Константин Крюков: Я – не брильянт!

Но в эксклюзивном интервью корреспонденту “Каравана” сам он признался, что вовсе не планировал идти в актеры.

Оказалось, жизнь Крюкова делится на две увесистые составляющие. В одной он – ювелир, который собирается явить миру свою вторую авторскую коллекцию. В другой – весьма убедительный актер. Например, пикаперы после выхода на экран фильма “Пикап: съем без правил” его считают своим гуру…

Сам же Константин Крюков съемом девушек не увлекается. Его вниманием безраздельно владеет только одна – Алина Алексеева.

Впрочем, разговор корреспондента “Каравана” с сыном Алены Бондарчук и племянником Федора Бондарчука неожиданно вышел в стиле “Записок путешественника”, где в качестве опытного туриста предстал сам Константин Крюков.

Гламурный ихтиандр

– Режиссеры часто используют вас в амплуа мальчиков-мажоров? Вас это не задевает?
– Из золотой молодежи, по сути, были Джоконда из “9 роты”, парень из “Жары”. У нас многие режиссеры любят, чтобы актер не что-то играл, а нес внешний образ.

– И еще “Пикап: съем без правил”...
– Там парень… просто идиот! Мне выпрямили волосы, я ходил в кедах – это совершенно для меня чужая жизнь. Это разные герои, но почему-то зритель все равно считает: “Ну да, это же Крюков!”. Вообще после этого фильма мне стали писать странные вещи. Мне на сайте “Одноклассники” пикаперы оставляют сообщения: “Ты мой учитель”, “Я живу так же” и т.п. Вот что обидно – есть фильмы, в которых я сыграл совершенно другие роли, но они еще не вышли – “Луна-луна”, “Пистолет Страдивари”, “Generation “П”, сейчас еще готовится к выходу “Попала!”. Это очень хорошее кино, мы месяц снимали в Таиланде, были интересные подводные съемки.

– Говорят, вы ушли с головой во фридайвинг, чем он вас привлек?
– Если дайвинг – это погружение с оборудованием, снокерлинг – с трубкой, то фридайвинг – без ничего, на задержке дыхания. Это спорт, который очень дисциплинирует, – есть только контроль своего дыхания и психики. Я тренируюсь у Наташи Овсиенко – она чемпионка мира.

– Какой у вас личный рекорд?
– Я курю две пачки в день, когда первый раз пришел к ней, думал, что продержусь секунд сорок. Но после трех попыток у меня время было 3 мин. 30 сек.! Фридайвинг для меня – приятный и понятный спорт. Тут ты один на один с водой и с собой.

– Вы с собой под воду берете фотокамеру, например?
– Я пытался в Таиланде что-то щелкать, но без профессионального оборудования и без хороших погодных условий трудно. Мы снимали с большим трудом, вода была мутная. Зато объездили весь Таиланд, перед съемками мы с Алиной приехали на пару дней отдохнуть на Ко Панган.

Семейное благословение

– Говорят, на Ко Пангане можно попробовать абсолютно все, что в обычной жизни запрещено…
– Абсолютно. Но мы отдыхали вдалеке от всех. Оттуда нас перенаправили на Ко Тау, и я влюбился в этот остров. Первый раз в жизни увидел остров, в любой точке которого есть прием wi-fi. Я ни разу не звонил по мобильному телефону, это меня дико радовало. И такое впечатление, что на Ко Тау живут одни дайверы, там большое количество фридайвинговых школ. Потом вернулись на остров Самуи, закончили съемки. А затем мы с Алиной еще полтора месяца катались по Юго-Восточной Азии в поисках интересных ювелирных заводов и впечатлений, побывали в Камбодже, Сингапуре, Макао, Гонконге, Гуанчжоу…

–  Как при вашем режиме работы нашлось время на такое длительное турне?
– У меня была внутренняя отговорка. Я понимал, что поездка все равно связана с работой – мы посмотрели ювелирные заводы в Таиланде и Китае. В какой-то день я вышел с утра в Гуанчжоу покурить, сел на лавочку перед гостиницей, и звонит мой дядя Федя: “Крюков, ты где?”. Я говорю: “В Гуанчжоу”. Он: “Слушай, посиди-ка там еще недельки две. Я из дома переехал в гостиницу. Дышать невозможно в Москве.” Тут же звонит мой папа, который живет в Вене, говорит, смотрю новости, все смываются из Москвы, а ты где? “Я в Гуанчжоу.” Он: “Повиси-ка там еще недельки три”. Вся моя семья дала благословение, и я задержался. Так совпало, что, когда в Москве все сходили с ума от жары и смога, мы кайфовали в Гуанчжоу. Я вообще очень люблю Китай.

– Почему?
– Четыре года назад я впервые оказался в Китае. Мы снимали программу в Японии и Китае про православие, я был ведущим. У меня был чемодан костюмов, который я не догадался после окончания съемок отправить в Москву. И с этим чемоданом, ростом с меня, въехал в город Шеньжень. Это ближайший город к Гонконгу, такой приграничный китайский город. Для меня словосочетание “приграничный китайский город” означало какую-то деревушку, а там – город больше, чем Гонконг, в нем больше населения, выше здания!
Очень люблю поразительный город Макао! Если люди любят играть в казино, то это лучшее место. Мы пытались там забронировать гостиницу – не смогли, все было выкуплено за шесть недель вперед. Когда с горем пополам попали в Макао, вышли погулять, а город-то пустой, народу нет вообще! Вечером зашли в казино и поняли, что на его семи этажах находится несколько тысяч человек. Люди на улицу вообще не выходят. Я не очень люблю играть, а вот Алина в первый раз села за рулетку и хорошо выиграла.

Понты со смыслом

– И правда новичкам везет?
– Я на то и рассчитывал! Легкие деньги, как известно, надо тут же тратить. Мы вышли из казино и оставили весь выигрыш в близлежащих магазинах. Но больше всего в том регионе я люблю Гонконг. Там мощная культура в отличие от Москвы, где культура – бескультурье.

– Когда вы почувствовали тягу к Азиатскому региону?
– Я вырос в Швейцарии, когда был маленький, мы с отцом всю европейскую часть от начала до конца изучили. Но все самое интересное, по-моему, происходит в Азии.
И они совершенно не похожи на нас!
Например, китайцы дико суеверны, у них интересное отношение к цифрам. “4” – означает смерть. Я видел в Гонконге интересную сценку. Ночью в район Сохо въезжает черный роллс-ройс, в номере которого присутствует четверка, невозможно представить, чтобы китаец купил себе такие номера! И вот подходит охранник, достает кресло-каталку, и очень крупный лысый китаец поднимает себя руками и сажает в кресло, и ты понимаешь, что у него ноги не работают… Он катится, а за ним следует дорогая машина с номерами, буквально означающими “Я умер”… У них даже понты со смыслом!

Когда дядя не помощник

– Вы известный московский ювелир, с каким камнем сравнили бы свой характер?
– Бриллиант – единственный камень, который мне интересен, но с ним я себя сравнивать не буду, он идеален. Еще мне нравится черный жемчуг. Во второй своей коллекции мне хочется попытаться мужчин уговорить носить черный жемчуг. Хотя это не очень популярно, но посмотрим. Хочется уйти от чопорно-консервативного стиля.

– Что сейчас для вас важнее – съемки или ювелирное производство?
– У меня жизнь делится ровно на две части – кино и ювелирка, все делаю параллельно. Я и мой партнер являемся владельцами ювелирного бизнеса, поэтому можем кроить свое время как угодно. Вот прилечу в Москву и продолжу работу над утверждением эскизов, потом мы с Алиной едем на съемки на Филиппины, для журнала – в январе, может – начну сниматься за границей, но не могу ничего пока говорить! В следующем году хочу выкроить себе два месяца – не знаю, правда, как, – чтобы улететь в Лос-Анджелес и поучиться режиссуре. В Америке можно подучиться технологической стороне этого вопроса.

– А в России разве нельзя это сделать?
– Обучение в России строится на том, что мастер передает свои знания и вместе с ними вкус, привычки и мировоззрение.

– Ваш дядя не может помочь в решении этого вопроса?
– Дядя занят с утра до вечера, так же, как и я. Только безумно обожаемый мной режиссер Сергей Соловьев сказал, что может научить: “Приходи ко мне во ВГИК на пять лет”! Я говорю: “Сергей Саныч, откуда я возьму пять лет?”. Были бы они у меня, я пошел бы к нему, у него поразительный курс, безумно интересно!