Между двумя родинами

Чуть более двадцати лет назад волна эмиграции этнических немцев, прибывающих на свою историческую родину, оказалась настолько высока, что в 1988 году при МВД ФРГ пришлось даже учредить должность специального уполномоченного правительства по делам переселенцев.

Деревня Розовка как зеркало иммиграции

Постепенный спад довел количество “восточных переселенцев” до сотни тысяч в год. Тенденция к сокращению продолжается и сейчас. В 2009-м, к примеру, на ПМЖ в Германию прибыло менее шести тысяч граждан Казахстана, России и Украины...

Хотя многие в ФРГ по-прежнему заинтересованы в притоке “свежей крови”.

Не случайно ведь Альберт Шмид, президент “Федерального ведомства по проблемам эмигрантов и беженцев”, при любом удобном случае напоминает:

– Уровень безработицы среди переселенцев куда ниже, чем у коренных жителей Германии!

Да и сама Ангела Меркель на недавней конференции, посвященной интеграции иностранцев, не без пафоса подчеркнула:

– Со всей определенностью заявляю: эти люди обогатили нашу страну во всех сферах жизни!

Самые проблемные – врачи и учителя

Это – правда. Вернее, часть правды. Требующая своих уточнений. Что и сделал недавно обозреватель радио “Немецкая волна”. Мой коллега Вайц побывал в городке Ноймаркт. Там через 30 лет встретились выпускники одной из сельских школ Павлодарской области.

Четыре десятка уже немолодых мужчин и женщин своими непростыми судьбами как в капле воды отразили все особенности адаптации, неизбежные после перемещения советских и постсоветских людей фактически “на другую планету”.

Неспроста же Альберт Шмид, упоминавшийся выше, вынужден был в своем докладе особо оговорить:

– К сожалению, самая проблемная группа при интеграции некоренных жителей – это квалифицированные специалисты: врачи, учителя, инженеры... Камнем преткновения для них остаются недостаточные знания немецкого языка, в частности специальной профессиональной терминологии, которая необходима для взаимопонимания не только среди коллег, но и пациентов, клиентов и учеников...

Согласна с этим и нынешняя германская пенсионерка Нелли Кейль.

У Нелли Ивановны не вызывает сомнения тот факт, что материальный уровень жизни “казахендойче” теперь куда выше того, какой был прежде в Павлодарской области. Почти у всех переселенцев – трехэтажные особняки, “Мерседесы”, BMW, многие регулярно отдыхают у теплых морей и океанов, осмотрели большинство туристских достопримечательностей не одной только Западной Европы, но и всего мира.

– Но есть еще душа, – вздыхает старенькая учительница. – Нелегко, если не удается реализоваться по своей профессии, осуществить свое призвание...

Потерянное поколение

На встрече бывших казахстанцев под Нюрнбергом именно таких примеров оказалось предостаточно. Анна Шлегель по своему павлодарскому образованию – юрист. Но в Германии пришлось переучиваться на медицинскую сестру.

Роза Руди, осевшая в Берлине с 1994 года, теперь уже привычно вздыхает:

– Устроиться на работу по специальности практически невозможно. И большинство моих одноклассников и одноклас­сниц вынуждены в ФРГ довольствоваться малопрестижными, а то и вовсе не квалифицированными должностями.

Александр Вагнер резюмирует и того резче:

– Первое поколение казахстанских переселенцев в Германии – это потерянное поколение. Только наши дети смогут почувствовать себя здесь равными среди равных.

У Ирины Лейман, инициатора данной встречи, имеется даже подробное исследование биографий всех, кто из немецко-казахстанской деревни Розовка перебрался на историческую родину:

– Если говорить о профессиональной реализации, то из 38 моих одноклассников и одноклассниц только двое смогли найти работу по специальности. Остальным пришлось пойти “на понижение” и кардинально переучиваться.

Что стало с деревней

По словам фрау Лейман, практически вся Розовка состояла из сосланных в войну поволжских фамилий Баллерт, Вагнер, Шлегель, Вебер, Шпехт, Миллер, Гейнц... И практически вся эта деревня перебралась в Германию. Из нескольких тысяч розовских “казахендойче” семеро спились и покончили на чужбине самоубийством. Еще человек девять вернулись в Казахстан или переехали в Россию.

– Конечно, есть среди земляков богатеи, которые зарабатывают в год на порядок больше моего, – пояснил вашему корреспонденту экс-павлодарец, попросивший не оглашать его имя. – Завидую я таким? Еще как завидую! Только это... белая зависть. Она другой и не может быть, когда капиталы честным трудом нажиты. Вот смотрю на Кнаков и думаю, а чем я хуже? И подумываю повторить их опыт...

Бизнес для своих

Бывший бетонщик Виктор Кнак – основатель процветающего магазина V&M-Markt (производное от имен Viktor и его жены – Marina).

Их “фишка” – доставка автолавками так называемых “русских продуктов” в места особенно густой дислокации “казахендойче”. Бизнес идет довольно удачно. Однако герру Кнаку пока еще очень далеко до герра Вагнера. Этот бывший казахстанец поднялся в своем годовом товарообороте до 120 миллионов евро в год.

В ассортименте торгово-производст­венной фирмы Monolith более двух тысяч наименований. И уже почти сотня фирменных магазинов Mix Markt по всей ФРГ.

– В любом немецком городке с населением от пятидесяти тысяч человек есть хотя бы один “русский магазин”, пользующийся нашими поставками, – не без гордости замечает Александр Вагнер, тезка не такого удачливого выпускника розовской средней школы.

Но и те, кто считает себя представителями “потерянного поколения”, как можно судить по статистике, пока еще в Казахстан возвращаться не собираются.

– Не знаю, может, к глубокой старости, когда у нас там жизнь побогаче и поналаженнее станет, – признался тот самый павлодарец, что по-доброму завидует своим куда более состоятельным землякам. – Уж очень я по Иртышу и по вольной рыбалке соскучился. Но с германскими удобствами быта тоже расставаться неохота.

И как тут быть?