советской милиции со взяточничеством?

– Да, однажды начальство заподозрило меня в корысти и заставило даже писать объяснительную.

Весной 1979 года, когда я работал в должности начальника уголовного розыска Восточного управления транспортной милиции, меня вызвал к себе министр внутренних дел Казахской ССР Макан ЕРБУЛАТОВ и предложил возглавить в Алма-Ате Калининский РОВД (в настоящее время Бостандыкское РУВД). Такое перемещение нельзя было считать служебным ростом, так как с республиканского “масштаба” я переходил хоть и на столичный, но все-таки городской уровень. Да и зарплата у начальника РОВД была меньше, чем на прежней моей должности. Однако министр сказал, что нужен начальник на укрепление – “рабочая лошадка”.

– А как же с зарплатой?

– Генерал Ербулатов пообещал ее сохранить в том же размере, что и на предыдущей должности. И я не стал спорить.

– Какие дела надо было срочно поправлять?

– В первую очередь – раскрываемость преступлений. Ко всему прочему, начальник РОВД отвечал тогда за массу вопросов. Не только за борьбу с преступностью и профилактику правонарушений, но и за пожарную безопасность, охрану государственных объектов, работу в трудовых коллективах. К тому же он постоянно находился в тесном контакте с начальством из УВД, МВД, райкома и горкома партии, райисполкома и горисполкома. Ведь в начальниках у нас никогда дефицита не было. Контролировал я и вопрос прописки. Так как Алма-Ата в то время была закрытым городом, то прописаться здесь было очень сложно. Право “последней подписи” имели начальники РОВД.

– Мол, хочу – пропишу, не хочу – прописки не видать?

– Нет конечно. Они руководствовались не личными симпатиями и антипатиями, а жесткой инструкцией, утвержденной совместным постановлением столичного горисполкома и горкома партии. В этом документе было детально расписано, кого и при каких обстоятельствах я, как начальник, имею право прописать.

– Неужели инструкцию никогда не нарушали?

– Нарушали, и очень часто. И я тоже нарушал. Объяснялось это одним: ко мне регулярно обращались разные высокопоставленные лица – просили посодействовать своим добрым знакомым в решении вопроса с пропиской. Впрочем, на просьбы это походило мало. Обычно звонили и говорили: к тебе придет от нас такой-то товарищ, и ты “реши вопрос”. В конце 70-х – начале 80-х это называлось “позвоночное право” и было широко распространено.

– А если бы вы отказались?

– Мой отказ означал бы немедленный уход из системы.

Но, “решая вопросы” по “просьбам” больших людей, я понимал, что превышаю свои полномочия, а потому на всякий случай завел для себя особую “черную тетрадь”. Начал в нее записывать, кого, когда, но, главное, по чьей просьбе я прописал с нарушением инструкции. Интуиция меня не обманула: я попал в неприятную историю, и тетрадь мне пригодилась.

Плата за услугу

– Что же произошло?

– Работала у нас в Калининском РОВД вольнонаемная паспортистка, женщина средних лет, одинокая. Как-то она попросила прописать ее якобы жениха. Я предложил ей сначала оформить брак, а потом заняться пропиской. Но она в слезы. Я пожалел женщину и подписал бумагу. Но фамилию жениха все же занес в тетрадь.

И вот через неделю меня вдруг приглашают в МВД КазССР. Прихожу. Сотрудник инспекции по личному составу показывает мне ту самую бумагу и спрашивает: моя ли это подпись? Я отвечаю утвердительно и объясняю, что этот человек – муж нашей паспортистки.

Тут выясняется, что этот человек никого отношения к нашей сотруднице не имеет. Более того, он дал ей взятку в 50 рублей. Причем половину этой суммы паспортистка брала вроде бы для себя, пояснил инспектор по личному составу, а половину – для меня. Так она сказала тому, кого я прописал. Пригласили паспортистку, она в слезы. Но, правда, призналась, что обманула того мужчину, а все деньги взяла себе. Короче говоря, ей пришлось уволиться. Конечно, при определенной заинтересованности на паспортистку можно было возбудить уголовное дело по статье о мошенничестве, однако сумма “платы за услугу” даже по тем временам была небольшой, а поэтому с этим делом возиться не стали.

– От вас отстали?

– Нет, начальство в МВД заинтересовалось этим случаем всерьез. Ведь если бы удалось доказать, что часть той суммы я взял себе, то это можно было бы квалифицировать как взятку. И меня вполне можно было отдать под суд.

Через несколько дней в Калининский РОВД пожаловала комиссия из МВД, чтобы проверить, кого я прописал за последний год. Члены комиссии долго шелестели бумагами и подготовили акт, в котором было сказано, что за “указанный период” я с нарушением инструкции прописал в Калининском районе 25 человек. Показывают мне это заключение и предлагают расписаться: дескать, ознакомлен и согласен. Я расписался. На следующий день меня снова вызвали в инспекцию по личному составу при МВД. Начальник инспекции сказал, чтобы я написал объяснительную и указал, на каком основании прописал всех этих людей.

Я спросил, думает ли он, что я с них что-то за это брал.

Начальник инспекции ответил, что он так не думает, но вот руководство интересуется.

Тогда я написал, что “инструкцию о прописке нарушал по просьбе партийных, советских работников, сотрудников прокуратуры, Министерства внутренних дел Казахской ССР и городского УВД. О том, кто именно просил меня прописать отдельных лиц, не подпадающих под перечень, разрешенный данной инструкцией, я готов доложить лично министру внутренних дел Казахской ССР”.

– И что начальник инспекции?

– Он прочитал, хмыкнул и спросил, неужели ли я помню всех, кого прописал? Я ответил, что они у меня все – в “черной тетради”.

И всё, больше к этой истории никто не возвращался.

Пять тысяч рублей для милиционера – мелочь

– Сколько раз вам лично предлагали взятку и за что?

– За всю мою жизнь – всего лишь один раз. И то человек, который меня не знал. Ведь те, кто знал или просто слышал обо мне, не предлагали: в криминальном мире неплохо налажен обмен информацией, и Мендешев там числился среди тех, кто принципиально “не берет”.

Это было еще до истории с паспортисткой и объяснительной.

В конце 70-х я служил начальником уголовного розыска транспортной милиции. По делам службы оказался на станции Туркестан, но надо было срочно выехать в Кзыл-Орду. У меня было особое удостоверение, оно давало право бесплатного проезда на любом виде железнодорожного транспорта, даже на “товарняках”. Поэтому я дождался первого же грузового состава, предъявил удостоверение машинисту и залез к нему в кабину. Часа через два подъехали мы к разъезду, состав остановился. Машинист высунулся из окна, посмотрел в конец поезда и сказал мне, что оттуда кто-то что-то тащит.

Действительно, из последнего вагона незнакомец вынес ящик. Я погнался за ним, задержал и спросил, что это он делает. Оказалось, он у сопровождающего груз купил ящик вина. Подхожу к вагону: и действительно – торгуют вином и водкой. Как выяснилось, гражданин, который сопровождал вагон, наладил прямо внутри производство фальсификата. Сначала он попытался грубить, но я показал ему служебное удостоверение, и он сразу же стал кротким, как ягненок. Выяснилось, что работает, сопровождающий на одном из торговых предприятий Уральска. Его направили в командировку, чтобы без посредников закупить целый вагон спиртного. По пути “винодел” вскрывал бутылки, половину отливал, остаток разбавлял водой и запечатывал пробкой. Тут же и торговал с некоторой скидкой.

Спустя некоторое время он взмолился, чтобы я его отпустил с миром, и пообещал мне за это 5 тысяч рублей. Я решил пошутить, заявив, что этого мало, и потребовал 40 тысяч. Задержанный сильно расстроился. Ведь такой крупной суммы у него не было. Остаток пути он молчал, видимо, пытался понять, что же за крутой милиционер ему попался, если 5 тысяч для него мелочь.

Подводя итог, можно сделать вывод, что взятки были и при царе-батюшке, и в советские времена. К сожалению, не редкость они и сегодня. Все зависит лишь от честности и порядочности должностных лиц, а иначе все мы рискуем утонуть в коррупционном болоте.