Ленивым тут не место: зачем алматинцы уезжают из города в глушь

Освободили себя от города

Пока для одних тема экологичного сознания всего лишь модный тренд, для других – образ жизни. Мы отправились за 70 километров от Алматы на запад в сторону станции Шамалган, чтобы познакомиться с людьми, которые осознанно выбрали уединение.

Бескрайние поля, местами холмы, заблудиться тут можно в два счета. Из домика на горе нас встречают мать и сын Мария и Олег САДРИТДИНОВЫ, перебрались они сюда из города Есика.

– Меня дома не было две недели, сестра в городе заболела, я за ней ухаживала. Вернулась уже пустая, энергии нет, как будто все ушло. Болит сердце, нос не дышит, – делится с нами Мария. – Это информационное поле, телевидение, которое никогда не выключается, машины, бесконечный шум... Здесь мы привыкли к тишине и идиллии. В городе у людей нет режима, а мы здесь напашемся за целый день и уже к восьми спать идем. Летом встаем в 5–6 утра. Вот он вроде молодой (сын. – Авт.), а не может в городе долго быть – поработает и тоже начинает болеть.

Город с его бешеным ритмом и пороками; карьера и суета современного мира оставлены во имя внутренней гармонии семьи и будущих потомков.

По сути, это дауншифтинг (англ. downshifting – переключение автомобиля на более низкую передачу, а также замедление или ослабление какого-либо процесса, термин, обозначающий человеческую философию “жизни ради себя”, “отказа от чужих целей”. – Ред.) – с акцентом на экологичное мышление. Свой дом наши герои называют родовым поместьем и говорят, что пришли сюда надолго, полные намерений сделать из этой горы оазис, свой маленький рай. Сегодня у семьи есть всё необходимое для жизни, хотя по меркам современного человека отсутствие света и горячей воды – то еще удовольствие.

– Очень тяжело было без помощи, мы срывались, даже уезжали. Первый год посадили сад и бросили участок, приезжали только на полив, но в итоге не смогли без земли. А теперь у нас тут родовая роща, куда уйдешь? В 2014 году вернулись.

Живем, как все, только с другим мышлением. Нас знают, думают, что мы секта какая-то.

У людей привычка всё из земли выжимать, брать, а надо – и отдавать. Честно сказать, мы, когда начинали, считали, что, раз земля есть, будет всё остальное. Но не подумали о том, что в сердце-то у нас ничего не изменилось. Только теперь пришли к тому, что сначала надо самим поменяться, – говорит Мария, медик по образованию.

Единомышленники

Их в этой местности проживает всего три семьи, все они – единомышленники и соседи, создали свои родовые поместья, собираются вместе на праздники. Дефицита и тоски по человеческому общению не испытывают. При этом Мария и Олег с радостью привечают всех любопытных, летом сюда буквально паломничество.

– Целое лето нам нет покоя, люди приезжают, дышат, интересуются, как мы живем. Желающих следовать этому образу жизни много, но они боятся начинать, загорятся желанием, но не действуют, тут нужен сильный дух. В конце концов все на землю придут, потому что система выдавливает человека из города. Но нужно осознание, чтобы это понять. Всё, что мы делаем, – не для себя, а ради потомков.

В семье иногда возникают и разногласия, Мария любит делать всё быстро и помногу, сын ее сдерживает:

– Когда начинаю без меры работать, у меня это бывает – тогда приходят раздражение, усталость, – рассказывает женщина. – А так всё, что делаю, – для души, знаю, что это нужно для меня самой. Здесь время как будто идет вспять, а в городе быстро стареешь, тут на пенсию не уйдешь – постоянное круглосуточное движение и кислорода больше, молодость сохраняется.

Олегу 23 года, отучился на программиста, однако здесь куда важнее другие знания и навыки. Он самостоятельно построил дом, научился пасти скотину. Все процессы освоил… по Интернету и путем собственных проб и ошибок.

– Я практически всегда ему и его брату говорила, что в жизни вам ничего не дадут на блюдечке, учитесь всему, что встречается на пути. Если надо, он идет и зарабатывает, теперь он может всё, – не без гордости говорит Мария, – вот печку построил. Если он станет в офисе сидеть, то земля будет стоять.

Гостеприимство, трепетное отношение к природе, простота жизни и безразличие к потреблению – устои, на которых держится эта семья. Она явно выпадает из капиталистической схемы, деньги для них совершенно не имеют той ценности, которую большинство людей им придает.

– Мы не болеем за то, что у нас сегодня ничего нет, если ты хлеб поел, все равно не голодный, а завтра – будет завтра. Мы не зациклены на финансах. Сейчас у нас ничего нет – ни работы, ни средств, но вы же едите (улыбается).

На столе – различные домашние заготовки, оладьи, хлеб, масло, чай, есть чем подкрепиться и гостям.

Без заборов

Спрашиваю, как обстоят дела с безопасностью, все-таки практически одни, посреди степи, и никаких тебе высоких заборов – вся их жизнь как на ладони. Массивные алабаи тоже охранную задачу не решают – слишком добрые.

– Я здесь какое-то время одна жила, хоть бы кто-нибудь прошел мимо, заглянул, не то что там напал, – смеется Мария. – Забор не хотим ставить принципиально. Есть проблема с чужой скотиной, не всегда за ней приглядывают, она ломает, вытаптывает наши саженцы. Приходится иногда даже скандалить, но забора не будет.

Так же, как и других атрибутов цивилизации.

– Я не буду, например, проводить свет – одной лампочки, которая питается от солнечной батареи, мне хватает, чтобы почитать книгу, а телевизор нам смотреть некогда, – продолжает женщина. – Самая главная ценность здесь – это вода, которая не везде в этих краях есть. Одни знакомые купили землю недалеко отсюда, стали бурить, наткнулись на камни. А без воды земля – что? Так все там и застряло, а нам повезло с этим участком.

Из окна дома виден тальник, засаженный семьей возле речки. В прошлом году они привезли из питомника сосны. Еще хозяйка планирует разбить сад с лилиями.

– В перспективе хотелось бы видеть здесь все зеленым, есть же такие люди, которые спасают пустыни. А нам хотелось бы спасти хотя бы этот кусочек земли, – комментирует Олег.

У них все свое, то, что сажают, – то и едят. Но пока оздоравливать город экопродуктами не получается.

Однажды семья пробовала реализовать свой чеснок.

– Из Киргизии завезли чеснок, он заполонил рынок, цены упали. Пришлось ехать по базарам и уговаривать взять наш экологически чистый продукт, а продавцы говорят: нам все равно. Пришлось отдать его дешевле, чем гэмэошное. Думаем, что лучше выйти в Интернет и продавать для людей, которые предпочитают экологически чистые продукты, – добавляет Олег.

У семьи есть небольшое хозяйство – гуси, утки, индоутки, куры, свиньи, в планах – завести корову и лошадь. А их глобальная мечта – привлечь людей, которые бы также заботились о земле.

– Земля тоже хочет ухода и красоты. Но, конечно, ленивым тут не место! – заключает хозяйка.

Бугор и степь

Татьяна и Юрий ГУДИНЫ и их трое детей – ближайшие соседи Садритдиновых. Татьяна работала парикмахером и продавцом в городе, ее муж – промышленный альпинист. И снова слышим от хозяев, что летом здесь все буйно цветет и все преимущества жизни на природе, как говорится, налицо. И еще этот воздух, который можно есть ложками.

– Всё делаем сами, никого не нанимаем. Жили в землянках, пока строились. Строили по чуть-чуть, сначала одну комнату, потом другие. На стройматериалы муж едет в город зарабатывать, – рассказывает Татьяна. – Раньше мы жили на квартире, муж попал в аварию, и ему требовалась операция. Потом мы узнали, что операция откладывается, и решили собранные деньги вложить в землю. Побывали в разных экопоселениях, потом приехали сюда, нам понравилось. Живем уже пятый год. Здесь ничего не было – бугор и степь. Теперь каждое деревце, цветочек, посаженные тобой, – как ребенок, и ты уже не можешь без них.

Семья Гудиных – интернациональная, в их жилах течет казахская, уйгурская, китайская, молдавская и русская кровь. Двое детей родились в городе, а самый младшенький, которому всего годик, – на земле.

– Вот, богатырь, он бегает и разговаривает, явно развитие быстрее идет, – отмечает соседка Мария.

– И уже землю любит, стоит что-нибудь выйти сажать, копать – он уже тут как тут. Мои старшие дети любят дома сидеть, играть, а младший просыпается и первым делом ему надо на улицу – он может зайти в курятник и там играть. Все-таки разница чувствуется между детьми, которые родились на земле и в городе, где мало места, – рассказывает Татьяна.

Несмотря на то что семья и живет вдали от людей, дети ходят в школу в ближайший поселок – 11–12 километров туда-обратно.

– Мы, когда сюда переехали, два года вообще не выезжали никуда, дети были дошкольного возраста. В то время мы не знали, что такое простудные заболевания. А сейчас они у меня даже летом ангиной болели. И еще первая реакция, когда выезжаем в город, – нехватка кислорода.

Узнаю, тяжело ли многодетной маме вдали от благ цивилизации?

– Тяжеловато в том смысле, что все долго растет, как бы ты ни хотел: яблоки, черешня, орех сразу плоды не дают. Каждую осень и весну что-то новое покупаем, привозим и сажаем, это уже как аллергия, – отвечает Татьяна. – Мы фундамент заложили, начали сажать деревья, теперь дети могут сравнить, какая жизнь здесь и там. Даже если они захотят в город поехать учиться, работать, мы не запрещаем. Они будут знать, что у них есть отчий дом и в любой момент могут вернуться сюда. Мы никого не заставляем, чтобы все так думали и жили.

Алматинская область