В Алматы спокойнее, чем в Бельгии - казахстанский бельгиец

Услышал почти год спустя. Сначала в рок-клубе “Рух”, а потом на международном конкурсе “Голос Азии”. Оказалось, интересная банда.

– Могли бы и большего добиться, – бывший бас-гитарист “Цербера” Таир АЗИЗОВ, который с 1999 года живет и работает в Бельгии, теребит в руках очки. – Предложили нам выступить на конкурсе “Жас канат”. Мы тогда “тяжелую” музыку играли, наша “Пляска мертвецов” организаторам понравилась. Но дисциплина в группе в то время была…м-м-м… слабая (ну да, в начале 90-х и рокеры, и эстрадники на сцену поддатыми выходили. – Авт.). Поэтому на “Жас канат” так и не попали. Повезло, что потом руководитель “Модерн-балета” Ирина АКПАЕВА нас услышала и предложила написать для нее что-то в “восточном стиле” – для шоу на “Азия дауысы”. Сделали. Выступили на сцене “Медеу”, а туда не каждый мог попасть! Тогда мы думали, что у “Цербера” сразу начнутся большие площадки, гастроли. На нашу репетиционную базу даже суперпопулярный тогда в СНГ Александр СЕРОВ приехал – он гостем на конкурсе выступал. Мы сыграли ему свои вещи, а он на пульте нам звук выстраивал…

– И потом случился ваш звездный час – “Перекресток”…

– Это уже в 1994-м было, когда играли в кинотеатре “Арман”. Нас услышала переводчица с “Казахфильма”, которая работала с англичанами, запускающими этот сериал. Предложила написать к нему музыку. А продюсер “Перекрестка” Абай КАРПЫКОВ вообще сказал: “Сделаете заглавную песню – сниму вам клип бесплатно”.

– О чем песня?

– Ну, любовь-морковь, цветы-мечты… Написали. Ставку на нее не делали. Но попали в яблочко! После этого мы зазвездились немного. Потеряли одного спонсора, с другим не срослось…

Справка “КАРАВАНА”

Цербер – в греческой мифологии трехголовый пес, из пастей которого течет яд. Он охранял выход из царства мертвых – чтобы умершие не возвращались в мир живых. Эту тварь потом убил Геракл. Чудовище победил герой. “Цербер” – отсутствие дисциплины. И денег.

Слова и ноты

Таир не очень любит вспоминать, что было потом – в конце 90-х. Приходилось играть с кем придется и где удастся. Даже в протестантской церкви. Хотя это тоже работа! Тогда же познакомился с будущей женой Риной – подданной Бельгии.

– Ты человек другой национальности, другого менталитета…

– Браки совершаются на небесах. Влюбился, потерял сознание. Очнулся – брак! За что французы полюбили "Камажай"

– И в 1999-м просто купил билет в одну сторону? А язык?

– На английском знал только ругательства. А фламандский выучил быстро. Хотя сначала много ошибок допускал. Как-то спросил у женщины, который час. А получилось, спросил, сколько ей лет. Еще у бельгийцев есть слово “амай” – типа “зашибись, “охренеть”, “клево”. Был на одном концерте – коллеги хвалили гитариста-курда из Ирака. И все повторяли “амай”! А он вместе со мной учился в консерватории. Подумал, что его так зовут. Каждый раз, как встречал его, говорил: привет, Амай! А у того глаза на лоб.

– Слышал я фламандский. Там такие слова для русскоязычного уха есть!..

– Выступал я как-то в городе под названием Huy. По-фламандски das huy car – неплохая машина. Huy morgen – доброе утро…

– Нормально у вас день начинается! С трудом представляю, как называют себя жители этого веселого городка! А жительницы?

– Я не филолог. Я музыкант. Как звучит слово в разных языках – конечно, интересно. Но ноты для меня важнее.

– Да, Таир, а на каком языке ты сейчас думаешь?

– Русский не забыл. Новости смотрю и читаю на фламандском. Поэтому иногда в речи проскакивают фламандские слова. По Интернету смотрю наш КВН, но не всегда все детали понимаю: там же речь о событиях и фактах. Почему все так смеялись над “патамушта-патамушта” – не сразу понял. Был еще один языковой случай. Концерт, вижу – гитарист точно уйгур. Подхожу потом: салам! Он мне тоже – салам. И сразу перешли на фламандский. Потому что он из Китая. И русского не знает. А я с бабушкой разговаривал на уйгурском бытовом. Например, “обороноспособность государства” сегодня я точно не смогу воспроизвести…

Толерантный афробит и “Камажай”

Когда Таир переехал в Бельгию, предложений работать бас-гитаристом было много. Но выступлений – мало. Было много разовых проектов по принципу: завтра нужно сделать шоу, а послезавтра – спасибо, все свободны. Пришлось и в типографии поработать, и бюрократом в районном Доме культуры. Но однажды Азизову повезло – пригласили играть в группе профессионалов. По его словам, это стало отличной школой:

– Такой микс из джаза, рока, этники. Короче – афробит.

– Сегодня я работаю сразу в трех составах: африканцы, бельгийцы, балканцы, россияне, белорусы, итальянцы. Один из них пару лет назад я привозил в Алматы.

– Тот самый, который делал “Камажай” в джаз-роковой обработке?

– Мой преподаватель в консерватории показал несколько новых басовых партий – сразу услышал в них “Камажай”. Предложил ему сделать эту казахскую классику. А он в ответ: у меня есть команда, работает с дудками и волынками. Те сразу: “Классно. Давайте попробуем!”. Кто-то здесь услышал – предложили сыграть в Казахстане. Всем очень понравилось.

– Это та самая банда, которая пару лет назад всполошила алматинских таможенников, пограничников и местных бандитов?

– Ну не вся, а один исполнитель. Он такой – немножко “нетрадиционный”. Перед поездкой я говорил, что мы летим в Азию, что там другой менталитет, другие взгляды. А он там явился в аэропорт при “полном параде”: в платье, колготках, на каблуках… И казахстанских пограничников если не напугал, то сильно поразил. Может, не надо об этом? Нам, может, еще на ЭКСПО выступать…

– Таир, в Европе ты – “понаехавший”. Как ты себя там чувствуешь? Косые взгляды замечаешь? Сам косишься на мигрантов из Африки и Азии? Теракты-то не прекращаются…

– В регионе, где я живу, много выходцев из Северной Африки, Балкан, СНГ. Интернационал! Раньше я часто и много гулял с женой и детьми. Сейчас чаще оборачиваюсь по сторонам. Обстановка-то тревожная. Никто не знает, где завтра начнут стрелять, взрывать или машинами людей давить. Здесь, в Алматы, спокойнее. Хочу детей своих сюда привезти. Они город только на видео и фото видели. И шоколад рахатовский им нравится.

– Стоп. В Бельгии тоже отличный!

– Вот от него у меня, наверное, килограммов 20 лишних…

– Ну и традиционное: про творческие планы.

– Хочу играть и записывать казахские и уйгурские вещи – в них тоже много импровизации. Европейцам они нравятся, но они играют в другом ключе.

– Теряется аутентичность?

– У них чаще что-то просто “восточное”. А я хочу сохранить дух и основу оригинала. И вообще – чем дольше живу там, тем сильнее тянет сюда, в Казахстан…

Справка “КАРАВАНА”

Перед “Цербером” служил Таир в войсках ПВО. Диктором. Надиктовывал координаты местонахождения самолетов. По его словам, “приходилось выстреливать чуть ли не 200 слов в минуту”! После чего “разучился говорить”. Зато после этого неразлучен с бас-гитарой.