В поисках “камышового рая”: где нет школ, больниц, но есть особняки и вертолетные площадки

Любопытство привело нас в поселок Караозек, что в 450 километрах от Алматы. Первая мысль – занесло же! Здесь нет дороги, школы, больницы, зато есть крутые особняки, базы отдыха и даже… вертолетные площадки! Дикие нравы Прибалхашья: здесь стреляют без предупреждения

Лиса в добротной зимней шубе с гордо поднятым хвостом бежала вдоль грунтовой дороги. Словно издевалась над людишками, забравшимися в ее владения. Это – тысячи гектаров пустыни в Балхашском районе, с песчаными барханами, колючими кустарниками и зарослями камыша. До озера Балхаш тут всего пара километров, если отправиться вплавь по протоке Караозек. Много пушного зверя в этих краях. В конце 60-х – начале 70-х годов в поселке Ушжарма была ферма – разводили ондатр, лисиц и даже песцов. Бывало, звери сбегали и перемешивались с дикими собратьями.

Мы же тряслись, стараясь не попасть в колею, проложенную большими внедорожниками. Буксовали, обдирали машину свисающими на дорогу камышами, ветками. До поселка Караозек от трассы Баканас – Куйган всего 19–20 километ-ров. Полтора часа пути показались мне вечностью – на нашем “Субарике” только лис смешить. Тут мотор мощнее да клиренс повыше нужны, объяснили потом автолюбители. Эх, пролететь бы на вертолете это расстояние!

Впрочем, так и делают те, кто построил себе фазенды в Караозеке или кто едет компанией в рыбные места Прибалхашья. Неподалеку есть небольшой аэродром. Его активно задействовали в советские годы, когда малая авиация связывала между собой райцентры и аулы. Строили на совесть, потому и сохранился.

Уникальная точка Южного Прибалхашья

Длинная широкая улица с сараями и скромными домишками, капитальными особняками, гестхаузами – всё смешалось в Караозеке. Чужаков встречают собаки, коровы. Людей не видно. А вот и рыболовная база “Майтан”, где нас ждут кров, ужин и, надеюсь, много интересной информации.

– Проходите в номер, примите душ, наверное, устали после долгой дороги, – сотрудница Жулдыз гостеприимно провожает на второй этаж коттеджа.

Не могу сдержать удивления: как, горячая вода есть? Слышала, на балхашских зонах отдыха это – роскошь!

В номере обнаружила спутниковое ТВ, кондиционер, холодильник, удобную мягкую мебель, кровати, зеркала, москитную сетку на окнах. Сразил наповал набор “мыльно-рыльных” принадлежностей. Всё, как в хороших отелях. Вот как, скажите, сюда доставили стройматериалы, мебель, разные мелочи? Ведь каждый, кто хотя бы раз делал ремонт, знает – то одно, то другое нужно докупить. И так бесконечно. А ближайшая строительная барахолка – в Алматы!

– Так и возили всё по той самой дороге, по которой вы к нам приехали, – говорит директор ТОО “Майтан” Виктор ЧУЛКОВ. – У меня база одна из комфортабельных. Но это не является решающим фактором для рыбаков. Некоторые хотят просто в палатке пожить. Другие просят на остров их отвезти. Может, там условия хуже за ту же цену, но едут.

– Я столько баек слышала про этот край! Якобы есть на Балхаше некий поселок Майтан, где богатые понастроили себе коттеджей, устроили подпольные казино, бордели. Прилетают на вертолетах, охотятся, рыбачат…

– Что прилетают, то правда. У меня во дворе вертолетная площадка. В Караозеке два собственных вертолета у местных жителей. Про казино не слышал. В покер мы иногда играем, но это не казино (смеется).

Всего в поселке около 70 домовладений, из них 20 – местных жителей, которые живут здесь по 30–50 и более лет. Выяснилось, что Караозек – уникальная точка Южного Прибалхашья. Единственное место, где можно на машине практически подъехать к озеру. Если сесть на лодку, по протоке до него всего два километра. Вода прозрачная, видимость – до 10 метров. В любом другом месте камыш тянется на десятки километров, и такого подъезда к берегу больше нет. Из Караозека снабжаются все рыболовные базы, что расположены в дельте. Поэтому многие оставляют в поселке машины, а дальше путешествуют на катерах.

– Те, кому позволяют финансы, прилетают на вертолетах. Примерно 2 000 евро стоит час. Из Алматы лететь два часа. Много у нас тут гостей из России, Нур-Султана, Алматы.

– Иностранцы заглядывают на огонек?

– Бывают. Посол у меня как-то неделю гостил.

– А какие развлечения есть в поселке, вдруг прогуляться захотим?

– В некоторых домах есть бильярдные. Я принципиально не открываю – люди в городе наиграются. Здесь они отдыхают на природе. Бывает, приезжает семья. Подрос-ток из машины выходить не хочет, два-три часа сидит – как же он без гаджетов, Интернета? Родители в шоке! Через несколько часов выходит. Мы его сразу сажаем в лодку, везем по воде, показываем природу. Смотришь, очухался ребенок, уже не вспоминает про компьютер, телефон. Связь в нашей местности не очень хорошая, поэтому в планах – установить вместе с оператором сотовой связи здесь вышку.

“Знал людей, которые застали тигров”

Территория базы просторная. Есть баня, беседка, свой огород, которым занимается супруга Виктора Борисовича. В конце октября нас угощали сочной домашней зеленью.

– Летом подаем гостям всё со своего огорода, а к осени жена разносолы делает, – говорит Чулков. – Из города не наво-зишься…
Попросила хозяина рассказать о себе, как его занесло в этот край.

– В 80-е работал начальником рыбопромыслового участка на Балхаше, заведовал рыбоприемными пунктами, – говорит мой собеседник. – Потом в бизнес ушел, уехал в Россию, на Дальний Восток. Сам в море ходил, ловил огромного камчатского краба. Кстати, в Балхаше тоже крабы водятся, только совсем маленькие и почему-то плохо размножаются. Видел на Дальнем Востоке тигров. Скоро и здесь, вокруг Балхаша, они будут жить.

– Кстати, что думаете по поводу заказника, в который планируют выпустить более 20 хищников?

– Скептически относился, думал, какая-то темная схема. Потом встретился с куратором проекта, директором Центральноазиатской программы WWF России Григорием МАЗМАНЯНЦЕМ. Часа три мы разговаривали. Оказалось, человек глубоко понимает все проблемы региона. И я поверил, что это возможно. Теперь – только “за”. Восстановить бы здесь девственную природу, какой она была в конце XVIII века! Я знал людей, которые застали в Прибалхашье тигров! А рыболовную базу мы построили в 2003 году. С тех пор только этим и занимаемся.

“Здесь были целые подземные города, норы с рабами”

Попросила я Виктора Борисовича рассказать историю поселка. Он говорит, в 60–70-е годы прошлого столетия Караозек жил не только скотоводством и рыбой:
– По всей дельте стояли сенокосные бригады. Большое количество сена заготавливали на островах. Трактора на паромах таскали. А вывозили сено только зимой. Балхаш замерзал, груженые КамАЗы ходили по льду. Помню, в 1983 году лед был плохой, сена было мало, падеж скота начался. Первый секретарь обкома следил за работой. Гнали машины, как по Ладожскому озеру. Провалился КамАЗ, тюками дырку обложат, и дальше идет колонна. Крыши одни торчали из воды. Во время и после перестройки Караозек деградировал. И только лет 10 назад начал возрождаться. Раньше здесь не было туризма, любительская рыбалка была запрещена. Как разрешили рыбалку, люди стали строить дома. За
300 тысяч долларов одни недавно купили дом, еще столько же сюда вложили. Сами живут в Москве. Прилетают на своем самолете на рыбалку. Казахстанских бизнесменов много.

– Известный советский фильм “Камышовый рай” снят об этих местах?

– Поверьте, в Прибалхашье было гораздо круче. Здесь были целые подземные города, норы с рабами, как показано в фильме. Люди прятались в этих краях в 30-е годы. И потом жили в землянках, без документов. Единственное средство существования – вязали камышовые маты. Их сдавали бригадиру совхоза, а он сдавал дальше. Совхозы были, план, разнарядки, маты заготавливали для строительства.
Их было выгодно делать. Один мат стоил один рубль. Человек мог за день 50 штук связать, хорошие вязальщики и 100 матов делали. Считайте – он мог 50 рублей в день заработать. Когда инженер получал 130–140 рублей в месяц.

– Как люди зимой в землянках выживали?

– Печку топили. Вы не доехали до Куйгана. Он образовался в конце 30-х годов перед войной. Сюда депортировали корейцев с Дальнего Востока, украинцев и немцев с Поволжья. Их везли на барже по реке Или. Я разговаривал со стариками. Рассказывали, что баржу остановили, взрослых, детей высадили. Был конец ноября. Что делать? Вокруг пустыня. В землю зарылись, перезимовали. А потом создали рыбколхоз-миллионер. У них такие поля, ирригационная система были! Рыбу на экспорт отправляли. Председателем колхоза был кореец, сам он едва умел писать. Но у него в районе у единственного был “ЗИЛ” представительского класса, когда первый секретарь райкома на “ГАЗ-69” ездил.

Ужин для наглой рыжей морды

Закат разливался на горизонте – золотые дни затянувшегося бабьего лета. К причалу подплыл старенький рыбацкий бот, груженный свежей рыбой. Морские волки с загорелыми обветренными лицами в рабочей одежде принялись разгружать товар. Леща, судака, воблу, жереха грузили в ящики, после укладывали в машину с холодильными установками.

От запаха свежачка захотелось чего-нибудь съесть. Такое же настроение поймал и упитанный рыжий кот. Он истошно вопил, заняв наблюдательную позицию под машиной. Бросили ему рыбешку. Сцапал в два счета и растворился. Котяра – смотрящий на деревне, уточнили сотрудники фазенды. По нему уже часы сверять можно – где свежая рыба, там появляется наглая рыжая морда.

Интересуюсь у хозяина – фотографировать рыбаков можно?

– Можно! У нас всё легально, – говорит Чулков. – Это звено у меня 12 лет работает. Бауржан у них главный, рыбак со стажем, 20 лет рыбачит. Сам из Куйгана. Загляните внутрь, как люди живут. У них там постель, посуда, всё есть.

Осторожно ступаю в кабину.

– Не смотрите, что снаружи оно старое, все-таки 70-х годов выпуска. Зато двигатель от “Ниссан-Патрола” стоит, коробка-автомат.
Разгрузка бота завершилась быстро. Рыба – скоропортящийся продукт, тут промедление подобно катастрофе. После Виктор Борисович пригласил нас посмотреть зарыбление.

“Осетров браконьеры ловили тоннами”

В прошлой публикации в “КАРАВАНЕ” я рассказывала, что вся акватория Балхаша поделена на промысловые участки. Их арендаторы обязаны строго соблюдать квоту на вылов рыбы, содержать егерскую службу (у которой полномочия как у госинспекторов)охранять территорию от браконьеров и зарыблять озеро.

Помните советскую машину с надписью “Живая рыба”? Вот такая же заехала на берег протоки. Шланг направили в воду. И понеслось! Стемнело. Рыбешки выпрыгивали в реку, переливаясь при свете фар. Около 60 тысяч “сеголеток” специально запустили поздней осенью, когда хищники не активные, чтобы рыба успевала распределиться по водоемам.

– В данное время на Балхаше проблема с сазаном – он стал тугорослой формы, мелкий. Лет десять назад все потирали руки – появилось много мелкого сазана “лапыша”. Думали, через пару лет он нас задавит, будут 5–7-килограммовые рыбины. Но они не росли. Приехали специалисты, посмотрели его возраст – 7–8 лет. Он должен быть от 5 килограммов и выше. Когда мелкий сазан идет на нерест, от него выводится такая же мелкая рыба. Сегодня мы отборным сазаном обновили наше стадо. Был в Балхаше амур – самая ценная рыба после шипа. Так он почти деградировал. Несколько лет зарыбляли, сейчас с ним проблем нет, восстановили. И будем дальше это делать. Наши амуры уже по 10 килограммов вымахали.

Говорит, в чистых водах Балхаша можно и нужно разводить осетровых. В конце 70-х годов на них даже разрешали промысловый лов. В 90-е годы, когда озеро не охранялось, всех перебили током:

– Здесь для них все условия есть – хорошая кормовая база, зимовальная, кроме нереста: осетр – полупроходная рыба, заходит в реку с незрелой икрой, после движется вверх по течению, доходит до мест галечника, где можно выметать икру. Такое место только под Капшагайской ГЭС. Когда я работал инспектором, было массовое браконьерство, осет-ров ловили тоннами. Отметала самка икру на гальке. Потом шлюзы закрыли, и на метр уровень воды упал. Икра лежит на солнце, сохнет. Птицы склевали – всё! – осетровые не воспроизводятся. Было много мелких

осетрят. Они забивали рыбацкие сети. Рыбаки не могли руками вытащить колючих рыб, поэтому оставляли сети на солнце, пока рыбешки не высохнут и не сгниют. Был проект – сделать ниже Капшагая еще одну плотину, которая бы регулировала уровень воды. Но потом все замолчали.

Пан-ага: хорошо тут жить, тихо, нет воровства

Заглянули мы в гости и к одному из старейшин Караозека – Пану ОМАРЖАНОВУ.

– Пан-ага, у вас польские корни? Откуда такое имя?

– Я родился в 1941 году. Мама родила семерых, один за другим дети скончались. Отец, трое братьев собирались на войну и говорят: последний сын, другое имя надо дать, может, выживет... Почему “Пан” – не знаю. Пан-ага живет здесь с 1959 года, когда вся семья переехала из затопленного поселка Иир.

– Ни одного дома не было – голая пустыня, – вспоминает Пан-ага. – От мамы слышал, после войны в камышах жили в землянках дезертиры. Потом в поселке нам построили дома. Кормила рыба – маринка, окунь. Это потом сюда запустили сазана, осетра, судака. Иир был рыбпунктом, относился к рыбзаводу, что стоял в Жамбылской области.

Была в поселке восьмилетняя, потом начальная школа. Недалеко аэропорт, из Бурундая каждый день почту возили. Люди летали чаще, чем на автобусе ездили. Сейчас нет ничего, только фельдшерский пункт.

– А где продукты берете?

По такой дороге лишний раз не захочешь никуда ехать…

– Когда-то в колхозе Куйган овощи выращивали. Их осенью в Алматы возили, у нас вообще проблем не было. А сейчас мы с рынка “Алтын Орда” возим. Нам не привыкать, машины есть. В поселке работают два маленьких частных магазина. Хорошо тут жить, не жалуемся. Земельные участки стоят, как за границей (смеется).

– Пан-ага, на что местным властям нужно обратить внимание?

– На дорогу к поселку. Хотя бы щебнем посыпали… Опять же, будет дорога – будет много народу ездить. Воровство пойдет. А сейчас у нас тихо, спокойно.

Люди рассказали, что в экстренных случаях обращаются в Куйганскую больницу – 30 километров до нее. Медперсонал больницы хвалят. Виктор Борисович вспомнил, как ее врачи спасли ему жизнь:
– Меня тут прихватило так, что инсульт или непонятно что было. Главврач приехали с медсестрой, прокапали лекарство. Потом дети меня увезли в Москву на обследование. Там назначили то же самое лекарство. Сказали, оно меня и спасло.

В целом жители поселка на жизнь не жалуются. Говорят, сельский аким находится в Куйгане, в случае чего – все дружно обращаются к нему.

– Конечно, много чего нужно изменить в законодательстве, чтобы защитить этот край от браконьеров, – говорит Чулков. – Например, ввести ответственность владельцев участков за возникновение пожаров. Некоторые из года в год горят. Значит, хозяин их поджигает. Камыш горит так, что из космоса видно. А с ним вместе погибают животные, птицы. В советское время директор совхоза вызывал чабана и такую взбучку давал! Кто-то выжигает для скота, браконьеры прокладывают себе путь к озерам. Еще один вопрос, который хочется поднять через вашу газету – организация государственных курсов подготовки егерей, на которых им разъясняли бы правила применения оружия. В Прибалхашье это самый больной вопрос!

АЛМАТИНСКАЯ ОБЛАСТЬ