Стон над сценой

Главным отрицательным итогом одного из самых громких скандалов в отечественной театральной истории – противостоянии директора ТЮЗа Татьяны Калининой и художественного руководителя Бориса Преображенского – стал даже не вынужденный уход обоих фигурантов, а то, что для зрителя оказалась потеряна Новая сцена. Можно сколько угодно ностальгировать, однако Новая сцена уже никогда не вернется. В том числе и на свое место – нынешняя камерная сцена расположена в Алматы в том же здании, что и основная.

“Девичник” Каннингем принято сравнивать с “Сексом в большом городе”. Только секса у Каннингем меньше, а женщин – больше. Шесть подруг собираются вместе: они давно не виделись, да и повод есть – одна из них, Клер, беременна и вскоре должна родить. А у американцев по такому случаю принято устраивать вечеринки с посиделками, в которых всего поровну – и сплетен, и алкоголя, и взаимных упреков. Вот на такой girls­party и предстоит побывать зрителю. В комнате, где происходит действие, никаких мужчин. Но мужчины, естественно, присутствуют, потому что все разговоры так или иначе касаются их. А как известно, по мнению женщин, все мужики – сво… Ну, или почти все.

Не знаю, давала ли Лора Каннингем внешние характеристики своим персонажам, но у Владимира Крылова каждая из подруг приобрела тип одной из знаменитых голливудских актрис. Хозяйка Джесси (Наталья Бардина) – тип Элизабет Тейлор. Сексапильная Нина (Любовь Довбань) – Джулиэнн Мур. Простоватая Лисбет (Мария Коваленко) – Мэрилин Монро. Респектабельная Марта (Наталья Лунина) – тип Гленн Клоуз из “Рокового влечения”. Неудавшаяся актриса­официантка Сьюзен (Татьяна Костюченко) –Кэтрин Зета­Джонс из “Чикаго” и, наконец, собственно героиня вечера Клер – Барбра Стрейзанд. Эта типичность продолжается и во время имитации секса (тут отчаянно смешной номер выдает Лунина), и даже в формах бутылок, из которых каждая из подруг выливает в “общий котел” собственный напиток.

Все шесть женщин разные, да и подругами их можно назвать весьма условно. Общее же у них одно – все они так или иначе были обижены мужчинами. И каждая отреагировала по­своему: одна приспособилась, другая пустилась во все тяжкие, третья вообще вычеркнула мужчин из души. И у каждой своя история, которую зритель непременно узнает.

Однако “Сюда бы еще пару мужиков” еще и комедия. И закон жанра “одна шутка в три минуты” здесь соблюдается неукоснительно. Не все они удачны, плюс душераздирающие звуки вместо слова “лопата” показались не к месту. Но есть и очень смешные вещи – не до гогота, а на уровне качественной иронии.

Гогот начинается в начале второго действия. Если в первом солировали все­таки больше Довбань и Лунина, то после антракта все актрисы (а их героини только что изрядно напились) разыгрывают животохватательный концерт в лучших традициях банной беседы из “Иронии судьбы…”. Это один из двух самых впечатляющих моментов в спектакле. Очень советую в перерыве разжиться 50 граммами коньяка – от этого восприятие происходящего на сцене станет еще ближе.

В общем, с комедией все в порядке – с драмой чуть хуже. Каждая из рассказанных актрисами историй хороша. Особенно Татьяна Костюченко с “одним и тем же спектаклем “Кушать подано” и Наталья Бардина с любимой репликой мужа “Ну, ты еще долго?”. Но я по­прежнему не понимаю, почему для усиления то ли зрительского внимания, то ли восприятия непременно нужно истерически кричать. Наконец, совсем уж мимо кассы грозное “Shut up, mother f…er!”. И самая последняя вещь, не доступная моему разуму, – как в программке в имени поэта Эмили Дикинсон можно было сделать три (!) ошибки.

Но обратимся к финалу – это второй лучший момент в спектакле. Если вы не досидите до конца, “Сюда бы еще пару мужиков” останется для вас всего лишь пусть и смешным, а местами горьким набором женских историй с видимыми отметками штампа.

Финал же ставит все на свои места. Какими бы разными ни были героини, как бы ни ненавидели мужчин, они все равно останутся женщинами, готовыми терпеть мужчин. Если только мужчины свои.

"Аида” от варяга

По традиции открыв сезон оперой “Абай”, артисты ГАТОБ продолжают радовать своим искусством. В течение этого уик­энда на сцене театра – “Юнона” и “Авось”, “Евгений Онегин” и “Жизель” – хорошо известные зрителям постановки.

Но одна премьера на сцене ГАТОБ уже состоялась. В рамках прошедших гастролей Национальный театр оперы и балета имени Куляш Байсеитовой презентовал великую “Аиду” Верди в интерпретации Юрия Александрова.

Мода, и очень полезная для отечественных театров, на приглашение российских режиссеров в Казахстан продолжает набирать обороты. Тот же Александров, основатель театра “Санкт­Петербург опера” и заслуженный артист России, в Астане и Алматы ставит много. В прошлом году в ГАТОБ он создал спектакль “Турандот”, теперь же привез в наш город свою последнюю работу – “Аиду”.

В Астане премьера оперы Верди состоялась 1 июля в рамках фестиваля “Опералия”. На грандиозное событие на ведущие партии были приглашены известные солисты из­за рубежа, а на сцене присутствовали самые настоящие лошади, заимствованные у столичной полиции. В Алматы обошлось без европейских звезд и четвероногих друзей – все было скромнее, но от этого не менее величественно.

Александров вообще не стал изобретать велосипед. Его прочтение “Аиды” – классическое: Египет, пирамиды, фараон и любовь военачальника Радамеса (Сергей Мавнуков) и эфиопской рабыни знатного происхождения Аиды (Маргарита Дворецкая). Никакого модерна вроде новосибирской постановки Дмитрия Чернякова, где действие было перенесено в современность со всеми вытекающими последствиями, – напротив, все чинно и благородно. В меру масштабно – как всегда, у питерцев отличные декорации да и массовка не “жидкая”. Грандиозность постановки в Гизе под открытым небом среди пирамид или китайского стадионного проекта с 1,5­тысячной массовкой, слонами, верблюдами и тиграми все равно не переплюнешь.

Да и не надо. Постановка Александрова дарит все, за что зритель любит, пожалуй, самую знаменитую из опер Верди: загадочный мир Египта и великую любовь с ревностью, предательством и самопожертвованием, “рассказанную” прекрасными голосами солистов.

“Электра” по­японски

В среду на сцене Московского Театра на Таганке состоялась премьера спектакля “Электра”, поставленного всемирно известным японским режиссером Тадаси Судзуки.

Это второй опыт работы Судзуки в столице России – прежде он ставил “Короля Лира” во МХАТе. По словам режиссера, он взял текст “Электры”, принадлежащий перу Софокла и Гуго фон Гофмансталя.

И сама постановка современная, в ней отразилось видение Судзуки современного мира: “Весь мир – это больница, и мы все ее обитатели. Это убеждение является движущей силой всех моих театральных постановок. Поэтому местом действия некоторых из моих работ в театре были больницы для душевнобольных. “Электра” не исключение”.

Несгибаемая “Пиковая дама”

Большой театр открыл новый сезон. Как и в прошлом году, премьерой – “Пиковой дамой” Чайковского в постановке дебютантов оперной сцены дирижера Михаила Плетнева и режиссера Валерия Фокина.

Главным в их трактовке классической оперы было определить, кто такой Герман – игрок по Пушкину или тяжело влюбленный человек по Чайковскому. Победили композитор и любовная линия. Герман в новом спектакле с середины действия ходит в исподнем – по Фокину его любовь не чувство, а болезнь под названием сумасшествие.

Помимо Германа режиссер немало преобразовал и образ Графини: “Всегда делают Графиню старой с помощью внешних атрибутов: трости, трясущихся рук. У нас же Графиня “ровная” – она прошла такие университеты, что не сгибается никогда в жизни”.

Правда, одна из исполнительниц партии знаменитая Елена Образцова осталась не совсем довольна такой трактовкой: “Я пою эту партию с 25 лет, а ныне мне уже 68. Поэтому я очень много знаю про “Пиковую даму”.

По мотивам “Чайки”

Знаменитый польский режиссер Кристиан Люпа поставил в санкт­петербургском Александринском театре самую знаменитую из пьес Чехова – “Чайку”.

Спектакль начинается при дежурном свете, что указывает на то, как тонка грань между сценой и залом. В первый раз свет в зале гаснет на пьесе Треплева – это есть настоящий спектакль. И герои отправляются смотреть его прямо из зрительного зала, рассаживаются на стульях, становясь одними из нас.

Кроме того, где­то Люпа поменял порядок слов, где­то подсократил монологи или вообще вычеркнул то, что за долгие годы превратилось в афоризмы. Так что в спектакле Люпы героями оказываются не только хорошо известные чеховские персонажи, но и пьеса сама по себе.

По оценкам российских критиков, это самая странная и загадочная “Чайка” из всех, что ставились в России. Потому и строчка в программке “по мотивам…” сделана не просто так.

Ла Скала откроет Большой

В сентябре 2008 года на открытии отреставрированного исторического здания Большого театра выступят хор и оркестр миланского оперного театра Ла Скала.

Кроме того, в 2009 и 2010 годах состоятся гастроли оперной труппы в Москве. Также заключенное между двумя великими театрами соглашение предусматривает стажировки российских певцов в Италии и итальянских в России.

Дмитрий МОСТОВОЙ, Иван БЕСЕДИН (фото)