Счастливчик Бахыт

Если бы не война…

Про единственный сбой в своей жизни – уход с престижного факультета востоковедения Ленинградского университета – Килибаев говорит так:

– Советское время, идеологический факультет, спецслужбы... Нужно ехать в какую-то страну с языком и быть там военным переводчиком или консультантом. В какой-то момент понял, что это не мое.

В остальном, судя по его словам, все шло как по маслу:

– Смысл моего имени всегда со мной. Думаю, родители попали в точку, назвав меня Бахытом – Счастливым. Кстати, если бы не война, я бы не появился на свет. Мой покойный отец родился в Джувалинском районе Джамбулской области, рано потерял родителей, беспризорничал, потом в его жизни был детдом. В 1941 году, после окончания офицерских курсов в Ташкенте, двадцати лет от роду он попал под Москву. С мамой, она у меня еврейка из Калуги, они встретились в 1943-м, когда отец был второй раз ранен. Я у них самый младший ребенок и единственный сын – у меня три старшие сестры.

В армию не взяли, пошел в кино!

– Как Вы попали в кино?

– Осенью 1979 года я собирался уйти в армию. После того как бросил университет, я приехал в Алма-Ату, постригся наголо, взял денег и вернулся в Питер, где был прописан. Но почему-то в армию меня не торопились брать, а деньги уже кончились, волосы отросли, одежды теплой нет. Тогда я подошел к военкому: “Почему не забираете?”. А он: “Да проблем с тобой много. Езжай в свою Алма-Ату, пусть тебя забирают оттуда”.

Вернулся домой, устроился грузчиком в магазин. И тут Гала, моя старшая сестра, сообщила, что на киностудии есть сценарные курсы. “Давай попиши”, – сказали мне там. Оказалось, что я неплохо умею это делать. До весны 1980-го ходил на эти курсы, и тут опять повестка. А мы с Сашей Барановым к тому моменту получили приглашение на вступительные экзамены во ВГИК, куда успели послать свои работы. В общем, хочешь в армию – не попадаешь, а когда не хочешь – заберут обязательно. И забрали бы, но медкомиссия признала меня негодным к службе: за полгода, оказывается, зрение село.

Мы с Сашей поехали в Москву, и оба поступили во ВГИК. В институте все шло нормально, если не считать драматической ситуации с дипломным сценарием. Мне сказали, что диплом с такой работой я не получу. Тогда я написал другой сценарий, в итоге получил пятерку. И еще не успел доехать до Алма-Аты, как он был куплен и по нему запущен фильм. Даже не знаю, как сценарий попал в руки Каната Саудабаева, тогдашнего председателя Госкино республики.

Дебют на деньги Мавроди

– Как родился “Гонгофер” – Ваш первый московский фильм?

– В 1989 году я снял в кооперативном объединении “Катарсис” фильм “Клещ”. Чтобы продвинуть его на экраны, поехал в Москву и там познакомился с очень интересными драматургами (к сожалению, сегодня уже покойными) – Петей Луцеком и Лешей Саморядовым. Леша как-то рассказал мне случай из своей жизни, я подумал: что за нелепость, разве так бывает? А через неделю понял: это же офигительный сценарий! Стал искать под будущий фильм потенциального спонсора. Так я познакомился с Сергеем Мавроди.

– Сейчас не жалеете об этом знакомстве? Ведь это один из самых знаменитых аферистов.

– Можете называть его так, но для меня он не мошенник. Когда я рассказал ему про свой фильм, Мавроди ответил: “Хорошо, я профинансирую”. Потом ему понадобилась реклама на ТВ, надо было быстро снять какой-то рекламный ролик. Я толком не знал, что буду снимать, потому что ни сценария, ни того, что стало потом АО “МММ”, еще не было. С “Леней Голубковым” я познакомился за пятнадцать минут до съемок.

Явлинский вместо Ельцина

– От какого предложения Вы бы отказались, несмотря на бешеный гонорар?

– Что мне интересно, то я и делаю. Никто ведь не может прожить за меня мою жизнь. Например, я делал президентские выборы Явлинскому. А до этого закинул саму концепцию в разные места, мне было без разницы, кого двигать, – это была всего лишь работа. Сначала встретился с ребятами из штаба Ельцина. Они мне сказали, что, может быть, это будет нам интересно, а может, и нет. А на следующий день встретился с Явлинским. Поговорили и только ударили по рукам – звонок из ельцинского штаба: приезжай, мы готовы! Хотя накануне мы договорились, что никаких обязательств друг перед другом нет. А когда я уже согласился работать на Явлинского, они начали меня сильно… э-э-э… скажем так – вовлекать. Рисовали сумасшедшие перспективы. Но как, пожав человеку руку, потом вдруг отказаться от договоренностей с ним? Я остался с Явлинским и до сих пор считаю, что сделал правильно.

Близок со всеми женами

– За годы, что Вы жили и работали в России, не было ощущения, что Вы там чужой?

– Если честно, то даже и не знаю, кто я этнически. Когда прислушиваюсь к себе, не ощущаю себя ни казахом, ни евреем. Мое сознание, думаю, определил единственный язык, который знаю, – русский. Хотя по паспорту я казах.

– Вы, по слухам, многодетный отец.

– Да, у меня пятеро детей от разных жен. Младшей дочке годик, старшему сыну – 23, он окончил Бирмингемский университет, сейчас думает, куда направить свою энергию, параллельно занимается ребенком – у него недавно родился сын.

– Трудно, наверное, воспитывать детей, рожденных от разных мам?

– Нет-нет! Я со всеми бывшими женами поддерживаю близкие отношения и участвую в судьбе каждого ребенка. Двое младших детей со мной, старшие сыновья в Питере, дочь в Москве.

– А жены тоже из мира кино?

– Да, так получилось. И все они – и последняя, и предпоследняя, и предпредпоследняя – алматинки. С первой женой мы поженились, многого еще не понимая, ведь нам было по 18 лет. Но благодаря ей я понял, что не обязан заниматься тем, что мне не нравится – спасибо ей за это.

– Почему же Вы бросили столь мудрую женщину?

– Я никого не бросал. Да и не расставались мы особо. Повторю, я со всеми женами в хороших отношениях. Там же дети, а они делают нас близкими людьми. Сегодня все мои бывшие жены живут гармоничной, интересной жизнью, хотя и не вышли замуж.

– Вы человек бывалый, посоветуйте, как вести себя в условиях кризиса?

– Думать о хорошем. Чем отличаются пессимисты от оптимистов? На одной и той же картинке первый выбирает те параметры, которые его тревожат, второй – те, что делают его оптимистом. Никто из нас не является жертвой. Все мы управляем тем, что с нами происходит. Если, например, выходя на улицу, ждешь, что тебе дадут по морде, то обязательно дадут. А если считать, что все люди кругом хорошие, то так оно и будет.

Мерей СУГИРБАЕВА, Руслан пряников (фото)