Трагедия в одной песне

Мой американский друг – журналист, музыковед, первый теоретик бардовской песни Владимир Фрумкин прислал уникальную пластинку – “Принимай нас, Суоми-красавица”:

Сосняком по откосам кудрявится

Пограничный скупой кругозор.

Принимай нас, Суоми-красавица,

В ожерелье прозрачных озер!

Ломят танки широкие просеки,

Самолеты кружат в облаках,

Невысокое солнышко осени

Зажигает огни на штыках.

Эти проникновенные слова исполнял Ансамбль красноармейской песни и пляски ЛВО под управлением А. Анисимова. На пластинке дата – август 1939 года.

Песня была подготовлена к вторжению советских войск в Финляндию, какое произошло 70 лет назад, 30 ноября 1939 года.

Чего мы добивались в той войне?

Чтобы обезопасить Ленинград, отодвинуть от него финскую границу, мы потребовали от Финляндии уступить нам часть Карельского перешейка, часть полуостровов Рыбачий и Средний вблизи Мурманска и остров Ханко – ключевой редут на подступах к Хельсинки. Взамен предлагали вдвое большую территорию в Карелии. Финны не согласились.

Провокация и вторжение

26 ноября в расположении советской погранзаставы у деревни Майнила разорвалось шесть артиллерийских снарядов, в результате чего четверо военнослужащих погибли и 9 были ранены.

27 ноября финская сторона передала советскому руководству ноту, в которой сообщалось, что, по данным наблюдения финских пограничников, стрелявшее орудие находилось на советской территории. Финляндия предлагала создать совместную двухстороннюю комиссию для расследования этого инцидента.

Тогда мы объявили их агрессорами, и 30 ноября 1939 года Красная армия перешла границу. В тот же день авиация разбомбила Хельсинки.

Но потом, буквально через три дня, об угрозе Ленинграду, о границах забыли. В Финляндии возникло Народное правительство Финляндской Демократической Республики, которое объявило, что народ восстал против “белофинских маннергеймовских банд”. И потому война приобрела другое идеологическое обеспечение. “СССР не ведет войну против Финляндии, а, выполняя договор о взаимопомощи с народным правительством Финляндии, борется против белогвардейского правительства Хельсинки… Красная армия выполнит свою освободительную задачу и поможет трудящимся Финляндии в короткий срок восстановить мир и спокойствие в стране”, – объяснили советским людям газеты и радио.

Однако через четыре месяца Народное правительство самораспустилось, о чем 29 марта 1940 года на сессии Верховного Совета СССР объявил нарком иностранных дел Молотов: “В связи с соглашением между СССР и Финляндией встал вопрос о самороспуске Народного правительства, что и было осуществлено”.

Какой кровью наш народ оплатил этот политический балаган, мало кто знал.

По книгам учета РККА (Рабоче-крестьянской Красной армии), мы потеряли убитыми и пропавшими без вести 131 476 человек. Но сегодня специалисты истинное число погибших советских военнослужащих исчисляют от 131,5 тысячи до 200 тысяч человек.

Финляндия потеряла 26 662 человека.

О том, кто начал войну, убедительнее всех исторических документов говорит дата под песней: “Август 1939 года”. С началом войны наши почему-то задержались. И развязали ее уже зимой, в лютые морозы. Но планировалось-то вторжение на осень!

И, похоже, именно к этому времени поэты и композиторы получили заказ на песню. Не след нам бросать камни в этих авторов, обвинять в исполнении заказов агрессивного государства. Да, писали по заказу. Но и по искренней вере. И, возможно, вера их определяла и талантливость песен. И в том, что вера и талант служили не самым благовидным делам, – вина политиков, а не художников.

От Петропавловска до Голливуда

Один из авторов песни “Принимай нас, Суоми-красавица” композитор Дмитрий Покрасс – легендарный человек. Он – конармеец, в 1920 году написал знаменитый “Марш Буденного” и “Красные кавалеристы”. А его старший брат Самуил в том же 1920 году еще более знаменитую песню-марш “И от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!”. Впоследствии Самуил обосновался в США, где стал востребованным композитором Голливуда. Советские люди знали его по музыке к американскому фильму “Три мушкетера”.

Кстати, мало кто знает, что Дмитрий Покрасс написал также песню о моем родном городе Петропавловске. Я видел Дмитрия Покрасса в 1968–1969 годах в редакции областного радио, где работал корреспондентом. 70-летний композитор, уже мало кому нужный в столице, с бригадой “Москонцерта” ездил по провинции, сшибал деньгу. У нас они тут же сляпали песню про Петропавловск, последнюю строчку которой помню до сих пор: “И жизнь у нас – жаксы!”. Я, 18-летний, по младости лет невежественный, нетерпимый и резкий чуть ли не кричал главному редактору Торопкину: “Юрий Федорович! Почему вы их не гоните в шею?! Это же наглые халтурщики!”.

Но главный вежливо восхитился, велел записать их в студии, вежливо проводил до порога редакции – и с тех пор ту песню не слышал никто.

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ, Москва