Недохимичили!

Государственный Банк Развития Казахстана (БРК) не хочет финансировать строительство крайне важного для республики газохимического комплекса в Атырау, заявил председатель Ассоциации KazEnergy Тимур КУЛИБАЕВ.

– БРК ничего не делает, хотя деньги из бюджета были выделены напрямую на этот проект, – сообщил г-н Кулибаев. – Они деньги взяли, два года у них эти деньги уже лежат, и ничего не делают.

Известно, что в нашей нефтяной отрасли, и тем более в ее главной нацкомпании, не принято публично критиковать главного собственника – государство. Это могут позволить себе только топ-менеджеры уровня Тимура Кулибаева. И делают они такие заявления крайне редко, в особых случаях.

В Атырау как раз такой случай – речь идет о срыве, может быть, самой важной программы развития в Казахстане. Что же это за программа, что она могла бы дать стране, кто и в чем на самом деле виноват?

Торопиться некуда?

Газохимический комплекс в Атырау – это самый крупный проект по переработке углеводородов в Казахстане. На бумаге он появился более шести лет назад – в теперь забытой Программе развития нефтехимической промышленности РК на 2004–2010 годы.

Гигантский завод по переработке природного газа в полиэтилен и полипропилен общей ценой больше 6 миллиардов долларов должен был стать примером “частно-государственного партнерства”. Под проект создали специальную компанию – АО Kazakhstan PetroChemiCal Industries (KPI), 15 процентов акций в ней получила “Разведка Добыча “КазМунайГаз”. Основной пакет – 85 процентов – достался компании SАТ&Company.

Известные западные фирмы разработали ТЭО проекта, в 2007 году указом Президента страны близ Атырау была создана специальная экономическая зона (СЭЗ) “Национальный индустриальный нефтехимический технопарк” с территорией 1787,4 гектара. В 2008 году было объявлено о привлечении стратегического партнера – Lyondel Basell с долей участия 25 процентов…

На самом деле под голландско-американской вывеской партнером “КазМунайГаза” по Атырау стала хорошо известная на просторах СНГ компания Access Industries, управлявшая к тому времени рядом активов в Казахстане. Владелец Access Industries Леонард Блаватник, эмигрировав из СССР в США еще в годы застоя, вернулся в Россию в начале 1990-х. Никакими особо передовыми технологиями “партнер” не владел, оставаясь обычным посредником. А вскоре Lyondel Basell и вовсе обанкротилась.

В марте этого года стало известно, что зарубежным партнером в проекте станет китайский Sinopec, идут переговоры с корейскими банками. В апреле вице-министр нефти и газа Асет Магауов сообщил, что всю инфраструктуру начнут готовить с июля этого года, а саму стройку – никак не ранее февраля 2011 года.

Напомним: по первоначальному плану комплекс в Атырау в 2012 году должен был дать первую продукцию.

Теперь выяснилось, что даже инфраструктуру финансировать БРК почему-то не хочет. Чиновники ссылаются на внутриведомственные дрязги. Деньги, по словам министра нефти и газа Сауата Мынбаева, должен был гарантировать “Самрук-Казына”, но почему-то этого не сделал. Поэтому, посетовал министр, “БРК не давал деньги, так как там требовались залоги”…

Ароматный Атырау

Китайцы становятся главным партнером Казахстана в промышленных проектах не случайно – похоже, только они готовы терпеть стиль работы отечественных чиновников и постоянные срывы обязательств. В прошлом году Sinopec Engineering также получил подряд на строительство завода ароматических углеводородов на Атырауском НПЗ.

Эта стройка должна была начаться еще в 2008 году. Завод собирались строить по привычной схеме: как можно дешевле и за чужой счет. Поэтому цена в 3,4 миллиарда, предложенная японским консорциумом Marubeni (который уже проводил реконструкцию на Атырауском НПЗ), показалась нереально дорогой. Китайцы, оказывается, готовы построить точно такое же производство за...1 миллиард. С чего бы это?

Секрет прост: бензол и параксилол, которые там собираются выпускать, – это особо опасные канцерогены.

– У оборудования для такого производства от трети до половины цены – это затраты на предотвращение загрязнения окружающей среды, – сообщил “Каравану” источник в Министерстве нефти и газа, пожелавший остаться неизвестным, – за счет этого можно сэкономить. Всю продукцию партнеры будут отправлять к себе на родину до тех пор, пока не вернут затраты. Деньги на строительство, скорее всего, выделят из 5-миллиардного кредита, который Казахстан получил в прошлом году. Так что китайцы ничего не теряют…

“Слабые места” наших чиновников китайской стороне тоже хорошо знакомы: в прошлом году бывший президент Sinopec Чэнь Тунхай за “злоупотребление служебным положением и коррумпированный образ жизни” был исключен из рядов компартии и приговорен к смертной казни…

…и другие “прорывные проекты”

Актауский завод пластмасс был крупнейшим в СССР производителем полистирола. В 1990-е предприятие захирело, и в 2004 году его выкупила компания SAT&Company на паях с РД КМГ. План реконструкции завода включили в уже упоминавшуюся программу развития нефтехимии до 2010 года, а также во все остальные отраслевые программы. В 2005 году производство даже запустили, но ненадолго. Этилен, из которого делают стирол, должны были выпускать на газохимическом комплексе в Атырау, но… сырье пришлось завозить с российского “Нижнекамскнефтехима”. Идея оказалась довольно затратной, и в 2009 году Sat Operating Aktau вновь остановился. По слухам, там ожидаются массовые увольнения, и лишь часть сотрудников будет занята на строящемся производстве битума…

Этилен из Атырау позволил бы создать в Казахстане производство синтетического каучука для автошин. В свое время Шымкентский шинный завод, единственный в Центральной Азии, выпускал до 3 миллионов автопокрышек в год. В 2005 году корпорация “Ордабасы” пыталась его вновь запустить, но без собственного сырья эта идея провалилась…

Не совсем ясно будущее еще одного бывшего гиганта химической индустрии – химкомплекса бывшего Прикаспийского горно-металлургического комбината, ныне АО “КазАзот”. В 2005 году комплекс купила российская фирма. Было объявлено о планах инвестировать в заводы к 2010 году до 600 миллионов долларов. Производство, правда, запустили только в одном цехе – по выпуску аммиачной селитры. Оборудование остальных цехов новые владельцы, по слухам, полностью демонтировали. В последние годы у завода, до этого работающего в основном на экспорт, начались проблемы со сбытом. Государство помогло продать часть продукции через “КазАгро”, однако задержки с оплатой ухудшили и без того сложную ситуацию на предприятии.

Отечественные инвесторы не занимаются “прорывными проектами”, если не видят быстрой прибыли. Один из печальных примеров – костанайский завод “Казхимволокно”. В 2004 году его купила компания “Казнефтехим”. К 2007 году стало ясно, что на модернизацию и расширение производства требуется около 100 миллионов долларов. Собственник запросил поддержки государства, которая была обещана лично Премьером Масимовым. В это же время, как выяснилось, “Казнефтехим” активно занимал деньги на бирже и вкладывал их…в нефтяные месторождения. В 2009 году компания обанкротилась, а вместе с ней и “Казхимволокно”, на котором так и не завершилась модернизация…

Кувейта не будет

В последние годы стало понятно, что нефти в Казахстане меньше, чем ожидалось. Если в 1999–2004 годах добыча “черного золота” в республике росла на 15–18 процентов ежегодно, то в последние пять лет рост составляет 4–8 процентов. Десять лет назад планировалось довести добычу нефти к 2010 году до 100 миллионов тонн. Реально в этом году будет добыто, по самым оптимистичным прогнозам, не более 80 миллионов тонн.

Не секрет, что казахстанцы стали жить гораздо лучше в последнее десятилетие главным образом потому, что государство увеличивало расходы – на “социалку”, образование, здравоохранение, коммунальную сферу и т.д. Но если добыча нефти перестанет расти, то остановится и рост уровня жизни.

В прошлом году в республике добыли 76,5 миллиона тонн нефти – в полтора раза больше, чем в 2002-м (47,2 миллиона тонн). За эти же годы расходы нашего бюджета выросли в 4,5 раза. Бюджет же полностью зависит от нефтяных доходов.

По расчетам Института экономики Минобразования РК, в бюджет поступает примерно треть всех денег, вырученных от продажи всей добытой в Казахстане нефти. То есть “обещанные” 20 миллионов тонн (при нынешней цене в 75 долларов за баррель) могли бы принести в казну 10,9 миллиарда долларов. Которых, увы, не будет.

Какое отношение все эти цифры имеют к развитию нефтехимии? Самое прямое – если добыча перестанет расти, то увеличивать доходы республика сможет только за счет переработки добываемого сырья. Нефте- и газохимия должны принести стране те самые миллиарды, которые будут повышать благосостояние простых казахстанцев.

Однако за прошедшее “богатое” десятилетие сменявшие друг друга премьеры, министры и руководители “КазМунайГаза” почти ничего не сделали в этом направлении. Почему?

Иван ВОЙЦЕХОВСКИЙ