Тайны степных зергеров

В старину в среде зергеров – народных умельцев, к элите мастеров причисляли тех, кто мог изготовить седло. Для этого нужно было уметь работать по дереву, коже и металлу. Таких мастеров на все руки немного, поэтому седла были “ар колдан” – от разных рук.

А Бакыт Жалелович может изготовить седло в одиночку. Павлодарского умельца можно считать универсалом – ремесленником, ювелиром, кузнецом, столяром, плотником и художником одновременно. Уникальность его и в широком диапазоне работ, он может изготовить все: от бытовой утвари до доспехов воина и девичьих украшений. Скрупулезно соблюдая при этом историческую достоверность.

Но одну и ту же вещь мастер повторно не делает – неинтересно. У казахов было три вида седел. Сагандыков освоил их и оставил это направление, потому что распознал суть. Кстати, первая упряжь находится в Павлодарском краеведческом музее, вторая – в Германии, а третья – у весьма высокопоставленного человека в Астане.

Продавать свои работы Бакыт Жалелович не любит. Говорит, что жалко расставаться с тем, во что вкладывал душу на протяжении долгих месяцев. Исключение делается для музеев и редких коллекционеров.

Жарайсын!

Мастерство в роду Бакыта Сагандыкова передается из поколения в поколение.

– Сейчас у ребятни есть телевизоры и компьютеры, а мы в детстве не могли оторвать глаз от рук наших дедов, которые казались нам волшебниками, – рассказывает Бакыт-ага.

В 10 лет он начал помогать деду, делал черновую работу. Говорит – подмастерьев не критиковали, а всегда говорили: “Жарайсын!” (так держать, годишься!) и направляли в нужное русло.

У стариков не было специальных приборов измерения в виде линеек и штангенциркулей. Поэтому они учили мальчишек на глазок и на ощупь определить любой бугорок и искривление.

Это сейчас прикладное ремесло считается искусством, а несколько веков назад оно было жизненной необходимостью.

– Хан Абылай сам себе ковал оружие. Это не считалось зазорным, а восхищало, – говорит Бакыт Сагандыков. – В степи ведь не было магазинов и базаров. Все, что нужно, кочевники сами изготавливали. Впрок вещей не делали, так как при кочевом образе жизни не должно быть ничего лишнего. Меня иногда просят оценить ту или иную вещь. И я, инженер с высшим техническим образованием, удивляюсь тому, как мастера, не имевшие возможности вести записи, расчеты, делали ювелирно точные и гармоничные предметы!

Не просто украшения

Любопытно, но некоторые обычаи сегодня получают научное обоснование.

Например, на всех предметах набора посуды для кумыса имеются кольца. Сноха, не имевшая права разговаривать со старшими, начинала греметь ковшиком – подавала сигнал, что кумыс готов. Но недавно выяснилось: при достижении определенной силы и тона этот звук становится… дезинфицирующим средством.

Или вот еще: женщина, не надевшая серебряные браслеты, серьги и кольца, не могла подавать гостям пищу. А сегодня известно – ионы серебра убивают микробы.

Мужчины, кстати, тоже носили серебряные украшения. Нашим прадедам приходилось часто использовать лук – либо на охоте, либо во время военных действий. Чтобы пальцы не уставали натягивать тетиву, лучник переворачивал перстень выпуклой стороной внутрь и использовал в качестве своеобразного натяжно-спускового механизма.

Украшения несли и смысловую нагрузку. Если в роду оставался последний мужчина, он носил серьгу в левом ухе. По этому знаку община понимала, что этого человека надо оберегать. Например, во время войн он мог быть связным и не участвовать в боях. На опасную работу его также не направляли.

Сын Бакыта Жалеловича Саид тоже пошел по стопам отца. И восстановил по фрагментам, найденным во время раскопок, одежду воина Кимакской империи. Прежде он тщательно изучил историю. Так, у некоторых солдат на конце шлема – часть конского хвоста, и это вовсе не для красоты. Был такой “хвост” не у всех, а только у десятников – командиров своеобразных взводов. В бою с помощью этих “хвостиков” подавались команды воинам – от продолжения атаки до отступления.

“Чешуя” на латах по логике должна смотреть вниз. Однако мастера специально накладывали пластины таким образом, чтобы противник не мог зацепить их копьем с нижней части. Применяли специальную вязь для соединения “чешуек”, дабы они не рассыпались, если выпадет одна или несколько. И клепалось каждое кольцо отдельно. У крупного воина их количество достигало 30 тысяч – кропотливая работа!

Набор для невесты

Особо мастер дорожит последней работой – комплектом украшений для невесты из 12 предметов в стиле XVIII века, изготовленных в подарок внучке. Главный из них – это головной убор. Налобные украшения в виде круглых камешков называются бергек. Их должно быть двенадцать – по числу жизненного цикла – мушел. Верхнюю часть оковывали с трех сторон. Это знак уважения трех родов – рода отца, матери и будущего мужа. Интересная форма – шлем воина с обивками из металла. То есть головной убор должен был быть не просто красивым, а боевым. Девушка, дочь, жена и сестра кочевника всегда готовы были взять в руки оружие. На задней части – четыре камня, как в пословице: “У девушки четыре глаза”, чтобы она смотрела во все направления.

На макушке – перья филина – священной для казахов птицы. Их в древности не убивали, а с подобающим уходом содержали в хозяйстве. Ежегодно снимали строго ограниченное количество перьев. Причем не с крыльев, а только с груди и ног.

Степная демократия

Этикет в жизни кочевых народов был неотъемлемой частью быта. Неправильно поставленная на стол посуда с мясом или кумысом могла вызвать конфликт. И павлодарский мастер, изготавливая набор посуды для кумыса из 21 предмета, изучил церемонию потребления до мельчайших подробностей.

Чаша с кумысом подается и принимается в обязательном порядке двумя руками. Пить можно и одной. В Павлодаре к кумысу предлагают курт, а в некоторых других регионах – жареную пшеницу с маслом.

Во время распития напитка, если в юрту вошел человек, поссорившийся с кем-то из присутствующих, то он не имел права выйти. И сабада – распорядитель застолья, наливал кумыс новому гостю. Но тот должен оставить немного – этот остаток передавали недругу, а после того, как недруг отпивал, считалось, что обе стороны примирились.

– Никогда у казахов не было такого, чтобы при вхождении в помещение знатного человека с почетного места (тор) поднимали сидящего там. Пьющего кумыс нельзя тревожить, пусть хоть хан войдет. Опоздавший просто занимает свободное место. Это настоящая степная демократия кочевников, такое своеобразное проявление равноправия и толерантности, – поясняет мастер. – Жалко, сейчас обычаи не соблюдаются…

Ризабек ИСАБЕКОВ, фото автора, Павлодар