Маша не боится медведиц!

Анталье.

Пусть локти кусают, если достанут…

– Поздравить подругу с победой уже успели?

– Пока нет. Вчера посмотрели соревнования. Захватывающее, конечно, зрелище. Когда выиграла Майя (Манеза, вес до 63 кг. – Прим. автора), мы тоже радовались. Но у нее все как-то легко получилось: первый подход в толчке – чемпионка, второй – рекорд мира.

– Сюжет победы Подобедовой был лихо закручен, наверное, еще и потому, что ее основной конкуренткой была бывшая подруга, россиянка Наталья Заболотная?

– Света доказала, кто сильнее. Она рассказывала, что в России всегда помогали Заболотной, так как она из Санкт-Петербурга, а Света – из маленького городка Зима. И хотя она была сильнее Натальи, ставку делали на Заболотную.

– Зная о том, что Заболотная приедет в Анталью, Света готовилась к чемпионату мира как-то по-особенному?

– Я жила со Светой на последних сборах в Текели в одной комнате, могу сказать, что особого настроя на Заболотную у нее не было. Зато было стремление доказать россиянам, что зря они в нее в свое время не поверили. Пусть теперь локти кусают, если достанут.

– Подобедова вышла на помост с таким макияжем, что, наверное, минут 40 на него потратила…

– Да больше. Она даже перед тренировками красится. К примеру, после дневного сна мы на тренировку встаем в половине пятого, а она просыпается уже в три часа, чтобы привести себя в порядок. Считает, что даже на тренировках надо выглядеть красиво.

Главное – голова

– У вас есть такая же принципиальная соперница, как Заболотная для Подобедовой?

– Я всегда настраиваюсь на первое место, а в нашем весе сейчас сильнее всех кореянка Чжан Ми Ран (олимпийская чемпионка, многократная чемпионка мира. – Прим. автора).

– Чжан не проиграла ни одного крупного старта с 2005 года, и порой складывается ощущение, что соперничать с ней бесполезно…

– Главное у человека – голова. Если ты морально готов, то тело обязательно будет выполнять твои команды. Если думать, что победить соперницу невозможно, то ничего не добьешься.

– На Олимпиаде в Пекине вы были не готовы, раз проиграли Чжан 56 кг?

– За 40 дней до Игр у меня “вылетел” локоть, и врачи посоветовали отказаться от Олимпиады. Но у меня было огромное желание выступить на Играх, и я поехала в Пекин на свой страх и риск.

– Не боялись, что после этого можете совсем со спортом завязать?

– Нет. Обычно, когда получишь травму, всегда сильно переживаешь, долго ли будешь восстанавливаться. В случае же с локтем такого беспокойства не было. Было внутреннее ощущение, что успею поправиться и выступить. Тренировки я возобновила только за десять дней до вылета в Пекин…

Кудесник Агафоныч

– В вашей карьере вообще немало травм…

– Даже не знаю, почему. Вроде физически готова, голова работает. Не могу найти причину, почему травмируюсь чаще других.

– Та предолимпийская травма была самой тяжелой?

– Да. Из-за нее я пропустила весь прошлый год. Очень долго лечилась – проходила разные процедуры, физиолечение, уколы. Травма могла быть тяжелее, если б не наш врач Агафоныч (Геннадий Агафонович Теплов. – Прим. автора). Когда локоть выскочил, он оказался рядом, тут же его на место вправил. Протянули бы минуту, все могло бы быть еще хуже. Об Агафоныче не только я могу сказать самые теплые слова – вся наша команда.

– После Олимпиады долго не появлялось желания заходить в зал?

– С полгода – настолько уже наелась штангой. Потом понемножку желание стало появляться.

“Что же она жрет”?

– Когда в Пекине кореянка била мировые рекорды, какое ощущение испытывали: восхищение, изумление или любопытство по поводу, что же она жрет?

– Последний вопрос и возникал (смеется). На самом деле мы можем такой вес поднимать. Просто один делает это раньше, другой – позже. Все зависит от степени подготовки в данный момент. Но и немаловажно, что они там, как вы сказали, жрут (смеется).

– Насколько строг контроль за спортсменами со стороны Всемирного антидопингового агентства?

– Знаю, что наши тренеры регулярно отправляют туда бумаги с точными адресами, где мы находимся: либо на сборах, либо по домам. Могут с проверками приехать.

“Аж мозг чуть не взорвался”!

– На сборах много времени проводите?

– Очень. Честно говоря, от них крыша едет. В этом году сборы начались в мае в Талдыкоргане и продолжаются по сей день. В следующем году, как сказал Энвер (Туркелери, консультант сборной Казахстана. – Прим. автора), в конце февраля отправимся на сбор в Египет. С этого момента начнется подготовка к чемпионату мира, который пройдет в ноябре в Париже.

– С Туркелери общаетесь на русском языке?

– Да. Раньше мы его совсем не понимали. Помню наш первый с ним сбор в Талдыкоргане. Он сел напротив, стал рисовать какую-то таблицу, что-то объяснять. Собрание длилось минут 40–50. Потом по-русски спрашивает: “Все поняли?”. Мы переглянулись: “Что он сказал? Чего от нас хочет?”.

– Он с вами по-турецки говорил?

– Нет, на ломаном русском. Половина слов – на болгарском, где-то турецкие слова вставлял. Все вперемешку, аж мозг чуть не взорвался. Сейчас уже привыкли к его смешанному болгарско-русскому языку. Он его называет “партизанский русский язык”.

“Психолог бы не помешал”

– Как у Туркелери со здоровьем?

– Пока еще с костылями ходит. У него проблемы с позвоночником. Ему уже операций пять сделали. В декабре собираются еще одну, после которой, по обещаниям врачей, он будет ходить без костылей.

– Что изменилось в сборной с приходом Энвера Туркелери?

– До него не было такой дисциплины, как сейчас. Раньше перед крупными соревнованиями сборы длились максимум два месяца, а теперь чуть ли не круглый год. Помимо этого большую часть тренировок мы работаем с максимальными весами. Это дает уверенность на соревнованиях. Когда знаешь, что эти веса ты поднимал на тренировках, уже не так волнуешься.

– А кто психологически настраивает команду перед соревнованиями?

– Мы сами себя настраиваем. Многое зависит от тренеров: если они не уверены, то и ты начинаешь паниковать. Хотя, наверное, можно было бы иметь в команде психолога.

“Бывало, сядет Зуля в угол и плачет”

– Если Туркелери хотя бы на ломаном русском говорит, то как вы общаетесь с Майей Манезой и Зульфией Чиншанло, которые до приезда в Казахстан говорили только по-китайски?

– Они учат русский. Майя уже сносно говорит, мы с ней друг друга понимаем. Зуля же скажет два слова, а потом: “Не знаю”. Майя – очень общительная. У нее здесь много друзей появилось. Она практически со всеми может найти общий язык. Зуля тоже общительная, но больше по телефону на китайском чешет.

– На первых порах помогали им?

– С Майей проблем не было, она взрослее. Зуля же к нам приехала совсем ребенком, в 14 лет. Бывало, сядет на тренировке и плачет. Спрашиваем: “Что плачешь?” – “Соскучилась. Дом”. Сейчас уже обе, как свои.

Гостиница, зал, тренировки…

– Ваша самая заветная спортивная мечта?

– Наверное, как и у всех спортсменов, – выиграть Олимпиаду. Думаю, что тот, кто об этом не мечтает – не спортсмен, просто физкультурой занимается. Вот только стать олимпийским чемпионом дано не каждому.

– На какие жертвы готовы пойти ради этого?

– На любые. Я и так уже ради спорта от многого отказалась. Вижу только гостиницу, зал, тренировки.

– Даже в кино не ходите?

– Ну почему же? Вот приедут ребята с чемпионата мира и пойдем все на “Обитель зла”. Хотели еще в Талдыкоргане сходить, но там кинотеатров с 3D нет.

– Тренеров тоже возьмете кино посмотреть?

– Нет, они на такие мероприятия не ходят.

– А как же контроль?

– Мы же взрослые люди! (Смеется.)

Сергей РАЙЛЯН, Тахир САСЫКОВ (фото)