Он нам еще покажет...

Тем, кто всерьез интересуется кинематографом, Кирилла Разлогова представлять не нужно – ведущий российский киновед, автор телецикла “Культ кино с Кириллом Разлоговым” на канале “Культура”, директор Института культурологии. Несколько лет он был программным директором Московского международного кинофестиваля.

Словом, человек в мире кино достаточно известный и влиятельный.

Тем необычнее было увидеть того, кто каждое воскресенье рассказывает с телеэкрана о лучшем мировом кино, вживую в Алматы.

На минувшем фестивале “Евразия” он постоянно ходил с наушниками для мобильного телефона в ухе. Точно в таком же виде он смотрит с главной страницы своего сайта.

Переболеем вместе

– Кирилл Эмильевич, вы не расстаетесь c наушниками для мобильника – это ваш новый имидж, увлечение хай-теком?

– Это не имидж, это суровая необходимость. Дело в том, что мне звонят беспрерывно. Я отключаю сигнал, чтобы звонок шел прямо в ухо и чтобы я хотя бы мог слушать, что мне хотят сказать, даже если я сижу на совещании или в зале. Это не имидж – чистый бизнес, как говорится.

– В этом году, как отметили многие, у нашего фестиваля была удачная программа, кроме конкурсных лент были подобраны интересные внеконкурсные показы, ретроспективы. А вы что-то отметили?

– Действительно, были хорошие ретроспективы. Тем более что режиссеры Цай Мин Лян и Тео Ангелопулос лично присутствовали на фестивале, и это очень важно. Нужно отметить и приличный уровень основной конкурсной программы, которая состояла во многом из картин уже известных, получивших где-то признание.

Мне же в большей степени был интересен параллельный конкурс фильмов Центральной Азии и тюркоязычных стран. Это то, чем “Евразия” уникальна. Ведь когда сюда едут зарубежные гости, отборщики других фестивалей, они, конечно же, хотят увидеть не то, что они могут посмотреть на своих форумах. Они приезжают познакомиться с тем, что нигде в другом месте не увидишь.

Конечно, не все картины одинаково высокого уровня. Но были фильмы чрезвычайно интересные, которые позволяют говорить о том, что кино в регионе продолжает существовать. Не скажу, что особо интенсивно развивается или растет, но продолжает существовать.

– Можно ли надеяться, что понравившиеся вам фильмы вы будете каким-то образом дальше продвигать?

– Да. Я буду предлагать их другим фестивалям в Европе и Америке. Что-то я, может быть, покажу в своей программе “Культ кино”. Пока не могу сказать, что это будет, поскольку нужны согласования на различных уровнях. Но мне очень понравилась киргизская картина “Светлая прохлада”. История городской девушки, которую насильно выдают замуж в деревню, и она от этого только счастлива. Очень забавная башкирская лента “Рахмет”. По-своему интересна картина “Курак корпе” – “Лоскутное одеяло”, хотя, по-моему, она не очень удачна.

К сожалению, я не смог посмотреть фильм Дарежана Омирбаева “Шуга”, именно в этот день был семинар продюсеров. Все эти картины могут найти место и здесь, и на других фестивалях.

Опять шедевры ?!

– Говорят, вы могли стать математиком, но не стали из-за вашей неожиданной увлеченности кинематографом?

– Так сложилась судьба, что благодаря дипломатической службе моего отца в 14 лет я оказался во Франции. Шел 1960-й год, подъем новой волны, кино становилось высокопрестижным искусством. И поскольку оно было единственным развлечением, доступным моим родителям по финансовым соображениям, то я стал смотреть много фильмов. И заразился той самой кинематографической болезнью, от которой избавиться оказалось невозможно. Я полюбил смотреть кино, и не только блокбастеры и новые фильмы, но также старые и поисковые картины. “Опять будешь смотреть какой-нибудь свой шедевр”, – с глубокой тоской говорила мама, которая была вынуждена ходить со мной в кинотеатр.

– Почему вынуждена?

– Во Франции мы жили в период политической нестабильности. И в подростковый период меня обуревали два страха: страх перед венерическими заболеваниями и страх перед политическими провокациями. Детям не разрешалось отлучаться далеко от дома, и мама всегда возила меня на машине и ходила со мной в кино. Ха-ха-ха!

– Как получилось, что вы, так серьезно увлекшись кино, в результате стали его теоретиком, а не практиком?

– Как и все в 15 лет, я хотел стать режиссером. Но, просмотрев огромное количество фильмов, я решил, что плохих картин и так достаточно, а стопроцентной уверенности, что я сниму “Броненосца "Потемкина” или “Гражданина Кейна”, у меня не было. Поэтому я решил, что правильней заняться исследованием того, что ты любишь, а не созданием новых произведений.

И в общем, наверное, не ошибся, потому что у меня было две или три попытки создать что-то художественное. Но они не принесли мне удовлетворения. Видимо, склад ума у меня теоретический, не скажу “нетворческий”, просто мое творчество в особом русле. Я никогда не писал стихов, рассказов, тем более романов. Большого желания самовыразиться таким образом я не ощущал. Однако у меня была очень сильная потребность понять, что происходит вокруг, проанализировать. Поэтому правильнее сказать, что у меня, скорее, аналитический склад ума.

Порно – только первый сорт!

– Несколько лет вы возглавляли программную дирекцию Московского международного кинофестиваля, однако некоторое время назад разошлись с ним по интересам. Сейчас там сменилось руководство, неужели вас опять туда не зовут? Или вы уже сами не хотите?

– Ну почему же. Как раз на последнем Московском фестивале я проводил семинар продюсеров. Мне это гораздо интереснее, нежели составлять программу. Может быть, в будущем я продолжу заниматься этим на Московском кинофестивале. Во всяком случае, меня туда зовут.

– К нам вы приехали, когда в Москве только-только завершался фестиваль “Образы Америки”, устроителем которого являетесь. У нас принято ругать американское кино, но вы почему-то решили посвятить ему целый фестиваль?

– Ругай не ругай, но американская кинематография – одна из самых влиятельных в мире. Кроме того, нужно понимать, что голливудское кино сегодня, на мой взгляд, это не американское кино. Это транснациональный продукт, в котором Голливуд использует ценности самых разных стран и народов и преподносит в доступной всем форме.

Так же, как если у нас кто-то собирается делать фильмы для всего мира, то ему нужно работать в транснациональном измерении, а вовсе не в национальном, российском.

Однако в Америке, как и в других странах, есть свое киноискусство, преимущественно независимое, почти неизвестное за пределами Соединенных Штатов, хотя представляющее значительную художественную ценность. Показать, что такой пласт американской продукции существует, я считаю очень интересным.

– Вы, я слышал, готовы помогать и казахстанцам в проведении местного американского кинофестиваля?

– Да. В апреле будущего года в Алматы намечен фестиваль американского кино. И если он по каким-то причинам не отменится, то я, безусловно, буду с ним сотрудничать.

– И будете представлять там…

– У меня там ночная программа, связанная с эротическим кинематографом. Я думаю, что если цензура разрешит, то она состоится.

– Это будет коммерческое кино, транснациональное, как вы говорите, или низкобюджетное второсортное порно?

– Нет, это будет не второсортное, а первосортное порно (смеется). В 80-е годы был большой подъем такого типа кинематографа в Америке. Создавались ленты, которые вошли в историю. Сейчас про них даже снимают документальные фильмы. Одна из таких картин “Глубокая глотка” Джерарда Дамиано, которого, кстати, мы хотим пригласить на фестиваль. Также я хочу показать высокопрестижное экспериментальное кино. Например, “Пламенеющие создания” Джека Смита.

С другой стороны, будут фильмы более мейнстримовские, которые так или иначе доходят до крайней точки, допустимой в таком формате. В общем, это будет довольно любопытная подборка. Хотя очень трудно доставать копии. Архивы, как правило, их не хранят. То, что есть, очень плохого качества, пленки затасканы до предела…

Артем КРЫЛОВ, Иван Беседин (фото)