Тайны каркаралинских купцов Бекметевых-Фаизовых: где спрятано золото?
|
В феврале нынешнего года “КАРАВАН” уже публиковал историю семьи каркаралинских купцов Бекметевых – Фаизовых. |
Местный краевед Ерлан МУСТАФИН поведал нам много тайн, связанных с этой влиятельной в XIX столетии татарско-узбекской семьей. В том числе и о том, что в одном из домов Каркаралинска, принадлежащих в прошлом семье Фаизовых, зарыто золото купцов. Однако все попытки кладоискателей обнаружить сокровища не увенчались успехом, а потомки знатного рода так и не вернулись за фамильными драгоценностями.
Поиски нитей, ведущих к потомкам Абду-Газиза Бекметева и Хадичи Фаизовой, на кладбище Каркаралинска оказались тщетными. Тогда краеведа, как и нас, искренне поразил тот факт, что ни рядом с фамильным захоронением Бекметевых, ни в других уголках обширного кладбища мы не нашли ни одного надгробия с фамилией “Фаизов”. Вопрос, что же стало с представителями узбекской ветви знатной купеческой семьи, повис в воздухе… на три месяца. Тайны каркаралинских купцов от XIX века до наших дней
А в мае случилось чудо – на публикацию вдруг откликнулись праправнуки Фаиза Фаизова, которые согласились пролить свет на тайны, более века сокрытые от историков. Как стало ясно из их слов, страшась раскулачивания и гонений, с приходом советской власти купцы Фаизовы покинули родной Каркаралинск, разъехавшись по всему свету. И ныне потомки “узбекских бухаретдинов” живут на разных континентах, разделенные километрами, океанами и странами.
– Но больше всего информации вы сможете найти в Алматы, – поделился обратившийся в редакцию астанинец Ихсан ДЮСЕМБИН, представившийся сыном Розы Фаизовой. – Там живет большая часть родни по линии Фаизовых.
И мы отправились в южную столицу.
Основатели рода
80-летняя пенсионерка Ирина Муратовна Максутова к историям про зарытые в Каркаралинске ее предками клады отнеслась со здоровым скептицизмом.
– Сразу после революции мои предки бежали из Каркаралинска, стремясь найти для себя место, где бы они могли начать жизнь с чистого листа, – рассуждает она. – Так неужели же они стали бы закапывать золото для потомков, если им самим нужно было обустраиваться на новом месте? Не думаю, что в их планах было отсидеться в безопасном месте и вернуться в родные края. Нет, они бежали без оглядки, и для того, чтобы построить жизнь с нуля, им нужны были деньги.
Впрочем, как отмечает женщина, даже если бы легенда о золоте Фаизовых оказалась правдой, нынешние представители знатного рода вряд ли бросились бы на его поиски. Ведь большинство из них ныне составляют, в лучшем смысле этого слова, элиту страны и вполне довольны своим сегодняшним положением.
– Куда ценнее информация об истории нашего рода, – отметила она. – К сожалению, своей родословной я стала интересоваться недавно, хотя была знакома, встречалась лично со многими из старшего поколения Фаизовых и могла бы узнать у них много тайн. Но теперь уж поздно – их нет в живых, и информацию приходится собирать по крупицам.
Тем не менее упорство Ирины Муратовны увенчалось успехом. За несколько лет она смогла составить генеалогическое древо семьи.
– Условно мы ведем наш род от моего прапрадедушки Фаиза, – рассказывает она, держа в руках рукописное фамильное шежире. – У него был сын Насибулла – мой прадед, купец третьей гильдии. Сколько у него было детей, неизвестно, но одним из его сыновей был мой дед Максут. Его я еще застала, будучи уже в сознательном возрасте, тесно общалась с ним, когда мы были в Джамбуле. Его первую жену, мою бабушку, звали Энуар, и она была чистой татаркой. О второй его жене, которую звали Майра, известно мало. Но я знаю, что она родила от деда дочь Шакуру.
По воспоминаниям Ирины Муратовны, Максут Фаизов внешне выглядел как настоящий узбек – высокий, стройный, чернобровый и темноглазый.
Однако в семье бытовала легенда о том, что “узбек” в графе “национальность” кто-то из предков записал лишь потому, что в XIX веке представители данного этноса считались наиболее прогрессивными, культурными, образованными.
Мнения об изначальном происхождении Фаизовых в этой семье разнятся. Некоторые полагают, что в предках были татары, другие утверждают: основоположники рода – бухарские евреи.
– Сегодня докопаться до истины практически невозможно, – качает головой Ирина Муратовна. – У деда было шестеро детей от первой жены, и все они даже внешне отличались друг от друга. А в следующем поколении большинство из них стали казахами, заключив браки с представителями коренного народа.
Шежире Фаизовых
В шежире, составленном Ириной Муратовной, значатся две фамилии, которые ныне известны практически всем казахстанцам, ИМАШЕВЫ и ДЖАКИШЕВЫ.
– Да, вы правы, это те самые Имашевы и те самые Джакишевы, – подтверждает наши догадки Ирина Муратовна. – У моего прапрадеда Фаиза Фаизова было несколько детей, один из которых – мой прадед Насибулла Фаизов, от него родился мой дед Максут Фаизов. У него родились: Нигматулла, Миассар, Асырар, Мурават (мой отец), Магунат и Ришат. Так вот Асырар Фаизова, выйдя замуж, стала носить фамилию Джакишева. Один из ее семи детей – Еркен Джакишев – отец бывшего руководителя “Казатомпрома” Мухтара Джакишева. А дочь Асырар Джакишевой – Саида – вышла замуж за преподавателя марксизма-ленинизма Мажита Таировича Имашева. И у них родилось трое сыновей: Еркен, Серик и Берик. Да-да, я говорю о том самом Берике Имашеве – бывшем министре юстиции РК, а ныне председателе Центризбиркома.
По словам Ирины Муратовны, если третье поколение Фаизовых, ведущее отсчет от купца третьей гильдии Фаиза, было дружно между собой, то представители четвертого поколения порой лишь понаслышке знали о своих родственниках.
– Как и водится в азиатских семьях, у каждого из братьев и сестер моего отца было более одного ребенка, – объясняет Ирина Максутова. – У Нигматуллы две дочери – Халида и Фарида. У Миассар – пятеро детей: Камиля, Роза (Раушан), Гаяз, Тамара, Рифхат. У Асырар было больше всех детей: Роза, Саида, Еркен, Ерсен, Раиса, Лида, Маргарита. От Муравата, моего отца, рождены трое: Айрат, Ирина (то есть я), Ринад и Марат. Магунат детей не имел, и на то были веские причины. Лучшие годы он провел в лагерях – по оговору. И, наконец, у младшего, Ришата, родилось двое детей, но мы не знаем, кто они, знаем лишь, что они живут в Таразе.
В семейном альбоме Ирины Муратовны отыскалось фото, на котором запечатлены представители по крайней мере двух поколений потомков купцов Фаизовых.
– Увы, это совсем малая часть родственников, – поясняет пенсионерка. – Многих раскидало по свету, и об их судьбе ничего не известно. Так, например, я совсем ничего не знаю о детях моего двоюродного брата Гаяза – сына дяди Нигматуллы. Утеряна связь и с моей кузиной Тамарой, которая уже давно уехала с семьей в США и там состарилась и умерла. Мне известно лишь, что она воспитывала дочь Софью, но что сейчас с ней, я не знаю. А вот сама Тамара в моей памяти осталась несравненной красавицей, которая работала в сфере искусства и даже снялась в фильме “Ботагоз”.
Ирина Муратовна поведала, что ее родной брат Марат также много лет назад эмигрировал. Теперь он живет в Канаде, и из двоих его сыновей жив лишь один, второй погиб в автокатастрофе.
– Пятое поколение, то есть наши дети, уже порой понаслышке знают о дальних родственниках из числа Фаизовых, – сокрушается Ирина Муратовна. – А уж о своих корнях и вовсе ничего не слышали. Например, мой сын был очень удивлен, когда вышла статья в “КАРАВАНЕ”, и к нему стали подходить коллеги с шутками вроде “вот всегда подозревали, что ты – еврей”.
Кроме всего прочего, наша собеседница вскользь упомянула, что у некоторых мужчин из рода Фаизовых были “вторые жены”, и потому родословная должна быть гораздо шире, если включать в нее всех “бастардов”.
“Как причудливо тасуется колода!”
С другой стороны, по словам Ирины Муратовны, в их семье не принято было говорить о своих корнях.
– В то время упоминать купеческое происхождение было неприлично и опасно, – делится она воспоминаниями. – За это вполне можно было поплатиться свободой или даже жизнью. И в нашей семье о силе доноса знали не понаслышке – мой дядя Магунат 19 лет провел в лагерях, с 1938 по 1957 год. Много лет спустя, уже после его реабилитации, мы узнали, что оговорил его родственник – брат мужа его племянницы Камили.
В том, что на кладбище Каркаралинска нет ни одного надгробия Фаизовых, Ирина Муратовна не усматривает ничего удивительного.
– С приходом советской власти, страшась гонений, Фаизовы разъехались кто куда, – говорит она. – А мой отец даже сменил фамилию в 1918 году, став по отцу Максутовым. И по прадеду Фаизовичем. Поэтому мы, его дети, единственные, кто по мужской линии не носит фамилию Фаизов, но при этом пишутся в паспорте узбеками.
Правда, тут же оговаривается женщина, на их поколении ортодоксальная интерпретация пятой графы заканчивается. Дальше идет полный интернационал.
– Наша мама – русская, из семьи потомков уральских старообрядцев, но с примесью греческой крови в предках. Зинаида Игнатьевна СВЕТЛАКОВА для меня не просто мама, а образец великой русской женщины – прямой, честной, мудрой, образованной, порядочной.
История их с отцом знакомства и любви удивительна и прекрасна. Притом что мой дед по материнской линии был ярым коммунистом, соратником “железного Феликса” Дзержинского, а отец происходил из семьи кулаков, мама и папа, такие разные по национальной принадлежности, внешности, уровню образованности впервые встретились в ресторане и полюбили друг друга с первого взгляда.
Мама рассказывала, что отец написал ей записку – признание в любви, в которой была уйма ошибок. И она, учившаяся на третьем курсе консерватории, потеряла голову и бросила ради него все – семью, учебу, друзей. Они поженились, и отец увез ее в глухую башкирскую деревню, где все разговаривали только по-башкирски. Когда четырехлетним ребенком я приехала с родителями в Алма-Ату, не знала по-русски ни слова.
По словам Ирины Муратовны, воспитание, которое она и ее братья получили в семье, было скорее азиатским, нежели славянским.
– Мы выросли в очень строгой семье. Будучи в пятом классе, я уже стирала на всю семью, корову в стадо гоняла, доила ее. Братьев же работой особо не нагружали, как и положено в узбекской семье. При этом, с другой стороны, меня, как девчонку, баловали: наряжали, учили ухаживать за собой. Мне было 16 лет, когда мы жили в Семипалатинске, и у меня была своя портниха. Там же мама впервые привела меня на маникюр и сказала: “Запомни на всю жизнь: ты должна ухаживать за руками!”. И я всю жизнь следовала ее наказу. Когда училась в Омском автодорожном институте, лучше всех была одета, и приезжие девчонки-однокурсницы все одевались из моего гардероба. Родители работали в торговле и имели эту возможность.
Такой контраст в воспитании, по словам Ирины Муратовны, нашел объяснение много позже – когда ее брат Марат, будучи в Канаде, сдал кровь на исследование ДНК, тогда и выяснилось, что количество этносов в крови Максутовых просто зашкаливает.
– Он диктовал мне по телефону, какие национальности нашлись в его крови. Так вот, удивительно, но в невообразимом миксе кровей греческой оказалось больше, чем узбекской! Представляю, что нашли бы генетики в крови нашего следующего поколения! Ведь мой муж по отцу эстонец, а по матери украинец.
Тайны крови
Листая старые семейные альбомы уже в доме кузена Ирины Муратовны Ерсена Газизовича Джакишева, искренне поражаюсь фамильной черте потомков Фаиза Фаизова: “Какие же вы все красивые!”. И в самом деле, независимо от европейской или азиатской внешности всех членов этой семьи отличает какая-то особенная, интеллигентная и в то же время броская красота.
– Есть такое, – без ложной скромности соглашаются двоюродные брат и сестра.
А Ирина Муратовна поясняет:
– Помню, папа рассказывал, что его старший брат Нигматулла был до неприличия красив, и ему, когда они еще жили в Каркаралинске, выстригали волосы, чтобы немного подпортить внешность. Впрочем, мой папа тоже был красавец.
– Да-да, – соглашается Ерсен Газизович. – Ты в молодости была красавицей и похожа как две капли воды на мою маму Асырар. Кстати, что удивительно, мою дочь Айгуль, когда мы бываем на семейных мероприятиях, все принимают за дочь Ирины. Настолько они похожи.
– В нашей внешности почему-то перевесила татарская кровь, – смеется Ирина Муратовна. – Мы обе похожи на мою бабушку Энуар. И для большинства родственников это загадка. Ведь в потомках Фаизовых больше всего казахов. Сестра Ерсена – Лида, например, всегда удивлялась: “Почему ты пишешься узбечкой? Мы что, все узбеки?”.
Смеется и Ерсен Газизович. Ему, потомку чингизидов по отцу и тюменских бухаретдинов – по матери, никогда не приходилось делать выбор в пользу какой-то из множества кровей, намешанных в нем.
– Мама никогда и слова не говорила о своем происхождении, – вспоминает он. – С детства знали, что мы – казахи, и гордились этим. Но и отец держал в тайне до поры, что мы – торе. Время было страшное – все друг на друга писали доносы, за неправильное происхождение могли посадить.
О предках и потомках
О матери, урожденной Фаизовой, Ерсен Газизович вспоминает с восхищением и уважением:
– Наша мама была для нас непререкаемым авторитетом! Помню, когда гости к нам в дом приезжали, все удивлялись: у Джакишевых так много детей, а никого не видно. А потому, что она нас раньше всех кормила и выпроваживала. Мол, нечего под ногами у взрослых болтаться! Мы тогда жили в Аксуате Семипалатинской области и представляли там местную элиту. Мой папа заведовал банком, моя тетя Роза преподавала английский язык, а ее муж Ислям ДЮСЕНБИН работал прокурором. Мама же была главной в доме. Помню, как она делала токаш (булочки) в специальной печке, которую нужно было растопить докрасна для выпечки. Как ездила по колхозам и меняла мясо на зерно и муку. Как приучала нас готовить айран, варить курт. В то время у нас было три коровы. Она была строгой, но справедливой. Каждому из нас она всегда отмечала день рождения. Но когда собирались гости за столом, мы все смотрели на маму: если она делала строгие глаза, мы ничего со стола не трогали. Она была слишком ответственной, потому ее сердце не выдержало… В 49 лет она умерла. Но перед самой смертью нас, своих детей, отправила к папиной сестре – чтобы не видели ее мучений.
По словам Ерсена Газизовича и Ирины Муратовны, старшее поколение семьи Фаизовых кроме красоты отличали стойкость духа и жизнелюбие.
– Взять того же Магуната, – рассказывают они. – Он был умнейшим человеком, кандидатом экономических наук! А за решетку попал по навету родственника, который написал, что он занимается антисоветской деятельностью, хотя единственный грех Магуната – любовь к картам. Отсидев 19 лет ни за что, он вернулся домой в 1956 году и устроился на прежнюю работу. Его реабилитировали, вернули звание и дали квартиру от института. Так вот эту квартиру он отдал Камиле – той самой, брат мужа которой донес на него! Отдал, потому что ее муж к тому времени выгнал ее с тремя детьми на улицу. А сам Магунат снял квартиру и до конца жизни обитал в съемном жилье. В 1967 году он умер – сказались болезни, приобретенные за годы лагерей.
И лишь о тете Миассар у Ирины Муратовны воспоминания остались не самые лучшие.
– Каждое лето меня отправляли к тете Миассар на каникулы, они с мужем в то время жили в колхозе под Алма-Атой. Кроме меня там жили еще сыновья ее дочери Камили. Что я запомнила, так это то, что тетя Миассар была очень жадной. Она заставляла меня много работать, помню, я даже ощипывала пух на подушки с живых гусей. Пожилая в то время Миассар была настоящей купеческой дочкой и на всем экономила. Нам, детям, выдавали по праздникам из сундука конфетки, пропахшие нафталином. В доме все держали под замком. Ее муж был директором совхоза, и к ним целыми телегами привозили арбузы, но нам их не давали, а закрывали под замок в сарае. Трое моих племянников были моложе меня, но хитры на выдумку. Помню, они засовывали меня, как самую миниатюрную, в форточку, и я оттуда доставала самые маленькие арбузы, которые мы ночью уносили на речку и там съедали. Сейчас думаю, наверное, это была купеческая природа – экономить.
По рассказам самой Миассар Фаизовой Ирина Максутова сделала вывод: каркаралинские купцы Фаизовы были одними из самых богатых именно потому, что считали каждую копейку.
– Жили они богато, и дом Насибуллы Фаизова был самый большой в Каркаралинске. В советское время его даже сделали детским садиком. И совсем недавно снесли.
Собрать весь свой род потомки Фаизовых сегодня лишь мечтают.
– Да и как это сделать? – разводят они руками. – Всех нас раскидало по свету, и наши дети уже ничего не знают о своих предках. Одна надежда: собрать сейчас как можно больше сведений о родне, чтобы передать их нашим внукам.
Караганда – Алматы
Оставить комментарий
Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи