Национальный вопрос. Страхов больше, чем ответов

Предметом научной дискуссии узкого круга профессионалов стала работа социолога Серика БЕЙСЕМБАЕВА “Феномен казахского национализма в контексте сегодняшней политики: от отрицания к пониманию”.

Любопытно, что свое выступление Бейсембаев начал с чемпиона мира по боксу Геннадия ГОЛОВКИНА:

– Он идентифицирует себя как казах, хотя не является им с этнической точки зрения. Его мать – кореянка, а отец – русский. Казахом его признают другие казахи, что на самом деле бывает очень редко. Это тот случай, когда символические границы этноидентификации расширяются, а понятие “на­циональность” перестает привязываться к этническому происхождению.

Источники и составные части

Что касается истоков именно казахского национализма, то исторически основоположниками его идей принято считать алашордынцев – интеллектуалов начала XX века, которые впервые заявили о праве казахской нации на самоопределение. В советский период значительное влияние на укрепление национальной идентичности оказали казахские писатели и творческая интеллигенция в целом.

По мнению Серика Бейсембаева, казахский национализм вновь стал оформляться в общественно-политической среде в последние годы.

Он дал определение этому, как “феномену, существующему на психоэмоциональном уровне”.

– Это любовь к своему народу, земле, традициям. Только за последние годы казахский на­ционализм начал оформляться в качестве политико-идеологического образования с собственным набором лозунгов и претензий к властям, но пока еще рано говорить о наличии у него политической платформы с четкими целями и задачами. Это поле представлено разными группами, движениями и отдельными личностями, взгляды которых не совпадают, даже иногда противоречат друг другу.

Автор исследования выделил три основных направления.

Либеральное представлено общественными и политическими деятелями, они ведут активную политическую деятельность, открыто выражают свою гражданскую позицию, их основные идеалы – демократизация политической системы и модернизация общества по западному типу. Они стараются избегать явно этно­ориентированных формулировок и пытаются придать понятию “казахская нация” общегражданский смысл.

Традиционалистское состоит из представителей советской творческой интеллигенции – писатели, поэты, люди искусства. Их усилия в основном направлены на защиту казахского языка, популяризацию отечественной истории, повышение роли традиционной культуры в современном обществе. Они формируют основную повестку дня в казахоязычном информационном пространстве.

Третье направление – религиозное, сформировавшееся совсем недавно, состоит оно из разных социальных слоев. Они стремятся объединить казахов под ценностями ислама, причем не всегда традиционного. И самое опасное – у них много сторонников среди молодежи.

В терминах согласья нет

Между тем, считают социологи, с желанием толковать этноним “казах” гораздо шире национальных рамок могут возникнуть проблемы. Об этом, в частности, говорил президент Научно-образовательного фонда “Аспандау” Канат НУРОВ:

– Мы же понимаем, Геннадий Головкин имел в виду, что он – гражданин Казахстана. А не то, что дети, рожденные в браке кореянки и русского, – казахи. Чтобы придать общегражданский смысл этническому понятию “казах”, нужно, чтобы казахи отказались от этнической составляющей этого понятия. Я не против, чтобы все считали себя казахами, но отказываться от этнического смысла понятия “казах” я, как казах, не хотел бы. Этносы реально существуют, их нельзя игнорировать, опасно отрицать.

Эксперт КИСИ Леся КАРАТАЕВА, говоря о необходимости точного определения методов и терминов для изучения столь сложной и деликатной темы, отметила, что согласия в этом вопросе нет и в научной среде:

– Говоря о национализме или этнократизме, мы должны понимать, насколько адекватен термин. Когда мы говорим о национализме – то это поведение меньшинства, которое находится в противостоянии к этническому большинству в отстаивании своих прав. Но логично ли употребление этого термина в нынешней демографической ситуации?

Ее коллега эксперт КИСИ Ирина Черных замечает:

– Почему мы ставим этнический фактор выше гражданского? Я считаю себя этнической русской, но я такая же гражданка Казахстана, как и любой другой гражданин нашей страны. Единое правовое пространство должно быть деперсонифицировано, без каких бы то ни было связей, высокопоставленных родственников, чиновников. Все равны перед законом, все одинаково отвечают. Это будет поддержано казахами, русскими, татарами – всеми, кто живет в нашей стране, в Казахстане.

Момент непредсказуемости

Социолог Гульмира ИЛЕУОВА, признавая практическую значимость работы своего коллеги, добавила:

– Я считаю, что потенциал мобилизации национализма очень высок. Но здесь момент непредсказуемости – самый главный. Это темная глыба, и представляет для меня, как социолога, угрозу, а у нас таких глыб много.

Несколько иной точки зрения придерживается политолог Берик АБДЫГАЛИЕВ, который подметил:

– Основными приоритетами национальной идеи в 90-е годы были независимость, казахский язык, решение экологических проблем. И вот страна стала независимой, экологические проблемы (полигон в Семипалатинске, Арал) более или менее решены. Государство после обретения независимости занялось возрождением истории. Казалось, вопрос решен, и национализм больше не нужен. Потом встал вопрос выживания. Выжили. Какие бы темы ни возникали, власть худо-бедно на них реагировала. Поэтому сегодня проявление национализма – это лишь вопрос о языке.

По мнению Абдыгалиева, казахам нужно перестать делиться:

– Дело в том, что процесс формирования нации казахов, который был обозначен в XVI веке, до сих пор не завершен. Этот процесс в силу разных причин все время прерывался. Поэтому у нас до сих пор сильны позиции трайбализма, деления по родам. Плюс появилось разделение в зависимости от степени владения казахским языком, места проживания (казахский – русский, город – село). И это самый главный источник нестабильности. Когда казахи сами объединятся как единая нация, тогда все вопросы конфликтного потенциала уйдут.

Кем вы себя чувствуете?

В исследовании Серика Бейсембаева даны результаты социологического опроса, проведенного в 2014 году. Респондентам задавался вопрос: “Кем вы себя ощущаете в большей степени?”. Было предложено четыре варианта ответа: 1) гражданином Казахстана; 2) представителем своей национальности (казах, русский и т. п.); 3) и тем и другим в одинаковой степени; 4) не ощущаю себя ни тем ни другим. Согласно полученным данным, 54 процента опрошенных отнесли себя к гражданам Казахстана, 7 процентов выбрали свою этническую принадлежность, 35 процентов отнесли себя и к гражданам Казахстана, и к представителям своей национальности, а 3 процента населения выбрали четвертый вариант – “ни к тем ни к другим”.

Эти данные говорят о том, что для большинства опрошенных значимость казахстанской надэтнической идентичности имеет большее значение, чем принадлежность к этнической группе. Более того, для 35 процентов населения принадлежность к государству и к своей этнической группе – одно и то же.

Однако, делает вывод автор, большинство экспертов, с которыми были проведены интервью, критикуют существующую модель подобной комбинированной идентичности как попытку “впрячь в повозку коня и трепетную лань” – этнокультурную и гражданскую модели.

По мнению социологов и политологов, общество еще не готово к тому, что понятие казахской нации станет “своим” для всех этносов, живущих в Казахстане. Да и сами казахи воспринимают свое самоназвание в исключительно этнических границах.

Давайте говорить об этом

Эксперты выработали рекомендации, в числе которых как широкое обсуждение феномена национализма, так и его модернизация. А также корректировки политики в сфере межэтнических отношений.

Главное – нельзя допускать ущемления прав граждан по какому бы то ни было признаку, это должно быть четко выраженным посылом со стороны государства.

Искушение национализмом любого вида и проявления сегодня для многих велико, но стоит ли заигрывать с огнем, который может поглотить и самих поджигателей?