Ну что это за свинство, пёс?

– А коли на Пасху нужно покрасить яйца в желтый цвет, то прежде надобно сделать отвар березовых листьев, и яйца варить в нем, – читала с календарного листочка Степановна совет дурашливой почтальонше Лизке, когда та прошлой весной удивлялась, какого нежного цвета яички пасхальные получились у бабки. – Коричневый цвет яйцам придаст насыщенный раствор луковой шелухи, красный – свекольный сок. То-то же…

Вот если бы канал “Бобёр” взялся бы снимать передачу о том, как вести домашнее хозяйство, во всем мире не нашлось бы лучшей героини для нее, чем Зинаида Степановна.

Это я вам, как человек, видевший ее 3 чемодана газетных вырезок с полезными советами, говорю. Это я вам, как гражданка, которую Степановна научила из рваных капроновых колготок коврики вязать, рассказываю!

Как-то, помню, заскрипели у меня кости. Бабка посмотрела через забор в наш двор. Понаблюдала, как скрипя гнулась я, чтобы в ведро ягоды спелой джиды под деревом собрать. И с какой миной разгибалась. Говорит:

– Это, ты, девонька, кушаешь не то…

Я рассердилась:

– Баб Зин, кушаю я ртом, а болят у меня суставы, не зубы даже! В самом деле повело у тебя крышу набекрень с твоими добрыми советами да полезными выводами.

– Мы есть то, что едим, – подняла палец к небу Степановна. – Древний какой-то мыслитель сказал. Когда суставы болят, есть надо холодец, орехи грецкие к чаю брать вместо конфет и вишню мешать с творогом. И окрошку, окрошку надо делать!

Не поверите, помог совет Степановны. И капустные листья, которые она мне раз советовала к больной голове прикладывать, боль прогнали. И кусок соленого сала, положенный на гнилой зуб, зубовное-то нытьё и унял.

А пиво! Вы думаете, пиво существует только для того, чтобы пить? Ошибочное мнение. Степановна, например, пива вовсе не пьет, её больше привлекают водочные настоечки на перегородках грецких орехов да на гранатовых корках. Но только бутылку пива держит она в холодильнике. На всякий случай. Помню, портниха Жаннетта (это она себя сама так именует, а родители отродясь зовут ее Жанка) выходила замуж. Как водится, тенты во дворе натянули, музыкантов наняли, казан плова приготовили, овощей на салаты нарубили. Позвали всю улицу гулять. Мы со Степановной первые пришли. Я 3 часа в салоне красоты провела, причесывалась, ногти накладные клеила. Думала, краше меня не будет крали на той свадьбе. Как же! Степановна не дала народу на меня внимание обратить.

У нее на голове была сооружена “пирамида” высотою в полметра из волос и цветов пластмассовых.

Все пялились на Степановну и пальцем на нее показывали. Села я к ней поближе, прическу эту, “Помпадур” она называется, рассмотреть, а от бабки прет алкоголем. Я и говорю:

– Баб Зин, ты чего накида-лась-то до того, как в гости идти? Пить надо на халяву, кто же дома пьет, а потом в гости закусывать тащится?

– Это пивом от меня пахнет.

– Да какая разница, пивом или водкой. Сейчас все люди будут выпивать и закусывать, стаканами чокаться, а от тебя уже волна перегара.

– Не перегар это, – шипит на меня Степановна. – Я волосы, ты думаешь, чем укладывала?

– Знамо дело, гелем или лаком.

– Не гелем и не лаком, в пиве шевелюру намочила, а когда она немного подсыхать начала, уложила, как надо. Вон как крепко держит – ни один волос не шелохнется.

Вот, думаю, на какие хитрости бабы ради экономной красоты идут. Я, дура, пока в кресле парикмахера сидела, “плоскопопие” заработала, да за свою стрижку с окраской 4,5 тысячи тенге выложила. А Степановна купила банку дешевого пива, и на тебе – “Помпадур”!

Кстати, когда на следующий день я ее расспрашивала, каким конкретно пивом шевелюру надо укладывать, и кипятить его, пиво-то, или сырым волосы мочить, баба Зина научила меня этим пенным напитком еще и мебель полировать. Я пока не пробовала, но совет записала. Надо пиво с куском воска вскипятить, и пока эта “бодяга” теплая, на мягкую тряпочку ее – и по полированной поверхности. Степановна сказала, что шкафы ее такие блестящие именно оттого, что пивом с воском натерты. Выходим из карантина красивыми: как не навредить себе работая у холодильника

А недавно произошло то, что заставило Зинаиду Степановну выбросить к чертовой матери все ее бумажки с полезными советами и заречься изобретать себе проблемы. Виновным в таком казусе оказался пес Бобик. Но… если так посмотреть, Бобик – собака, мозга в нем – чуть. Что с него взять-то?

Бобик – хитрая и вредная сволочь. Хотя у Степановны любая животинка “сволочью” быстро бы стала. Заведи собаку и проведи на ней эксперименты, которые Степановна на Бобике ставила. Получишь чокнутое домашнее животное. Все люди блох у своих псов зеленым мылом из ветеринарной аптеки выводят, баб Зина Бобика в отваре табачных листьев купает. От глистов она его заставляет есть толченые тыквенные семечки. А суп ему варит по рецепту из американской книги “Веселый домашний любимец”. Я вам только начало прочитаю: “В литре мясного или рыбного бульона отварите мелко порубленные свекольные и капустные листья, заправьте похлебку овсяными хлопьями…”. Бобик, простите, не козел – свекольные листья жрать. Но куда увернешься от любимой хозяйки, которая косточку, на которой бульон сварен, не дает, пока похлебку из миски не вылакаешь.

В одном прав янки, написавший эту книгу. Питомец с такой еды получается действительно веселый. Своровать в магазине батон, зарыть туфли гостей под крыльцом, покусать соседского барана и нассать на штанину грузчику, который в это время зеркало в дом заносит, – это всё про Бобика.

Заметив его таланты, Зинаида Степановна даже пробовала его дрессировать.

Купила мячик, стала забрасывать его подальше и командовать: “Ищи, Боб, ищи!”. Бобик, правда, лез за мячом и в репейники, и в арык с водой и головастиками, и перепрыгивал за ним через забор. И вот однажды Степановна силы не рассчитала да забросила мяч во двор фельдшерицы, метров за 20. Еще скомандовать не успела, а Бобик уже помчался мяч хозяйке возвращать. Только вернулся он с того двора вовсе не с мячиком, а с жирной селедкой в зубах. Фельдшерица открытую банку с двумя селедками оставила на веранде, а дверь была прикрыта неплотно. Боб стал в чужом дворе свою игрушку искать и учуял запах “крупной атлантической” рыбки. Без зазрения совести пробрался на веранду и из баночки одну селедку позаимствовал.

Степановна у пса отбирать рыбу и возвращать соседке не стала. Когда фельдшерица ближе к вечеру ходила и всплескивала руками, мол, на своей же веранде ничего не оставишь, баба Зина ей еще и поддакнула:

– Алкаш какой, небось, на закуску прихватил, селедка – закусон хороший.

И с тем самым “алкашом” Бобиком хозяйка больше в мяч не играла…

Но я же о том, как Зинаида жить по журнальным советам перестала. Пошла я недавно к Степановне спросить, чем пятна от мух выводят. Мухи только появились, а уже зеркальце у рукомойника, что в саду стоит, прости Господи, засрали. Степановна с Бобиком сидели на крыльце. Пес грыз ванильный сухарь, обливаясь слюной (сухарь был старый и жесткий, видно, Бобик его где-то долго прятал). Хозяйка его, нацепив очки, изучала какие-то бумажки.

– Баб Зин, ты бы посмотрела в своих заметках, как от мух пятна выводить с зеркал? – попросила я.

– Погодь, девонька, сейчас найду, как картошку сажать, потом и о мухах потолкуем.

– Да сажать-то ее, небось, не проблема, картошку-то!

– Так не сажала я ее никогда! У меня больше рука на цветочки идет да на зелень всякую. А тут думаю, дай 2 грядки картошечки посажу. Уж больно я ее молодую люблю, отварную, с маслицем и укропчиком.

Посоветовала мне пятна от мух вывести Степановна, намочив кусок ваты в несладком вине и протерев им зеркало. А сама взяла поганое ведро и пошла на рыбный рынок. Я увязалась за нею, хотелось мне аральской камбалы купить.

Камбала на базаре была неважная, мелкая, одни глаза и кожа. Я подождала, пока Степановна закончит свои дела, и мы вместе пошли домой.

В ведре, прикрытом картонкой, несла бабка домой чешую и кишки. Выпросила у продавцов, которые кусками крупной чищеной рыбы торгуют.

– Баба Зина, а зачем тебе кишки? – полюбопытствовала я.

– Потерпи, сейчас до двора дойдем – узнаешь.

Оказалось, Зинаида Степановна прочитала в “Сельском календаре-1987” заметку про правильную посадку картофеля.

И там сказано, что хорошо бы, прежде чем бросить в лунку кусок картошки, сначала положить туда немного рыбных отходов, хорошенько обвалянных в песке. Мол, пока картошка начнет прорастать, отходы сгниют, и будет молодому ростку удобрение.

Не могу ручаться за то, что совет этот правильный и добрый. Впрочем, личное дело каждого, что сажать и как у себя в огороде. Баба Зина сделала на двух грядках саперной лопаткой шикарные лунки, рыбные кишки и чешую в песке обваляла, в каждую лунку этого дерьма понемногу положила, забросила потом туда по 2 куска картошки. Зарыла, слегка утрамбовала. Довольная работой, раздула самовар, позвала меня пить чай, и мы втроем – я, бабуля и Бобик – уселись на куске ковра под яблоней ужинать. Бобик был, кстати, необычайно взволнован зарытием хозяйкой такого добра, как рыбные кишочки, в землю.

Утром меня разбудили вопли Степановны:

– Ах, ты, тварь, ишь чего натворил! Да что же после твоего творчества на нашем огороде вырастет?!!

Я от любопытства вскочила с кровати, как ошпаренная, и бегом к забору, посмотреть, что у Степановны стряслось. Оказалось, Бобик ночью привел свору уличных псов “пировать”. Они выкопали все кишки из картофельных лунок, сожрали, потоптали в огороде заодно грядки лука и укропа, помяли помидорную и капустную рассаду, а спать легли на клумбе, где уже взошли ноготки.

Поревела над таким разором Степановна, наклюкалась с горя вишневой наливки, да и зареклась пользоваться книжными советами. Живет теперь, как все мы, бабы. Не пытаясь усовершенствовать домашний мир старинными методами.

КЫЗЫЛОРДА