Пампасы умной экономики: зачем Казахстану нужно проводить ревизию госпрограмм

Более того, молодые государства блистали широкими перспективами. Самый наглядный пример – Северо-Американские Штаты. А Старый Свет казался многим замшелым анахронизмом.

Два благополучных государства – Швеция и Аргентина. Основа их экономик была примерно одинаковой – сельское хозяйство. Обе были равны по населению – в районе 5 миллионов человек и там, и там. Значит, и трудовые ресурсы сопоставимы.

Обе развивали промышленность. Швеция чуть быстрее – все-таки у нее были уже разведанные запасы руды, лес и множество рек, на которых можно было поставить сеть гидроэлектростанций. Но в целом это был крепкий середняк континента. Даже самые крупные предприниматели страны – братья Нобели – предпочитали делать деньги не на родине, а в соседней России.

Аргентина тоже не отставала. Но она уходила в прикладное производство. Богатством ее считались необъятные пампасы. Степь, по-нашему. Здесь паслись неисчислимые стада коров и овец.

За двадцать лет до окончания XIX века в Новой Зеландии на клипер была установлена холодильная установка, работающая от пара. Так был изобретен новый класс судов – рефрижератор. Он мог заморозить груз даже в тропиках. Это стало стимулом для развития животноводческих ферм в Южном полушарии и для продажи необработанного мяса вечно голодной Европе. Заработали на этом латифундисты, которые владели большими участками пампасов. На естественных пастбищах бычки быстро, а главное, недорого набирали вес. В столице кило говядины стоил от силы 1–1,5 доллара. В Европе тот же килограмм продавали уже за 8 долларов.

После кризиса 1890–1899 годов в стране провели серию реформ. В основном финансовых. Экономика стабильно росла по 7 процентов в год. Объем промышленного производства рос еще быстрее – на 9,6 процента в год. Рабочих рук не хватало.

В начале ХХ века Аргентина превратилась в зажиточную державу. По показателю ВВП на душу населения – почти 4 тысячи долларов – вошла в десятку самых богатых стран. Тогда для миллионов эмигрантов из Европы был актуален вопрос: Буэнос-Айрес или Нью-Йорк?

Об уровне развития государства можно судить, отталкиваясь от развития его инфраструктуры. Самая дорогая транспортная система – метро в Буэнос-Айресе – была построена в 1913 году. 13-я по счету в мире! Мадрид, Токио и Рим о подземке только мечтали.

Богатые аргентинцы скупали технические новинки в Европе и США: турбины, мельницы, генераторы, элеваторы, сеялки, культиваторы, тракторы и грузовики. Первый взгляд на старую статистику говорит, что жители этой благословенной республики работали не покладая рук ради светлого будущего. На самом деле европейские технические новинки просто соединились с местными природными ресурсами. В дело шло то, что раньше бы продали за копейки или просто бы пропало. Это удачное сочетание не требовало от Аргентины никаких реформ, никаких прогрессивных институтов. Стране сильно подфартило.

В это время Швеция в мировой экономике играла скорее роль придатка Германии: почти всю руду оптом скупали производители стали в Руре, Бремене и Франкфурте. Правда, еще в 1842 году страна ввела обязательное начальное образование для детей и обязала коммуны организовывать начальные школы. Такой рост качества человеческого капитала виден до сих пор: ряд изобретений сделали как раз шведы. Мы и сейчас пользуемся нетлеющей “шведской спичкой”, получаем энергию паровых турбин, лакомимся сметаной, полученной на сепараторе, ставим на суда гребные винты с регулируемым шагом, звоним по телефону.

Обе страны – и Швеция, и Аргентина – не воевали ни в Первой, ни во Второй мировой войне. До 1950-х годов они развивались примерно одинаково. Даже ВВП был равен – в районе 5 тысяч долларов на человека. Но затем начали играть разные экономические предпосылки: Швеция продолжила рост как государство с “умной” экономикой, Аргентина осталась развивающейся. Она не вкладывала деньги в образование, не учила своих людей, жалела копейку на науку, социальную сферу, производство. Но продолжала жить ресурсами страны.
У обеих были взлеты и падения. Но если разложить рост двух экономик за весь XX век по годам, ВВП Швеции в среднем растет чуть быстрее – всего 2,2 процента в год. Рост Аргентины чуть меньше – 0,9 процента. Вроде разница мизерная. Но за столетие эта разница развела их по уровню жизни в четыре раза.

Сегодня один швед производит товаров на 53 тысячи долларов в год. Аргентинец – на 14,5 тысячи. “Вольво”, “Сааб”, “Эриксон”, “Электролюкс”, “Икеа”, “Хассельблад”, “Тетрапак” – это всё шведские компании и бренды. Да, эта страна до сих пор продает руду и дерево. Но будущее она связывает с наукоемкими отраслями. Какие аргентинские компании вы знаете? Я не знаю.

Для развития экономики, оказывается, важны не только деньги. Нужны знания. Нужны технологии. И желание производить что-то важное. Всё это в Казахстане в принципе есть. Нет одного – стабильности в экономической политике. Каждое новое назначение премьер-министра, министра экономики, финансов или главы Нацбанка означает смену экономического курса. Меняются правила игры, налоговые ставки, правила экспорта товаров, приватизации, объем финансирования среднего, специального и высшего образования.

Каждый назначенец жалуется, что вынужден рулить экономикой в ручном режиме. И пишет новые документы, которые усложнят жизнь его будущему преемнику. Потом все эти мудрые бумаги забываются. Кто сейчас помнит о “Программе о мерах по улучшению работы государственного аппарата, борьбе с бюрократизмом и сокращению документооборота”, принятой в еще в 2000 году? Или о Программе по поддержке занятости населения до 2020 года. Кстати, она написана еще в 2002 году. Или о Госпрограмме по форсированному индустриально-инновационному развитию РК на 2010–2014 годы? Совсем свежей, кстати, 2010 года.

На днях Президент Касым-Жомарт Токаев потребовал провести ревизию всех госпрограмм. И выделять деньги только на эффективные для экономики. Министр финансов Алихан Смаилов это решение немедленно поддержал. Ведь это ему приходится выкраивать деньги из бюджета страны. А ревизию будет проводить координационный совет при минфине по рассмотрению обоснованности финансирования госпрограмм. Деньги не должны уходить в пампасы.