Хор Турецкого: попса академического уровня

А перед выступлением в столице основатель арт-группы, заслуженный артист России Михаил ТУРЕЦКИЙ рассказал о том, в чем же он видит смысл существования своего коллектива.

“Помогаем переваривать классику”

– 200 концертов в России, Средней Азии, Европе, США – серьезное турне вам предстоит!

– Сейчас еще идут переговоры по поводу выступлений на Ближнем Востоке и в Африке. Да мы, собственно, всегда работаем в таком ритме. Зато нет лишнего веса (смеется). Мне 48 лет, и я уже 20 лет в весе 72 килограмма из-за такого темпа. Посмотрите, у нас в коллективе нет ни одного толстого артиста, хотя обычно у мужчин в этом возрасте уже появляется пивное брюшко!

– А как удается не превратиться в “музыкальную фабрику” при таком ритме?

– Если бы мы работали под фонограмму – это была бы фабрика. Но мы работаем вживую, и каждый наш концерт не похож на другой. У нас постоянно меняется репертуар. Мы понимаем, что от нас хотят наши слушатели. Например, наши зрители в Казахстане, как мы уже поняли, больше заинтересованы не в шансонном и попсовом концерте, а в классической музыке в эстрадной аранжировке.

– А в вашем репертуаре и шансон есть? Как он там оказался?!

– Почему бы и нет? Ведь есть высшие проявления шансона. Мы как-то поехали в город Владимир и спели им “Владимирский централ” а капелла (напевает: папарам-папа-па-фа-фааа). А еще соединили “Мурку” с оперой Руджеро Леонкавалло “Паяцы”. Придали ей такое звучание, которое вы никогда не услышите от блатного или ресторанного певца!

– “Хор Турецкого” – шоу-бизнес или все же основная задача коллектива нести “разумное, доброе, вечное” в массы?

– Во-первых, мы, конечно же, шоу-бизнес и пытаемся поразить публику уникальными голосами и форматом. Но, с другой стороны, выполняем просветительскую функцию. В нашей программе разнообразная музыка последних четырех веков: традиция и авангард, классика и модерн, самое лучшее, проверенное временем, в том числе итальянская, немецкая, французская опера XVIII–XIX веков. Многие люди никогда не придут в консерваторию или оперный театр, их просто может не быть в городе, к тому же для этого нужно иметь подготовку, интеллектуальную и эмоциональную. А мы даем им такую возможность. Хотя опять же классики в чистом виде у нас всего процентов десять. Взять хотя бы фрагмент оперы Джузеппе Верди – мы вводим туда RnB. И люди, которые пока не готовы к Верди (а 40–50 процентов к нему вообще не готовы), слышат для себя очень интересное созвучие. Классика лучше воспринимается человеком с какими-то более привычными ему вещами!

Хор в юбке

– Говорят, вы собирались открывать школу для одаренных детей. Что это за проект?

– К большому сожалению, в России нет такой школы, которая бы смогла научить артиста не только петь, но и актерскому мастерству, танцу, игре на музыкальных инструментах, режиссуре... А в Лос-Анджелесе есть. Из нее вышли Рикки Мартин, Бритни Спирс, Леди Гага. Эти артисты работают на сцене и не задыхаются, потому что их этому учили. Им хореография помогает петь, а не мешает, как нашим певцам. Я думаю набрать 20–30 талантливых детей и сделать из них 8–9–10 звезд. Школа будет бесплатной, чтобы учеба зависела только от таланта ребенка.

– Вы поете не совсем свойственными для мужчин голосами…

– Женскими (смеется). Я же сказал – уникальными. Последний раз такими голосами мужчины пели 300 лет назад. Правда, проходили для этого определенную хирургическую операцию. Мастерство наших артистов так высоко, что они без медицинского вмешательства, натренировав свои связки, поют женскими голосами.

– У вас есть еще один проект “Сопрано 10”– не менее успешный, чем “Хор Турецкого”.

– Да, это десять, с нашей точки зрения, уникальных женских голосов. Мы их искали месяцев пятнадцать по всему постсоветскому пространству. Был огромный кастинг. И в самом конце оставили лишь десять девушек, но лучших из лучших!

Маша БИККИНИНА, Андрей ТЕРЕХОВ (фото), Астана