Опубликовано: 1800

Надоело колдырить на Спивакова

Надоело колдырить на Спивакова

Ради сольной карьеры он оставил ансамбль “Виртуозы Москвы” и стал одним из самых востребованных российских музыкантов. Виолончелист Денис Шаповалов дает концерты по всему миру, но всегда с вниманием относится к приглашениям Казахской государственной филармонии. На этот раз он принял участие в фестивале музыки Чайковского.

Сплошной Чайковский

– Для начала хотелось бы поговорить о роли Петра Ильича Чайковского в вашей жизни. К примеру, вы родились в городе Чайковском. И как жилось будущему прославленному музыканту в провинциальном населенном пункте Пермской области?

– Жилось там недолго. И тогда я, естественно, не задумывался, будущему или не будущему музыканту, поскольку прожил там до пяти лет. Но, думаю, какая-то энергетика Петра Ильича отложилась и на мне. Я с самого детства полюбил Чайковского, учился в колледже при консерватории его имени. Потом участвовал в двух его конкурсах и сейчас играю сплошного Чайковского.

– А как получилось, что, победив в одном из престижнейших музыкальных состязаний – конкурсе Чайковского, вы год потом не играли?

– Видимо, такова особенность нашего российского королевства, что у меня просто забрали инструмент. Мне не на чем было играть. Нет, я выступал, конечно. Правда, для этого приходилось брать чужие инструменты. И это можно сравнить с тем, как если бы у чемпиона мира по прыжкам вдруг отобрали шест.

Это вам не виолончель – наканифолил ее и играешь

– Больше года назад, приехав в Алматы с концертами, вы со знанием дела позировали нашему фотографу и рассказывали о том, что теперь академический музыкант должен уметь многое. Вы дирижируете, пробуете себя и в экспериментальной музыке и недавно удивили Москву мультимедийным шоу “Night Streets”. Не планируете выезжать с ним?

– Пока нет. Мы закупаем специальное оборудование для концертов. В шоу у меня задействовано пять виолончелей, и перевозить их очень накладно. Если везти в багаже, то есть риск, что инструменты разобьют. Но у Yamaha есть электровиолончели абсолютно модерновых конструкций. Они маленькие, мобильные и, более того, позволяют избежать различных звуковых коллизий на сцене. Я использую множество эффектов, процессоров, и для таких случаев эти инструменты – лучший вариант.

Проект “Night Streets” мы презентовали на биеннале современного исполнительского искусства, и я очень хотел бы отправиться с этим шоу в турне. Пока все упирается в финансы. Но так как на сцене заняты порядка десяти человек вместе со звукорежиссером, то и техническое обеспечение нужно серьезное, подобное тому, как это бывает на рок-концертах. Это не то что вышел без электричества с виолончелью – наканифолил ее и играешь.

Поцелуйчики, обжимайчики – это все пи-ар-ак-ция!

– Год назад вы дали концерт на Северном полюсе и посвятили выступление Мстиславу Ростроповичу. Неужели, чтобы увековечить его память, нужно было идти на такие экстремальные меры?

– На самом деле увековечивать память Ростроповича не нужно. Он себя так увековечил, что еще пройдет тысяча лет – и все его будут знать. А то была чистой воды пиар-акция.

– То есть вы честно в этом признаетесь?

– Конечно. А что сегодня не пиар-акция, за исключением того, что творится на сцене именно в момент исполнения музыки? Вот мы сейчас разговариваем с вами – это пиар-акция чистой воды. Поцелуйчики, обжимайчики – это все пи-ар-ак-ция (смеется)!

– Вы несколько лет играли в прославленном оркестре “Виртуозы Москвы” под руководством Владимира Спивакова. Но не задержались там, позже назвав участие в нем пройденным этапом...

– Я был студентом консерватории, когда мне повезло попасть к самому маэстро Спивакову и к тем корифеям, оставшимся от старого коллектива, которые, к сожалению, сразу растворились ввиду всяких внутренних коллизий. Я получил огромную школу именно от этих мастеров классики. Это было мощно.

А потом, естественно, после победы на конкурсе Чайковского у меня появились собственные амбиции. Ну и, согласитесь, странно после этого было бы сидеть в оркестре. Поэтому я два года еще, слово есть хорошее, “поколдырил” (общий смех) там и ушел, ввиду чего маэстро на меня обиделся. Может, он думал, что я буду работать у него всю жизнь?..

– Странно, насколько я слышал, он, как и Ростропович, отзывался о вас довольно лестно.

– Я думаю, он может отзываться так и до сих пор. Просто Спиваков – ранимый, чувствительный человек, он тяжело воспринимал любые уходы от него. Даже если люди уходили без ссор и обид.

Ортопедический матрас – нормальное условие

– А вы капризная звезда?

– Я вообще не звезда никакая. И вообще не капризный.

– Но для вас есть разница, в каком номере гостиницы вас принимают?

– Есть, конечно. Я, естественно, не буду кричать, ругаться, если что-то не так. Но со временем мы стареем, одно дело – 23 года, а другое – 33, как мне сейчас. 15 лет таскания виолончели и путешествий сказываются. Скажем, за 18 дней в апреле я на самолете налетал уже 50 часов. Стюардессы меньше работают в месяц. Летать приходится на разных самолетах и по многу часов. Ревматизм, радикулит, защемление позвонков и так далее – все это у нас присутствует. Потому что, если вы поднимете этот футляр и немножко его поносите, вы “опухнете”. А представьте себе путешествие из одного конца света в другой со всем этим барахлом и чемоданом?! В аэропорт зашел, разделся, просветился, опять оделся, выполнил кучу формальностей, а нередко это не один и не два раза в день, что, конечно, очень утомляет. Плюс смена часовых поясов. Поэтому, конечно, хочется, чтобы был нормальный номер, нормальный ортопедический матрас. Это минимум.

– То есть вы сами футляр таскаете?

– А кто же?! Когда разбогатею, то будут таскать другие.

Рок-музыкантов у нас нет

– Вот рок-музыканты давно к этому пришли, а классические отстают...

– Я думаю, что рок-музыкантов на территории СНГ просто нет. Разве что Шевчук, с которым мы сейчас планируем делать один интересный проект. Вот он – настоящий рок-музыкант. А все остальное – такое барахло! И когда люди много денег зарабатывают на стадионах, то понятно, что можно кого-то нанять, чтобы им балалайку поднесли. Но мы пока находимся немножко в другой финансовой категории. Без поддержки меценатов, спонсоров классическая музыка и вообще настоящее искусство существовать не может. Самоокупаемость, к сожалению, невозможна. Причем ни в какие времена.

– Даже в случае с топовыми именами?

– Абсолютно. Я могу открыть секрет, что даже топовые имена, не буду говорить на какие буквы, которые регулярно играют концерты в той же Москве, не имеют стопроцентных продаж билетов. Это опять заполнение залов бабушками и финансовая под-держка правительства, комитетов по культуре и спонсоров. Таков закон: культура нуждается в спонсорстве.

Артем КРЫЛОВ, Руслан ПРЯНИКОВ (фото)

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи