Гульнара Сарсенова: Любая из нас намного слабее и… хуже мужчин

В жизни должна быть любовь

Картине “Письма к ангелу”, показанной в конце октября в рамках Второго американо-казахстанского фестиваля, режиссер Ермек Шинарбаев сделал интригующий посыл: “Когда я спросил ее (продюсера Гульнару Сарсенову): почему вы хотите сделать эту картину – эта история чем-то похожа на вашу собственную жизнь? – наступила длинная пауза. Я понял, что этот вопрос задавать не надо”.

 – То, о чем рассказано в фильме, ко мне не имеет отношения, – говорит сама Гульнара. – История, заставляющая задуматься, почему женщина сделала это, могла случиться не только в Алматы – в любом другом городе или стране.

 – Но характер героини – сильной и очень жесткой женщины – кажется, списан с вас?

– Нет, нет и нет! Я совсем другая.

 – В фильме есть эпизод, когда собеседник говорит героине: “Тебе скучно жить”, а вы как-то сказали, что вам в какой-то момент тоже было скучно.

– Ей скучно было жить вообще, моя же скука возникла не из-за того, что делать было нечего, а потому что пришла пора что-то менять в своей жизни. Такие моменты бывают в жизни каждого человека.

– Вы смогли бы повторить то, что сделала героиня?

– Никогда! В душе каждой женщины, когда ее унижают, возникает протест. У нашей героини он вылился в чудовищный поступок – она убила. Я ее понимаю, но не принимаю такие методы. Такие, как наша героиня, жестокие и технократичные женщины, родились на стыке двух веков. В этом виновато общество, которое поставило ее в такие рамки.

– То есть это то, к чему привела феминизация? А в чем вообще предназначение женщины?

 – Смысл женской жизни – это не только рождение и воспитание детей, она в ответе за то, чтобы в жизни была любовь. Именно это чувство – чистое и бескорыстное – помогает человеку жить и творить. Но сейчас, к сожалению, это стало всего лишь посылом к продолжению потомства, а то и просто к сексу.

“Мужик в юбке – это не про меня”

– Вы очень амбициозная женщина…

– А я утверждаю, что это совершенно не так.

– Но Ермек Шинарбаев считал, что “Письма к ангелу” невозможно показать с экрана. Вы же уверенно сказали: “А я смогу!”.

– На самом деле у “Писем к ангелу” не киношное изображение. Ермек мечтал поставить эту историю на театральной сцене. Когда я услышала сюжет, меня поразило наше незнание силы порывов человеческой души, особенно жаждущей любви женской.

– “Мужик в юбке гораздо опаснее мужика в брюках”, – говорят про сильных, много добившихся женщин. Это к вам относится?

– Мне много раз приходилось слышать в свой адрес – напористая, целеустремленная, закрытая и опасная, но мужчины – партнеры по кинобизнесу – за оболочкой сильной женщины разглядели ранимую и испуганную девочку, которую очень хочется защитить. Спасибо судьбе за то, что на моем пути встречаются такие умные мужчины. Меня боятся те, кто чувствует себя по сравнению со мной слабым, а вот сильные не боятся, хотя иногда мне этого очень хотелось бы. Понимаю, что сказанное сейчас мною – нонсенс: любая из нас намного слабее и… хуже мужчин.

– Хуже? Но многие женщины ополчатся на вас.

– Я не отказываюсь от своих слов. Нам, женщинам, дано не только думать, но и чувствовать. К сожалению, из-за этого мы не только хитрее – в нас очень много зла. Чувства ведь могут быть не только хорошими: любовь, восхищение – они порой выливаются в злобу, зависть, жадность, жестокость... А мужчины из-за ограниченности в своих чувственных возможностях гораздо прямолинейнее нас, поэтому они… нет, не умнее, а великодушнее нас.

“Амазонка? А это уже про меня”

 – Господствующее повсюду американское кино берет спецэффектами, а чем собираемся брать мы?

– Своей самобытностью. Мы похожи на детей – у нас чистая и обнаженная душа, с другой стороны, наш человек образован и интеллигентен. Это всегда подкупает. Мне приятно наблюдать за реакцией коллег-продюсеров из Америки и Европы: формальная вежливость мгновенно сменяется искренним интересом не только ко мне, но и к нашей стране, когда они узнают, что за моими плечами номинированный на “Оскар” “Монгол” и удостоенный “Золотой пальмовой ветви” Каннского фестиваля “Тюльпан”. Я горжусь тем, что заставила уважать наше кино и нашу страну в целом.

– А ваш характер сыграл какую-то роль в этом?

– Конечно. Я достаточно, нет, вернее – я очень энергична. Если задамся какой-то целью, обязательно ее добьюсь. То, что иногда меня сравнивают с амазонками, абсолютная правда. Если бы история, рассказанная в “Письмах к ангелу”, происходила во времена владычества этих женщин, я бы всем мужчинам поотрубала головы. Хотя нет: настоящая восточная женщина – это тройной Восток, поэтому действовала бы тоньше...

Спасибо Господу и… продюсеру

– А эти ваши качества пригодились в вашей нынешней профессии?

– Продюсер – профессия сильных духом. Я бы сказала – она жесткая, целенаправленная, где-то даже антигуманная. По-другому нельзя: продюсер отвечает за фильм с момента зачатия до выхода в люди, то есть несет ответственность за судьбу картины и после выхода на экран. Когда вручается “Оскар”, то актеры обычно говорят: “Спасибо маме, папе, Господу Богу и моему продюсеру”.

 – Не могли бы вы показать маленький кусочек вашей “кухни”?

– Процесс съемок проходил во Внутренней Монголии, его курировали продюсеры из разных стран – Казахстана, России, Германии, Швейцарии, Польши, Франции... В итоге у семи нянек дитя осталось как бы без глазу: Сергей Владимирович Бодров снимал фильм один, был период, когда у него не было даже второго режиссера. Может быть, потому, что Казахстан находился ближе всех к месту съемок, я решила посмотреть, как они проходят, ну и узнать, как расходуются наши деньги. Я поразилась, увидев, в каких тяжелых условиях делают эту ленту и насколько при этом собран режиссер. Жуткий, сбивающий с ног ветер, бросающий песок в лицо пригоршнями, дует днем и ночью. Когда я выходила на съемочную площадку, костюмеры надевали на меня две шинели из битого войлока (это часть обмундирования китайских пограничников), мотоциклетные очки, огромный платок. Но самое ужасное – это непривычная еда: рисовые пампушки, маринованные острые овощи с редкими кусочками мяса. И все это имело сладковатый вкус. Международная съемочная группа на момент, когда я приехала, озверев от экзотической еды, сидела на сухом пайке. “Сергей Владимирович, о чем вы мечтаете?” – спросила я режиссера за чашкой чая. Услышав ответ: “О хорошей сорпе”, – мгновенно решила: завтра готовлю мясо по-казахски. Долго искала человека, который правильно зарезал бы барана (монголы и китайцы обычно вырывают сердце у живой овцы, и вся кровь запекается внутри), закупила говядину и поставила варить мясо в трех котлах. Китайские повара не могли скрыть изумления: “Мы бы кормили группу этим мясом дней десять”. Под моим руководством они сделали кауырдак из внутренностей, раскатали сочни – в общем, все вроде сделано было по правилам, но когда я попробовала бульон, он был… сладким! Чтобы перебить вкус, пришлось сделать крепчайший туздык с перцем. Съемочная группа в тот вечер не расходилась из столовой до двух ночи – пока не съели все мясо. Сергей Владимирович был растроган: “Девочка моя, как хорошо, что ты приехала. Вот что значит – женщина-продюсер”. Мне этот комплимент запомнился надолго!

– Когда снимался “Монгол”, ваш младший сын был совсем еще маленьким. С кем вы его оставляли, когда уезжали в командировку?

– Ему тогда было 10 лет. Но, слава Богу, у моих детей есть преданный и любящий отец – Рашит Сарсенов. Что бы между нами ни происходило, он поддерживает любое мое начинание. Я вообще заметила: отношения во время брака и после него – совсем разные. Когда ты в семье, взаимные требования, моральные обязательства рождают обиды и недовольство, а когда ты свободен, они исчезают, зато появляются правильные отношения. Вы уже не муж и жена, вы два человека с общим прошлым, а объединяют вас ваши дети.