Возвращение Шурави

Этому вояжу предшествовала долгая предварительная работа афганцев из Астаны, многочисленные переговоры с посредниками, полевыми командирами, официальными лицами. Информация о бывших советских военнопленных крайне скудна, и все сведения нуждаются в проверке. А вести розыск на территории страны, где продолжается война между правительством президента Карзая и талибами, не признающими официальный Кабул, практически невозможно, да и небезопасно. Только получив заверения афганских партнеров в том, что удастся увидеть бывших солдат 40-й армии, а возможно, и забрать их с собой, казахстанцы отправились на это рисковое предприятие. В состав делегации вошли председатель ОО “Союз инвалидов и ветеранов Афганистана г. Астаны” Кайрат Елубаев, его заместитель Галы Бейсекеев и участник афганской войны Болат Муханов.

Однажды, двадцать лет спустя

Самолет перемахнул через горы, вот и горная чаша со столицей Кабулом. Нынче наши герои садились не крутым “афганским” способом, чуть ли не падая в пике, чтобы обезопаситься от душманских зенитных ракет, а как обычно. Да и боевые вертолеты не взлетали на сопровождение.

На взлетной полосе казахстанцев встретил автобус, а в здании аэропорта – таможенный и пограничный контроль. В зале ожидания встретились военнослужащие коалиционных сил. Как пояснили гостям их афганские партнеры, иноземные военные здесь теперь редкость. Действительно, за все время пребывания нашей делегации в Афганистане им лишь раз “посчастливилось” увидеть небольшой конвой из натовских бронетранспортеров. Когда Кайрат Елубаев захотел их сфотографировать, его стали отговаривать – дескать, бравые ребята в бэтээрах примут блик объектива за оптический прицел и могут без предупреждения открыть огонь. Прецеденты бывали.

Невольно вспомнилось, что если раньше войсковые части и штаб 40-й армии стояли в Кабуле, то здесь были и патрули войсковые, и блокпосты, а наших солдат частенько можно было увидеть на улицах – никто за заборами не отсиживался. Видимо, у коалиционных сил нынче своя тактика. Улицы патрулируют местные полицейские, афганские военные и непонятные гражданские с многое объясняющими автоматами.

“Интерконтиненталь”, да не тот!

Вот и не верь после этого в судьбу! Разместили казахстанцев в самом что ни на есть “Интерконтинентале”. Название невольно напомнило родной город и офис Союза инвалидов и ветеранов Афганистана, что расположен не так далеко от этого шедевра турецкой архитектуры в Астане. Правда, афганский аналог выглядит значительно бледнее и тянет лишь на нашу гостиницу районного ранга. Тем не менее жить здесь было можно, а самое главное – безопасно. Ведь другой отель, который хотели предложить нашим гостям, недавно взорвали.

Обстановка в номерах была сносной, питание в отеле – приличным. Обслуга сплошь мужская, поскольку женщинам по местным законам полагается сидеть дома. Все удовольствие за шесть дней проживания на троих обошлось делегации в 2600 долларов США.

Все необычно в маленькой столице

Что в Кабуле осталось прежним, так это обилие базаров и дуканов (магазинов). Казалось бы, бедная страна, но за деньги в Афганистане можно купить все, начиная от джипа прошлого года выпуска где-то тысяч за 20–30 долларов (у нас такой – $70 000–80 000) и заканчивая купюрами афганских денег времен Шаха и Бабрака Кармаля.

Разрушенной стоит одна из главных достопримечательностей афганской столицы – дворец Амина, который в 1979 году штурмом взяли бойцы спецназа КГБ и ГРУ вместе с десантниками. Позднее, вплоть до самого вывода, здесь располагался штаб 40-й армии.

Впрочем, одно большое изменение в Кабуле все-таки произошло: появился… второй светофор. Первый заработал еще лет тридцать назад и мигает до сих пор. Впрочем, для афганских водителей эти устройства никакого особого значения не имеют – здесь ездят без правил, а если случается ДТП, то виновным оказывается тот, кто слабее.

Без ненависти

В первый же день встретились с полевым командиром из Кундуза. Один из самых влиятельных людей этой провинции произвел серьезное впечатление. На следующий день он как-то внезапно пропал, и больше его не видели. Зато вопрос со своей стороны он решил.

На следующий день встретились уже с панджшерскими полевыми командирами. Как отмечают наши ветераны, общаясь с бывшими врагами, они не чувствовали ни ненависти, ни злости. Полевые командиры, да и рядовые боевики говорили: “Шурави (так афганцы называли советских солдат. – Прим. авт.) были достойным и честным противником. С ними было интересно сражаться”.

Может, когда-то также что-то хорошее скажут и про солдат коалиционных сил, но не раньше, чем они уйдут из страны.

На могиле Ахмада Шаха

На следующий день небольшой автоколонной из трех джипов двинулись в путь – панджшерцы предложили провести дальнейшие переговоры у них.

Панджшерское ущелье – вотчина покойного ныне влиятельного полевого командира Ахмада Шаха Масуда. Советское командование всю войну то договаривалось с ним о перемирии, то вело против него крупные войсковые операции. Масуд же проводил свою политику и поступал всегда так, как считал нужным, особо не считаясь ни с чьим мнением. Он остался одним из немногих, кто смог противостоять талибам, пока в войну не вмешались американцы. Его безуспешно пытались убить и враги, и бывшие товарищи по борьбе, пока не повезло арабским киллерам, сумевшим усыпить бдительность Панджшерского льва. Ныне Масуд лежит в мавзолее, который возвышается над ущельем.

В Панджшере наши пытались найти следы пленных в тюрьме населенного пункта Дала-Азара, где во время войны содержались советские военнослужащие. К сожалению, проехать туда не удалось из соображений безопасности. Зато удалось вывезти часть останков советского военнослужащего, геройски погибшего в схватке с моджахедами. Правда, могилу солдата афганцы не показали, но готовы сделать это после идентификации личности.

Афганские пленники

После проведенных переговоров полевые командиры дали добро на приезд в Кабул своих подопечных шурави с условием, что те никуда не уедут с казахстанцами.Их прежние имена – Цевма Геннадий Анатольевич и Левенец Александр Юрьевич. Ныне их зовут Нигмамад и Ахмад. Геннадий родился в 1965 году в городе Амросиевка Донецкой области Украинской ССР. Из Украины и Александр, родившийся в 1963 году в селе Миловадка Сватовского района Луганской области. Оба были призваны весной 1983-го в Советскую армию и в июле того же года попали в Афганистан. Служили в Кундузе – Геннадий связистом, а Александр в автобате. Попав в плен, оба со временем приняли ислам. Утверждают, что против своих не воевали, а возвращаться домой долгое время боялись из-за возможного наказания за дезертирство и попадание в плен. В настоящее время оба живут в Кундузе, у обоих семьи: у Геннадия (Нигмамада) – два сына и две дочери, а у Александра (Ахмада) – три дочери.

Бывшие шурави несколько дней могли свободно пообщаться. Наши ветераны рассказали им об изменениях в некогда единой стране, предложили самим приехать и все увидеть своими глазами. Однако наши бывшие соотечественники не вольны собой распоряжаться. По афганским понятиям, если полевой командир привел в ислам хотя бы одного “неверного”, ему за это прощаются все земные грехи. При этом он еще отвечает за жизнь нового правоверного и за то, чтобы тот не вернулся к прежней вере. Командиры помогли Нигмамаду и Ахмаду жениться, выплатив за них калым. Кстати, Ахмад, работая водителем, за калым уже рассчитался. Тем не менее их судьбы напрямую зависят от людей, у которых сейчас в Кундузе неофициальная, но реальная власть. Плюс фактически в заложниках их семьи.

А в Украине родни у них осталось немного: у одного – брат, у другого – сестра. Поэтому говорят, что хотелось бы просто взглянуть на родные края (Ахмад добавил, что каждую тропинку у родного дома помнит до сих пор), но жить бы хотелось в стабильном государстве, где есть возможность отправлять мусульманские обряды. И Казахстан, по их мнению, вполне бы подошел.

Неожиданный финал

Казахстанская делегация уже рассматривала вопрос, как бы решить дело с оформлением документов на пленных, но ситуация изменилась. Как объяснили партнеры-посредники, они вдруг засомневались, что наши казахстанцы… из Казахстана. Побоялись, что это представители других банд, пытающиеся бесплатно увезти с собой шурави, которые кое-где до сих пор воспринимаются как вариант для возможного обмена на что-то ценное. То есть практически как живой капитал.

Подошел к завершению срок командировки нашей делегации, да и обстановка в Афганистане стала ухудшаться. Поблагодарив всех тех людей, что помогли им, казахстанцы убыли домой.

Тем не менее наши ветераны не теряют надежды вытащить в Казахстан хотя бы Геннадия (Нигмамада), так как он нуждается в срочном лечении. Помимо старых ранений у него в почке камни, и если не прооперировать, то жить ему останется не больше года. Сейчас слово за его командиром: рискнет ли он под честное слово казахстанцев отправить на лечение своего подопечного или из страха потерять возможный источник дохода обречет его на верную смерть?

Записал Олег ТАРАН, фото Кайрата ЕЛУБАЕВА, Астана