Культура

Начало февраля в Государственном академическом русском театре для детей и юношества им. Натальи Сац ознаменовалось премьерой. “Горе от ума” Александра Грибоедова в прочтении Ольги Бобрик запомнилось как интересными задумками и интерпретациями, так и совершенно не идущими современному театру атавизмами.

Несмотря на свой едва ли не монументальный классический статус, “Горе от ума” – особенно в последнее время – одно из самых востребованных произведений на сцене. Недаром Юрий Любимов на свое 90-летие поставил именно комедию Грибоедова. А перед самым Новым годом в “Современнике” спектакль на том же материале выпустил Римас Туминас. Оба мэтра, понимая, что классической постановкой “Горя от ума” никого не удивить, каждый по-своему адаптировал его к нынешнему дню. Что в этом отношении может предложить тюзовский спектакль?

По счастью, в отличие от своего первого режиссерского опыта (“Карнавал судьбы”) постановщик “Горя от ума” актриса Ольга Бобрик не стала вводить себя на одну из главных ролей. Эксперименты, когда режиссер одновременно является и ведущим актером, даже в кино, где процесс контролировать значительно легче, зачастую ничем хорошим не заканчиваются.

Наибольшая заслуга в приятном впечатлении от тюзовского “Горя от ума” принадлежит второму действию. Первое же оставило неоднозначные ощущения. “Секвестрировав” некоторых второстепенных грибоедовских персонажей, Бобрик добавила новых. Прежде всего Матушку Екатерину (так в программке), то бишь императрицу Екатерину II, символизирующую уже ушедшую, но не до конца, эпоху, апологетами которой являются Фамусов, Скалозуб и появляющиеся в дальнейшем гости на балу.

Поначалу, признаться, данный “бартер”, выразившийся исключительно в загадочных плясках во время сна Чацкого, вызвал лишь чувство “косметического ремонта”, но никак не новизны трактовки. Равно как и сон Софьи. И от легкой скуки не спасали даже отличные роли Григория Ефимова (Фамусов), Любови Довбань (Лизонька) и Евгения Дубовика (Чацкий). И совсем уж уныло выглядела бутафорская арфа, при “игре” на которой звучала фортепианная фонограмма. Прошлый век, ей-богу!

Тем удивительнее, что второе действие оказалось просто-таки отличным! Матушка Екатерина наконец-то заняла подобающее ей место кукловода человеческих судеб, не подвластным которому вплоть до финала оставался лишь Чацкий.

И совсем уж замечательно решена сцена приема в доме Фамусовых. Большинство второстепенных персонажей, гостей заменены… на манекенов. В буквальном смысле обезличенных существ, шестеренок, марионеток, говорящих одинаковыми скрипучими механическими голосами, флюгеров – называйте, как хотите. Все они из того, другого мира, который так невыносим Чацкому и который он так поносит, вызывая к рождению слухи о собственном сумасшествии.

Впрочем, с Чацким тоже не все однозначно. На хрестоматийном “Карету мне, карету!” он не бросается вон – вовсе нет. Вынужденно принимая бессилие одиночки против массы, он воздевает руки вверх. Не к небу – спускаемым путам кукловода. А дальше гаснет свет, давая зрителю возможность самому додумать, станет ли Чацкий еще одним винтиком общества, где важно то, “что станет говорить княгиня Марья Алексевна”, или повяжет из этих пут петлю.Дмитрий МОСТОВОЙ, Иван БЕСЕДИН (фото)

ЖЕСТКИЙ НЕФОРМАТ

В преддверии выхода нового альбома “Время убийц” в Алматы прошел концерт актобинской группы “Адаптация”. Жесткие тексты, активная гражданская позиция – гостям с запада нашлось, что сказать алматинской публике.

Концерту предшествовала полемика на интернет-форумах, мол, к нам едет сама “Адаптация”, как бы не запретил кто… Видимо, в памяти масс-регулярные запреты на выступления группы в 90-х годах и ситуация с последним ее приездом в Алматы прошлой весной, когда коллективу не дали выступить в запланированное время в запланированном месте. Но тогда дело было не в неких “темных силах”, а в элементарной непорядочности клуба, предоставлявшего свою площадку…

Народу в бывшем кинозале Дома кино собралось невиданное множество. И, надо заметить, столь пестрой и специфичной публики не доводилось видеть ни на одном концерте. Лихо отплясывали перед сценой альпинисты и юные панки. За столиками расположились… представители правозащитных организаций и сотрудники оппозиционных СМИ. Причина высокой политизированности собравшихся – особый вектор творчества коллектива. Верней, его идеолога Ермена Ержанова с партийной кличкой Анти.

Называя “Адаптацию” передовой казахстанской панк-группой, не стоит искать никаких аналогий с Игги Попом или же “Королем и Шутом”, на худой конец. Актобинский коллектив можно назвать адептом “сибирской школы” или так называемым социальным панком. Ермен и не скрывает, что определенное влияние на его творчество оказал такой монстр этого направления, как Егор Летов со своей “Гражданской обороной”. Хотя называть “Аду” казахстанской “ГО” было бы неправильно. Сибирской сермяжности и злости казахстанцам очевидно недостает. Но зато есть масса других достоинств, понятных поклонникам коллектива в городах и весях России, Украины, где они в разы востребованней, нежели на родине.

Алматинский концерт “Адаптации” предваряли полагающиеся разогревы. Сначала некто Йотс надрывно поделился с публикой своим творчеством. Этот автор и исполнитель известен так же, как Стас Ткачев из еще одной актобинской группы “КПД – Крестовый поход детей”. Ему на смену поспешил алматинец Арман Алем, ныне Арман Кумар, которого многие похоронили вместе с почившей в бозе командой “ЮАР”. Восставший среди живых, Арман исполнил под гитару несколько своих сочинений со стилистическим разбросом от шансона а-ля Розенбаум до речитативной исповеди “Талибан” с лежанием на полу, чем вызвал искренние восторги зала.

Последовавшее затем отделение от “Адаптации” состояло из песен, которые вошли в готовящийся к выходу альбом “Время убийц”, совсем новых вещей и треков, ставших классикой. В лучших традициях жанра материал группы не отличался развернутым мелодизмом. На первом месте стояли месседж в тексте и манера его подачи. Зачастую припев строился на одной фразе, которую публика с удовольствием скандировала. Например, “Грязь – это способ остаться чистым”, “За измену Родине”, “Я здесь давно уже ничего не понимаю”… Такая вот поэзия. Реакция масс на выступление группы была различной. От “Это катарсис!” до “Пошел я. Горлопаны какие-то”.

По обыкновению завершал концерт “Адаптации” казахскоязычный боевик “Алдар Косе”. Честно сказав, что “бисов” не будет, Ермен со товарищи ушел за сцену чехлить инструменты. Вниманием со стороны Ермена также оказались обделены алматинские репортеры, решившие пообщаться с лидером старейшей в Казахстане панк-группы. На мою просьбу до концерта об интервью лидер коллектива отреагировал без энтузиазма вопреки уверениям директора “Адаптации”. Ну что поделать, звезды…Артем КРЫЛОВ