Опубликовано: 42200

Мои враги - враги казахов - Сакен Майгазиев

Мои враги - враги казахов - Сакен Майгазиев Фото - Тахир САСЫКОВ

Группа “МузАрт” в этом году отметила 20-летие. Со дня основания в ней работает Сакен Майгазиев. В прошлом году его имя не сходило со страниц казахоязычных СМИ, отмечавших, что музыкант стал первым из артистов, кто решительно выступил против продажи земли иностранцам. Что стояло за громким заявлением, чем сегодня занимается певец – тема нашей беседы.

Свободного времени у Сакена Майгазиева нет. День у него расписан по часам. А если уж выдаются минуты, то он тратит их не на отдых, а на занятия вокалом. Мало кто знает, что заслуженный артист Казахстана до сих пор берет уроки пения и нисколько не стесняется этого. К тому же он учится сейчас в докторантуре Казахской национальной академии искусств имени Т. К. Жургенова.

Не скрою, что среди трио вокалистов “МузАрта” – Мейрамбека Беспаева, Кенжебека Жанабилова и Сакена Майгазиева – последний мне нравится больше всех. Есть в нем какая-то чистота и одновременно озорство, которые хорошо видны на сцене. Чувствуется стержень, наверное, он и не позволяет ему оставаться в стороне от того, что происходит вокруг. Сакен МАЙГАЗИЕВ: “Нашу судьбу определил зритель”

Досье “КАРАВАНА”

Сакен Майгазиев – участник группы “МузАрт”, заслуженный артист РК, лауреат премии “Дарын”. Женат, имеет троих детей.

В честь Сейфуллина

– Вас назвали в честь великого сына казахского народа Сакена Сейфуллина?

– Да, это так. Высокие человеческие качества, нравственная чистота и прочие достоинства нашего выдающегося соплеменника побудили моих родителей назвать меня так, чтобы я вобрал в себя положительные черты его характера.

– Ваши родители не ошиблись, дав вам такое имя. Но сегодняшние казахи мало знают о том, что сделал Сакен Сейфуллин для родного народа. Вы знаете?

– Разумеется. Я знаю много о его деятельности, изучил биографию. Но не только потому, что журналисты могут задать вопросы, было интересно самому. Мне импонируют его сдержанность, образованность, целеустремленность. Даже в самые сложнейшие времена он предпринял немало серьезных шагов, которые требуют решительности, мужества и твердости характера.

Сейчас мы счастливо живем в независимом государстве и не можем элементарно достичь того уровня, чтобы казахи между собой общались на своем языке. К примеру, у меня спрашивают: “Сакен, у тебя есть враги?”. Я отвечаю: “Враги есть”. – “А кто это?” – “Враг не обязательно тот, кто вонзит в мою спину кинжал или подставит подножку. Эти враги – враги казахов. Кто это? Это бабушка и дедушка, которые разговаривают со своими внуками по-русски”.

Надеюсь, меня никто не сочтет националистом. Любой русский умеет говорить на русском языке, каждый уйгур способен изъясняться по-уйгурски. Любой представитель другой национальности может разговаривать на своем языке. Сакен Сейфуллин и другие в свое время делали серьезные и достаточно смелые вещи для защиты нашего языка, писали письма в Москву. Я склоняю голову перед ними.

– Но, может быть, проблема кроется в том, что нет людей, кто бы так же смело сейчас отстаивал права казахского языка?

– А кто ситуацию изменит, скажите? Если вы не будете воспитывать, я не буду воспитывать? К примеру, я в академии намерен защитить докторскую диссертацию по искусствоведению, если Бог даст. Конечно, я понимаю, существуют термины, которые невозможно перевести на казахский язык. Например, их много в музыке, они пришли из итальянского, французского языков. Заменять их мы не можем, не имеем права. Например, до мажор. Я же не могу исказить это произношением или написанием вроде “дө мәжөр”. Такие термины остаются незыблемыми.

Давно, уже 20 лет назад я об этом писал.

Например, когда перевели балкон нелепым словом “қылтима”, мне стало просто смешно. Или, к примеру, холодец перевели “дірілдеуік”. Это, вообще, что за глупости?

В то время я сказал, что, хотя и бывают вещи, требующие перевода, но некоторые слова, к примеру, музыкальные, научные термины – они должны остаться неизменными.

Или есть казахские слова, которые не должны быть переведены на другие языки, допустим, бесік. Это должно так и остаться, поскольку это казахский фольклор. Киіз үй – юрта, ладно, так остается. Аксакал также остается, говорят же “аксакал за дастарханом”. Есть непереводимый фольклор: сандық – сундук. На мой взгляд, термины должны оставаться неизменными. Но вы далее развивайте. Нельзя же останавливаться только из-за того, что никто не слушает или не признает. Мы должны друг друга воспитывать. Всем известны мудрые слова Кадыра Мырзалиева: “Знай и все другие языки, но свой язык уважай и чти”.

Гражданин, уважай законы, или Я из простого народа

– Русский поэт Николай Некрасов сказал: “Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан”. Вот художник, артист, певец, живописец – они должны иметь гражданскую позицию или нет?

– Разумеется! Ведь они не “пустое место” для общества. Каждый из них имеет право. Во всем мире так. Но это должно происходить в рамках разумного. В первую очередь необходимо уважать законы. И потому к власти нужно относиться с доверием и уважением. Депутатов, народных избранников мы сами избираем. Также и Президента страны мы сами выбрали. Поэтому должны быть рассудительными и уважать тех, за кого проголосовали. Но свое мнение нужно уметь высказывать: “Если бы было так-то и так-то, то было бы вот то-то и то-то”. Причем любой человек имеет на это право.

– Весной прошлого года многие промолчали, когда обсуждали поправки в Закон о земле. Вы одним из первых среди артистов сказали, что нашу землю нельзя продавать иностранцам. Почему? Ведь в отношении вас могли какие-то санкции применить, не приглашать, к примеру, на концерты.

– Я не думаю, что пойдут на такие шаги. У меня не было планов “собрать бригаду” (это тоже фольклор – “қол жинап”) и устраивать погромы на площади. Я просто обозначил гражданскую позицию и высказал свое мнение, пусть даже зарубят или просто убьют. Я пою же “Өз елім менің, өзегім менің”, “Уш қоңыр Алатаудың қойнауында...”. “Это моя земля”, – пою, понимаете? “Атамекен”. Сколько песен исполняем. “Көңілі көктей шалқыған қазақтай ел қайда. Даласы жусан аңқыған өзіңдей жер қайда”. “Өзіңдей жер қайда” – что, я вру, что ли? И все время врал, что ли? Я эту песню должен оправдать и доказать, что пою искренне. А если я не способен доказать любовь к родной земле, зачем я об этом пою? До этого я выходил на сцену и врал, что ли, “қазақтай ел қайда”?

Возможно, кто-то считает, что Сакен в политике ничего не понимает. Пусть даже говорят так, я действительно в политике не разбираюсь. Я из простого народа. Как думает простой народ, так и я думаю. В то время я просто обозначил свою гражданскую позицию. Если я не способен оправдать песни, которые пою, кто я тогда?

Я хотел уточнить: с одной стороны, информация о принимаемых поправках тогда не была подана правильно. Из-за неверной информации, во-первых, а во-вторых, для того, чтобы защитить свои песни, оправдать и слова, и музыку песен, я и высказал свое мнение. Скажите, ну кому такое – продажа земли – может понравиться? России не понравится такое, и Турции не понравится. Всему миру не понравится. Попробуй кому-то сказать, что часть твоей земли кто-то заберет. Никому не понравится.

Непереводимый казахский фольклор

– И как продолжение темы гражданской позиции. Вы недавно вроде бы сказали, что казахских девушек, которые выходят замуж за китайцев, надо выгонять из страны. Говорили такое?

– Выгонять? Это не так. Некоторые нечистоплотные сайты искажают казахские слова и высказывания, неверно интерпретируют или переводят, делают антирекламу. Много порталов и блогеров, которые занимаются саморекламой, просто разливая керосин и подливая масло в огонь.

Дело было так. Шел конкурс красоты “Сыр аруы”. Цель конкурса заключалась в том, чтобы победительницы могли претендовать на роль невесты для богатых женихов, особенно из Китая. И этим бы занималось агентство, которое открылось исключительно для состоятельных мужчин. Мне кызылординский журналист задал вопрос: “Как вы относитесь к этому?”. Я ответил: “Если ради денег, то пусть уезжают”.

Надо сказать, что отвечал я по-казахски, используя фразеологизмы, этакий непереводимый казахский фольклор. И мои слова, к сожалению, недобросовестные люди исказили при переводе на русский язык.

– Сакен, много ли вы времени проводите с молодежью?

– Часто приглашают. Сейчас на таких встречах много говорим о суициде, потому что возросло их количество. В последнее время стал участвовать вместе с Духовным управлением мусульман и партией “Нур Отан” в диспутах. По мере возможностей даю свои советы молодежи. Не так давно с писателем Дулатом Исабековым был в ЖенПИ на встрече. Очень хороший разговор получился. Пришли все студенты. Сидели с девушками, шутили, красиво и доступно им все рассказал, в игровой форме, о том, что Аллах дал нам независимость и теперь в наших руках сберечь ее, в руках молодежи. Группа «Музарт» поддержала актюбинцев после терактов в Актобе

– Сразу вспоминается Сакен Сейфуллин. Есть же “Марсельеза” казахской молодежи: “Азамат, ты на мир свои очи открой!”. Этот призыв – открыть очи, смотреть на мир открытыми глазами – актуален сегодня?

– “Азамат, жүнжіме, жүрме бос! Алға бас, бірігіп тізе қос”, что означает: “Гражданин, подтянись, не броди, иди вперед, сомкни ряды”. Все это он завещал не забавы ради. В словах “тізе қос” можно найти несколько значений и смыслов. Этот призыв до сих пор актуален.

Совет Батырхана

– Пару лет назад я ловила такси. В остановившейся машине сидели трое парней. Водитель говорит: “Садитесь вперед”. Из разговора стало понятно, что парни – студенты вашей группы в училище, где вы им преподаете. У меня такой вопрос: это правда, что зарплату в училище вы им отдаете?

(Смеется.) Да. Но об этом говорить не стоит, наверное.

– Они это не мне говорили, а между собой.

– Просто за мизерные деньги я там работаю. Если не ошибаюсь, 43 000 тенге.

– И вы их отдаете ребятам?

– Я не ради зарплаты там работаю. Меня не раз приглашали в училище для преподавания. Отказывался. Сдался, когда Бибигуль Нургалиевна (дочь народного артиста Казахстана Нургали Нусипжанова) пригласила меня и сказала: “Сакен, ты будешь преподавать”. Я говорю: “У меня нет опыта, ничего не знаю”. Она говорит: “Медеу Арынбаев отказывает, другие тоже отказывают. Ты тоже отказываешь. Кто тогда будет учить наше подрастающее поколение? У тебя есть опыт, ты умеешь общаться, помогать советами”. Я задумался. И самое главное, она говорит: “А вот абитуриенты подражают вам – кто-то Кайрату Нуртасу, кто-то Мейрамбеку Беспаеву, а кто-то Сакену Майгазиеву. Все вас копируют”. “Бибигуль Нургалиевна, тогда точно надо прийти!” – говорю. “Почему?” – “Надо их остановить. Такие люди уже есть, а ребятам нужно дать другое направление” – “Вот, Сакен, ты точно нужный нам человек. Давай приходи”.

Первыми, кому я позвонил, стали Роза Куанышевна (Рымбаева. – Ред.), потом Батырхан Шукенов и Медеу Арынбаев. Затем звонил Лаки Константиновичу Кесоглу и Люции Кажгалиевне Тулешовой. В общем, пятерым позвонил. И их советам следую в работе со студентами. Хороший совет дал тогда Батырхан: “Сакен, из 45 минут достаточно 15 минут на обучение, а остальное – практика. Не нужно перегружать лишней информацией, они все равно это забудут”.

– Выпуск был у вас?

– Да, уже несколько. 15 уже, слава Богу, все уважают, звонят.

Кстати, хочу сказать о тех студентах из такси. У нас есть буфет в училище. И я оставляю там ежемесячно 50 тысяч тенге, чтобы ребята могли поесть, чтобы желудок себе не испортили. Не только мои ученики, но и любой из нуждающихся студентов может прийти в столовую и пообедать за мой счет. Если денег не хватает, мне говорят, и я доплачиваю. Это же мизер: пирожки и т. д. Иногда часть денег остается, и они переходят на следующий месяц. Наверное, это парни имели в виду.

Вместо послесловия. С героем нашей статьи мы встретились у академии им. Жургенова. На крыльцо с трудом взбиралась известный музыковед, доктор наук. Бросив нас, Сакен устремился к ней и помог войти в здание. Вот в этом и есть настоящий Сакен Майгазиев, для которого обычаи и традиции казахов, где уважение к старшим является органичным, – не пустой звук.

Алматы