Полковник Сергей ПАШЕВИЧ: О новой дедовщине, сынках чиновников и потерянной памяти

– В стране проходит осенний призыв. Чем наши призывы отличаются от советских?

– У нас нет обязательной воинской повинности, комплектование войск идет смешанным путем – призывом солдат-срочников и набором контрактников. В Казахстане был период, когда в контрактники набирали ребят, которые никогда не были в армии. Они проходили курсы, попадали в армию, но ничего хорошего из этого не выходило. Считаю, прежде чем стать контрактником, солдату необходимо пройти срочную службу. Хочу отметить, многие контрактники идут в армию не Родине служить, а просто получать деньги.

– Как оцениваете уровень нынешних офицеров?

– Огромная разница видна уже на уровне поступления в военное училище. Когда я поступал, конкурс доходил до 22 человек на место. В училища поступали ребята только с отличным здоровьем и  хорошими отметками.

– Были ли в ваше время в армии неуставные отношения?

– После Великой Отечественной войны мужчин в СССР было мало, и в армию из-за нехватки стали призывать осужденных. Поэтому к середине 50-х годов в армии начали проявляться тюремные замашки. Чтобы с этим бороться, в 1967 году было решено организовать военно-политические училища.

– А как в те годы проявлялись неуставные отношения?

– Начиналось так: я старше и убирать территорию не буду – ты за меня уберешь. Потом начались более унизительные принуждения вплоть до того, что ты должен постирать мою форму, погладить портянки и начистить сапоги. В ход пошло рукоприкладство.

– Почему сейчас не удается справиться с дедовщиной?

– Была надежда, что с появлением контрактной армии все это канет в небытие. Но этого не произошло, и контрактники также стали совершать преступления. Беда нашей контрактной службы в том, что берут не того, кто нужен, а того, кто пришел.

Падение престижа

– Все ли нынешние выпускники военных училищ идут служить в армию?

– Пару лет назад я интересовался этим вопросом, оказалось, что ежегодно из армии увольняются примерно столько же офицеров, сколько выпускаются из училищ. Раньше у тех, кто поступал, была нравственная мотивация, чего в нынешних ребятах я не вижу. Плюс слабая физическая подготовка и очень низкий уровень школьных знаний. Как можно со слабым средним образованием получать высшее? Чтобы мотивировать подростков к службе в армии, был создан колледж “Арыстан”. К сожалению, и после колледжа в армию идет очень маленький процент выпускников. Это огромная проблема.

– Что является главной причиной?

– Военная служба сейчас не считается престижной. Отношение к военной форме и к военнослужащим в обществе порой даже презрительное. Отсюда и падение престижа службы в армии. Такие настроения – результат определенного рода пропаганды. Еще молодежь берет пример со своих ровесников – детей высокопоставленных чиновников. Мало кто из депутатов Парламента может сказать, что его сын отслужил в армии или стал офицером. Зато дети “афганцев” идут служить и хотят стать офицерами, чтобы защищать Родину. У них есть мотивация – отцы воспитали их в духе ответственности за нее. К примеру, среди выпускников клуба “Легион” (в этом году ему исполняется 25 лет), которым руководит полковник запаса Батур Абдусаламов, многие поступают в военные вузы. Его старший сын стал офицером, служит в аэромобильных войсках.

– Подростки из каких социальных групп приходят в этот клуб?

– Из разных. Но чем благополучнее семья, тем менее подготовлен подросток к физическим нагрузкам. Плохо, что такие клубы у нас располагаются в подвалах. Их значение невозможно переоценить, но внимание к ним со стороны госструктур – нулевое. Нет официальной регистрации таких клубов, нет финансирования.

Утерянное отношение

– Как вы сами стали военным?

– Желание стать военным родилось после рассказов моего деда – участника Великой Отечественной войны. Он призывался на фронт из Павлодарской области, в Актюбинске его зачислили в стрелковую бригаду и сразу направили на оборону Ленинграда. Уже на фронте дед стал наводчиком противотанкового орудия – знаменитой сорокапятки. Их орудийные расчеты недаром называли “смертниками” – выживали единицы. Люди были абсолютно не подготовлены к боевым действиям… Я решил поступать в Новосибирское высшее военно-политическое училище, там уже учился мой троюродный брат. Но мои документы вернули с припиской “Прием документов окончен”. Я поехал в Новосибирск, пошел в училище, и через 10 минут меня вызвали к начальнику училища – генералу Борису Волкову. Он посмотрел на мои оценки, на рекомендации райкома и обкома комсомола, спросил, в чем заминка. Я объяснил, что документы опоздали. На “отказном листе” он написал: “Принять документы в порядке исключения”. Комиссия встретила меня неприветливо: мол, с генеральской подписи служить начинаешь. Мне влепили двойку, сказали: “Свободен”. Пошел в армию, отслужил год, вновь подал документы в это же училище. Но офицер, с которым у меня вышел конфликт, сказал приемной комиссии, что у меня двойка по физической подготовке. Я снова оказался у начальника училища и объяснил, что у солдата двойки по физподготовке быть не может. И  стал курсантом.

– На ваш взгляд – воинская служба должна быть обязательной?     

– Да, в Казахстане должна быть обязательная воинская повинность. В советское время даже девушки, обучавшиеся в вузах и техникумах, попутно получали медицинское образование сестер гражданской обороны. Сегодня ничего подобного нет.

Сместившиеся акценты

– В Израиле девушки и парни служат наравне. Стоит ли позаимствовать такую модель армии?

– Моделей много. Не обязательно заимствовать израильскую или чью-то еще. Нужно взять лучшее от других и внедрить у нас. К примеру, в США в армию при необходимости набирают резервистов. Пусть они не служили некоторое время, но это обученные люди. Человек может работать на гражданке, но раз в год его отпускают на месяц в армию для прохождения переподготовки. В СССР тоже регулярно проходили военные сборы офицеров запаса. У нас же это происходит нерегулярно и непланово. После событий в Киргизии, в Баткенской области, у нас создали самооборону. Но как создали, на том она и закончилась. Тогда назначили местных акимов руководить самообороной. В связи с этим возникает вопрос: если аким сам ни дня не служил в армии, то как он может руководить самообороной? Обороноспособность любой страны не должна держаться только на военных. Все должно работать в комплексе – армия, работа гражданских институтов и чиновничьего аппарата.

– Считаете, в нашем обществе сместились акценты восприятия действительности?

– Да, достаточно вспомнить ситуацию, сложившуюся вокруг парка 28 гвардейцев-панфиловцев. Он всегда был святым местом. Но молодежь частенько ведет себя там крайне непристойно: садится на плиты возле Вечного огня, залезает на мемориал с ногами, бросает мусор. Свадебные компании здесь распивают спиртные напитки, накрывая “столики” прямо на тумбах с названиями городов-героев, где находится земля с мест боев, политая кровью наших предков. А 22 июня 2014 года, когда ветераны возложили корзину с цветами на памятник, приехавшая невеста подхватила ее и начала с ней фотографироваться! Все это у нашей молодежи считается нормальным. Мы как-то проводили акцию “Мемориальный патруль”, приглашали журналистов, которые увидели, насколько агрессивно у нас ведут себя в ответ на сделанное замечание. Откуда же возьмется уважение к павшим героям и к военной форме? Нас всех объединяла общая память о победе в Великой Отечественной войне. Советская Армия прежде всего была школой интернационализма. Там все знакомились и узнавали о жизни людей из разных уголков СССР. Ну где еще таджик мог встретиться с эстонцем?

Имитация, не дающая результата

– Как, по-вашему, изменить отношение к армии и порядки в самой армии?

– Во-первых, нужно начать с чиновников – на государственную службу не должны попадать люди, не отслужившие в армии. Чтобы не было такого: если являешься патриотом своей страны, то в глазах многих ты – идиот. А патриотическое воспитание нужно проводить не только в армии, но и повсеместно, начиная со школьной скамьи. Такой работы сейчас не видно. В лучшем случае – ее имитация, но реального результата она не дает.

– Наше общество готово к каким-либо вызовам извне?

– Абсолютно не готово. Если после развала СССР в нашей стране перестали заниматься пропагандой и контрпропагандой, то в иных государствах это делать не перестали. Взять, к примеру, Интернет. Все знают, как молодежь увлекается компьютерами. И вот на публикации наших СМИ о том, что надо жить в мире и согласии, в Интернете появляются противоположные комментарии. А под видом проповедников из-за рубежа к нам приезжают экстремистски настроенные элементы и занимаются вербовкой населения в различные секты. На некоторых интернет-сайтах можно увидеть обращения казахстанцев, которые попали в ряды боевиков в Сирии. Нельзя исключать, что в будущем попытки такого религиозного давления продолжатся. Но порой возникновению оппозиционно настроенных людей способствуют наши чиновники. Ведь чиновник обязан служить своей стране и своему народу, а он видит в человеке, который к нему пришел, прежде всего просителя, который ему лично не нужен и неинтересен. У нас чиновники чаще отказывают, чем помогают людям.

Алматы