Тайный код казахского узора

самые разные сферы жизни и сопровождал человека с первых его дней. Завитушками и загогулинами был украшен бесик младенца, потом – его первый кафтанчик, потом мастерицы украшали ими камзолы невесты и жениха. Узоры украшали юрту, корпешки, бытовую утварь, одежду и украшения – словом, все, что окружало человека.

Но можем ли мы прочесть сегодня эти “знаки” или их загадка так и останется неразгаданной?

Тысячи вариаций

О казахском орнаменте Алмас Баймуханович может говорить часами – о смысле узоров, философии и… мифах.

Он часто выезжал на Мангышлак, где были найдены единственные в своем роде свидетельства каменной архитектуры древних кочевников, украшавших свои строения изысканным узором.

Каким был орнамент у наших предков и каким стал, мы можем судить по работам исследователей казахского орнамента, коих было немало. Среди них наиболее интересен С. М. Дудин. Он собрал огромное количество этнографического материала и образцов казахского орнамента, объездив весь Казахстан, Алтай, Монголию, Сибирь.

– Это был настоящий сподвижник! Ездил везде с огромным фотоаппаратом и делал рисунки, кальки, которые находятся теперь в библиотеке Академии художеств в Санкт-Петербурге и в Музее этнографии Российской академии наук. В 1925 году вышла его работа “Киргизский орнамент”. Одни только фотографии стоят того, чтобы его именем назвать улицу в Алматы или в Астане!

Дудин считал, что казахская народная орнаментика является частью Центрально-азиатской и Среднеазиатской систем, с которыми имеет много общего, и в то же время сохранила практически в неизменном виде многие древнейшие мотивы. Были и другие исследователи – Шнейдер, Басенов… Алмас Баймуханович показывает трехтомник “Казахское народное прикладное искусство”, изданный в 80-е годы.

– Два первых тома издавались в Москве, они шикарнейшие, туда включено все наше орнаментальное искусство. Чтобы издать такой труд, понадобились авторитет и возможности таких ученых, как С. Дудин и А. Маргулан: первый это все собрал, а второй инициировал ее издание. А в то время это было сделать необычайно сложно.

Материал в сборнике – интереснейший, вариаций орнаментов – тысячи! Не то что видишь сегодня на базарах, хрестоматийных халатах и колпаках… которые и надевать-то стыдно.

О мифах и легендах казахского орнамента

По мнению Алмаса Ордабаева, сегодня уже сложно представить, что собой представляет французский или немецкий орнамент. Игры в этничность у них закончились в XIX веке.

– В Восточной Европе еще как-то держатся чехи, болгары, венгры. Мы же играми в этничность перебарщиваем. Взять наш флаг, в котором присутствуют элементы орнамента. Я считаю, что достаточно было бы солнца и орла. Это очень точные знаки, исконно наши, традиционные. В этом смысле самым гениальным флагом является японский.

По словам Алмаса Ордабаева, забыв о том, что уже было создано, наши современники сочиняют новые мифы. В том числе и о своей культуре.

Главный миф об орнаменте – это, по его словам, то, что он якобы говорит о разделении на жузы и племена.

– На самом деле поражает удивительное единство казахского орнамента на всей территории Казахстана. На юге и западе, севере и востоке он практически один и тот же. И в то же время он очень многообразен. Есть лишь небольшие отличия в орнаменте ювелирных изделий на западе Казахстана. Там сохранились не растворившиеся еще элементы от сако-сарматской культуры. Это иранский пласт орнамента, который был очень силен у туркмен, наших соседей по Мангышлаку.

В связи с еще одним “орнаментальным” мифом Алмас-ага вспомнил историю о главном художнике Большого театра М. В. Рындине, который в войну жил в Алма-Ате. У нас он окунулся в экзотику и начал собирать рассказы, легенды, пытаясь глубже проникнуть в суть орнамента. И вот однажды, когда он выехал в горы, один то ли хохмач, то ли дурачок рассказал ему, что в орнаменте кыргызов, к примеру, есть некое описание ситуации: мол, вот собака увидела орла, испугалась, побежала и т. д., и т. п.

– Никакого такого бытописания в орнаменте нет, – говорит наш собеседник. – Весь наш орнамент, и казахский и кыргызский, рассказывает об одной-единственной вещи: о том, что все происходит в динамике, весь мир – движение и борьба холодного с горячим, светлого с темным, женского с мужским и так далее. И если визуально светлая часть на 2–4 процента больше темной, это значит, что мастер или автор старается чуть-чуть помочь светлой.

Узор – это план Вселенной

Кто-то сказал, что корни орнамента исходят из растительных или животных образов природы. Тут все вперемешку: и рога, и листья, и галактики, и молекулярные структуры, и формулы движения… Только надо их увидеть. Древние тюрки давно перестали изображать человека, и не оттого, что приняли ислам. А потому что такая мощная философская идея не нуждалась в детализации. Когда мы говорим о живой биологической одухотворенной форме, тут уже нет места для белочки, петушка или даже человека. Орнамент – схематический план Вселенной. Узор, смотрящий на четыре стороны, – это указание четырех частей света, төрт құбыла, как говорят казахи. А значит, земля у них была “квадратная”, шаршы. Квадратная земля – отсюда и все храмы имеют квадратную форму, а над ним купол – небо, а дальше духовные неосязаемые уровни.

Классика казахского орнаментального искусства – это войлок, шаршы, абсолютная классика, и в этом его гениальность. По словам культуролога, орнамент также не разделяется на мужской и женский, взрослый и детский, как почти не различается крой основной одежды мужчин и женщин, взрослых и детей. Есть лишь различия в ювелирных украшениях, головных уборах.

Чтобы закрыть тему о повествовательности казахского орнамента, Алмас Ордабаев рассказал: поскольку особо упертые исследователи каждый раз приставали к мастерам с расспросами о том, как называется тот или иной элемент, то всем орнаментам было придано рабочее название: жапрак, кошкар-меиз и так далее. Ведь отдельно орнамент нигде не применялся. В отличие от орнаментов других народов. Узбекский, греческий, русский орнаменты так и не дошли до философского обобщения, они остановились на изображении отдельных черточек мира. И поэтому русский исследователь не мог видеть в чужом орнаменте эту самую философию. Он хотел видеть мелкую возню с деталями. Орнамент многих других народов повествователен. А казахский – абсолютно философичен.

Скучно было нашим предкам!

– Еще один и самый последний миф об орнаменте – что это своего рода зашифрованное послание наших предков человечеству, некий тайный код, – рассказывает Алмас-ага. – Этим сегодня грешат некоторые авторы. В одном из так называемых трудов даже используются мои фотографии орнаментов, только почему-то… в перевернутом виде! Этим, конечно, можно заниматься, но ведь нужно дать себе труд и почитать что-то, а не сочинять фантастические рассказы.

На это тоже есть почти анекдотичный ответ, правда, из другой части света. В 20-е годы ХХ века один американец приехал на Аляску, известную своими мелкими фигурками из моржового клыка. Одна фигурка особо пользовалась популярностью у приезжих. Ее-то американец и заказал мастеру в количестве 10 штук. Приезжает через месяц, а тот сделал 10 разных фигурок! Американец возмущен: “Я же просил 10 одинаковых!”. На что туземец отвечает: “Скучно же делать одно и то же!”.

Так вот разнообразие наших узоров – тоже от скуки. Жизнь ведь она разная, она все время меняется. И во все эти завиточки, цветочки мастер уже вкладывает что-то свое.

К слову, казахские мастера никогда не пользовались трафаретами, а создавали свои орнаментальные композиции от руки и на глаз. Возникавшие при таком способе неточности и нарушения строгой симметрии сообщали их произведениям живость и органический характер, присущие реальному миру. Белый цвет никогда не был чисто белым, а черный – никогда глубоко черным.

По словам нашего собеседника, самая лучшая коллекция казахского национального орнамента сохранилась в Музее этнографии в Петербурге. Она собиралась там на протяжении нескольких веков. Все, что дарилось некогда казахскими султанами русским царям и их подданным – целые юрты с убранством, ковры, богатая одежда, – все сохранялось, не пропало, их не съели моль и сырость. А вот в наших музеях сохранилось не все…

Благодарим Центральный музей Казахстана за организацию фотосъемки