Опубликовано: 1900

Из забоя не вернулись

Из забоя не вернулись

11 января на шахте “Абайская” компании “Арселор Миттал Темиртау” произошел взрыв метана. Погибли 30 шахтеров. Только девять погибших смогли поднять на поверхность. Тела 21 горняка остались в горящем забое.

Когда в шахте на глубине 500 метров произошел взрыв метана, под землей находился 191 человек. Большинство успели подняться на поверхность самостоятельно. 14 человек вынесли с тяжелыми травмами и глубокими ожогами. В лаве оставались еще 30 горняков.

Уже позднее главный инженер ВАСС “Комир” Геннадий Селинский скажет: в эпицентре взрыва скорость ударной волны превышала 3 тысячи метров в секунду. Подземная выработка в одно мгновение превратилась в месиво из обломков оборудования и горной массы. Шахтеры, попавшие в эпицентр, погибли практически мгновенно. Но в первые часы трагедии все надеялись...

Горноспасатели и службы ЧС впервые столкнулись с катастрофой такой исключительной сложности и опасности. 12 отделений горноспасателей предпринимали отчаянные попытки подойти к горящему забою. Они продвигались в кромешной темноте среди раскаленных пластов, каждую минуту слыша за спиной новые хлопки газа. Точных данных о местонахождении людей не было, спасатели руководствовались только опытом и интуицией. Первый след – обрывок газеты, в которую был завернут шахтерский обед. Неподалеку нашли тела семи погибших...

В выработку закачивали воздух – пока оставалась хоть капля надежды, что там есть живые люди. Веру подкрепляло чудо, которое случилось с гидравликом Игорем Дубенцовым. Он был практически в эпицентре. В момент взрыва занимался ремонтными работами, сидел низко на земле. Это спасло ему жизнь – ударная волна прошла выше. Он успел надеть самоспасатель и пробежал 180 метров горящей выработки. Вышел сам и вывел двух раненых товарищей.

Двое суток горноспасатели пытались пробиться сквозь огненный коридор.

Но наступил момент, когда члены правительственной комиссии встали перед дилеммой: продолжать закачивать воздух – значит, поддерживать бушующий пожар, который может перекинуться на всю выработку. Еще никому в мире не удалось потушить горящий метан – только полная изоляция очага, исключение доступа кислорода путем возведения гипсовых перемычек могут укротить метановый пожар.

В воскресенье, 13 января, правительственная комиссия приняла решение прекратить поисковые работы. А всех, кто к тому времени не поднялся из забоя живым или мертвым, считать погибшими…

Братская могила

А 14 января 50 горноспасателей вновь спустились в лаву. Они производили разведку вентиляционного штрека. И здесь обнаружили тела еще двух погибших – горнорабочих Ильдара Шайхутдинова и Александра Ярыша.

Для тех, кто уже смирился с мыслью о невозможности предать земле тела родных, это сообщение стало новым ударом. И правительственной комиссии пришлось второй раз делать заявление.

– Дальнейшее продвижение по вентиляционному штреку абсолютно невозможно,– объяснил министр ЧС РК Владимир Божко в полдень 15 января, – там сплошной завал...

К 18.00 16 января горящий забой был наглухо запечатан. Только через шесть месяцев, если показатели будут в норме, его, возможно, вскроют. И поисковые работы будут возобновлены.

А до того времени горящий забой станет братской могилой 21 шахтера. Над местом гибели людей решили установить мусульманский камень и православный крест с именами погибших. Весной здесь построят часовню и мазар.

Подземные законы

Прокуратура по факту гибели людей на шахте “Абайская” возбудила уголовное дело по статье 245 ч.2 Уголовного кодекса РК – нарушение правил безопасности при ведении горных работ. Следствие только началось. Но исполнительный директор угольного департамента АО “Арселор Миттал Темиртау” Мурад Перзадаев уже исключил из причин человеческий фактор.

– Произошел внезапный выброс газа, – сказал он. – Ни один датчик не показывал ухудшения газовой обстановки.

Шахтеры “Абайской” говорят о другом, но на условиях полной анонимности. Даже перед гробами своих погибших товарищей они опасаются говорить открыто.

– Мы работали на том участке, где произошел взрыв, в ночную смену. За смену дважды выбивало газовые датчики. Концентрация газа была очень большая. Мы поднялись на поверхность досрочно. Но утром ремонтная смена спустилась по графику. Над выработкой был газовый мешок – настоящая пороховая бочка. Почему датчики не показывали? Есть много способов заставить их показывать нужные данные. Конечно, рискуем… Но превышение показателей по газу означает остановку работ. А значит – потерю заработка…

Разговоры о намеренной остановке газовых датчиков возникают после каждого ЧП на шахтах. И каждый раз руководство департамента горячо опровергает анонимные высказывания шахтеров.

Расследовать это – дело специалистов. Потому не будем поддерживать ни тех, ни других. Вместо комментария приведем официальное заявление главы Ростехнадзора Константина Пуликовского, сделанное после трагедии на шахте “Ульяновская”, где в результате взрыва в марте прошлого года погибли 108 человек: “Автоматика на шахте была намеренно нарушена с тем, чтобы датчики показывали меньшее количество метана и не отключали электричество. Люди сознательно шли на риск, можно только предполагать, из-за денег, чтобы не останавливать выработку угля. Команды давали руководители…”

Но это, повторимся, выводы российских экспертов, расследовавших трагедию на российской шахте. Наши специалисты еще не готовы сказать свое слово.

– Эта шахта – одна из самых “газовых” в бассейне. А лава, где произошел взрыв, – самая метанообильная, – говорит технический директор угольного департамента АО “Арселор Миттал Темиртау” Каниф Кашапов. – Для сравнения: в Англии в шахтах метанообильность 15 кубометров в минуту. У нас 158. Это к тому, что мы знаем, в каких опасных условиях работают наши люди.

Директор по экономике угольного департамента Василий Тельной придерживается иной точки зрения:

– Есть такое понятие, как выбросоопасные забои. Работа в опасных условиях предусматривает 10-процентную надбавку к тарифным ставкам. Шахта “Абайская” не относится к категории выбросоопасных, и оплата рабочим здесь производится по обычным тарифам.

Исполнительный директор угольного департамента Мурад Перзадаев не внес ясности в вопрос:

– Метанообильность и выбросоопасность – разные понятия…

Такое впечатление, что руководители еще не успели договориться, считать ли “Абайскую” опасной или не опасной?

Жизнь или кошелек

Владелец транснациональной компании “Арселор Миттал” Лакшми Миттал прилетел в Караганду 14 января. На один день. Появился на похоронах. И сделал короткое стандартное заявление: он скорбит, благодарит и все оплатит…

Даже неудобно было слушать в который раз, что “безопасность труда для компании является приоритетом №1 и компания приложит все силы, чтобы в будущем избежать таких ситуаций”. Эти же слова мы слышали в декабре 2004-го, когда на шахте “Шахтинская” в результате взрыва погибли 23 шахтера. И в сентябре 2006-го, когда на шахте имени Ленина погиб 41 рабочий. И вот теперь...

Семьям погибших выплачивается по 10 годовых зарплат. На “Абайской” это составит от 5 до 17 миллионов тенге. Осиротевшим детям оплачивают учебу. Выделяют деньги на покупку новых квартир. И вообще компания всегда старается выполнять все пожелания и просьбы семей погибших. Так что они редко решаются на выражение недовольства.

И государство, которое тоже можно причислить к пострадавшей стороне (все-таки граждане Казахстана гибнут за интересы иностранного капитала), претензий к Митталу не высказывает. Помня, что в самые трудные времена он пришел в молодое государство, вытащил из кризиса целую отрасль и подал пример другим иностранным инвесторам. Любые вопросы к компании “Арселор Миттал Темиртау” снимаются при упоминании многомиллионных инвестиций, вкладываемых в производство. Миттал платит нашим шахтерам 800 долларов в месяц. А знаете, сколько зарабатывает сам Миттал на карагандинском угле и металле? Говорят, три тысячи долларов в… минуту!

Но считать деньги в чужом кошельке вроде как неприлично. Поэтому посчитаем души – живые и мертвые.

На Лакшми Миттала в Казахстане трудятся 50 тысяч наших граждан. У него немало предприятий по всему миру, но только на “Арселор Миттал Темиртау” люди гибнут так часто и так много – более ста человек за последние три года. Может быть, государству пора спросить с хозяина, которому оно доверило 50 тысяч своих граждан: почему?!

Татьяна ТЕН, Владимир БАРАБАНОВ (фото), Караганда

Оставить комментарий

Оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи