Герой того времени

В этом году исполняется 205 лет со дня рождения Александра Ивановича ШРЕНКА – замечательного натуралиста и исследователя казахских земель.

Экспедиция на север

К сожалению, имя этого ученого до сих пор малоизвестно, хотя он внес огромный вклад в изучение Прибалхашья и Восточного Казахстана, во многом остававшихся в 1-й половине XIX века terra incognita.

Александр Шренк родился в 1816 году в семье обрусевших немцев Иоганна Дитриха фон Шренка и Леопольдины Клодт фон Юргенсбург.

К слову, его младший брат Леопольд вошел в историю как первый российский океанограф и исследователь Дальнего Востока. Сам по себе этот факт говорит о том, какой культ знаний царил в семье.

Образование будущий исследователь получил в университете Дерпта – ныне эстонского Тарту. Вуз отличался редким духом свободомыслия и автономией. Среди его выпускников, например, основоположник физической химии, лауреат Нобелевской премии Вильгельм Оствальд, основатель гальванопластики Борис Якоби, медики Николай Бурденко и Николай Пирогов, астроном Василий Струве. В 21 год молодой кандидат философского отделения Дерптского университета начал службу в Ботаническом саду Санкт-Петербурга. Практически с первых дней он отправился в научную экспедицию на Крайний Север.

Как значится в материалах сборника по итогам конференции “История географических открытий XIX века”, за 7 месяцев был накоплен поразительный по объему и значимости материал. Были описаны 352 вида растений Заполярья, строение горных хребтов и складок Северного Урала, собраны данные о береговой линии проливов Баренцева и Карского морей, сделана картография бассейнов Печоры и Усы. Составлен краткий языковой словарь ненцев и коми плюс накоплены другие сведения по этнографии. Итогом стало издание академического двухтомного труда “Путешествие к северо-востоку Европейской России через тундры самоедов к Северным Уральским горам”, который и сегодня считается классическим.

В 1839 году последовала экспедиция 23-летнего Шренка в Лапландию – северную часть Финляндии. В результате он первым высказал идею строительства канала между Балтийским и Белым морями – современного Беломорканала.

Жажда познания

Особым периодом в жизни исследователя стали его экспедиции в Казахстан в 1840–1843 годах. Забегая вперед, стоит сказать, что собранных материалов оказалось так много, что ученому не хватило времени их систематизировать и обобщить. Многие дневники и рабочие тетради, представляющие уникальный интерес, до сих пор не изучены. Часть работ издана только на немецком языке.

К началу XIX века огромные пространства от Сарыарки до Жетысу во многом оставались белым пятном. Сюда в 1840 году и отправился 24-летний ботаник Шренк. Его сопровождали опытный военный топограф Тимофей Феофанович Нифантьев и ботаник Карл Фридрих Мейнсгаузен.

Писатель-краевед Александр ЛУХТАНОВ в небольшом очерке рассказал о сопровождавшем также экспедицию казахском вельможе со свитой и переводчике. Этот факт лишний раз показывает, с каким уважением казахи относились к науке и ее представителям.

Натуралист исследовал восточный берег Балхаша, пересек реки Лепсы, Аксу, Сарканд и достиг склонов Джунгарского Алатау – неизвестной в ту пору европейцам горной цепи. О ней ходили мифы – якобы здесь из недр вырывается огонь, а у подножия лежат самоцветы… В июне – июле Шренк, подгоняемый жаждой познания, провел большое исследование северной части гор.

– Я отправился вверх по Баскану с намерением достигнуть снежных куполов Алатау, – привел Александр Лухтанов в своем очерке воспоминания Шренка. – На высоте 9 000 футов мы оставили лошадей и пошли дальше пешком по трудному пути, усеянному множеством больших обломков скал. При 9 550 футах (2 910 метров) мы достигли первого снежного участка… Последние признаки жизни исчезли почти полностью на высоте 10 700 футов (3 260 метров), где начинается область вечного снега. При каждом шаге мы до колен или даже до половины живота погружались в мягкий снег. После того, как мы почти 2 часа бродили по этим снежным полям, мы повернули направо к скалистому гребню, который, казалось, вел к самой высокой вершине… Но оказалось, что с вершиной нас разделяет глубокая пропасть.

Понятно, что ни об альпинизме, ни о профессиональной горной подготовке в те времена не было и речи. Сапоги, полушубок, палка в руках, вещмешок за плечами с барометром и блокнотом – вот всё снаряжение. Можно только поражаться отваге молодого ученого, отправившегося на покорение неизвестных пиков.

На склонах Джунгарского Алатау путешественник обратил внимание на могучую ель идеальной пирамидальной формы, с крупными красивыми шишками.

Обозначил границу в 2 500 метров, где заканчивается хвойная зона, описал пояса субальпийской и альпийской растительности, собрал сведения о флоре и фауне. И до сих пор в мире науки редкую тянь-шаньскую ель принято называть елью Шренка – Picea schrenkiana. Сегодня, к слову, она прекрасно акклиматизировалась в Усть-Каменогорске и украшает 3 главных парка города.

Энциклопедист

В Восточно-Казахстанской областной библиотеке имени Пушкина хранится книга известного геолога Владимира Обручева “История геологического исследования Сибири” – объемистый том 1933 года издания. В нем, в частности, приведены подробности экспедиции немецкого ботаника на территории современных Урджарского и Аягозского районов. Например, натуралист собрал сведения об основных породах на огромной площади между Семипалатинском и Аягозом. По данным Шренка, это фельзитовые и роговиковые порфиры, или на современном языке геологов, полевой шпат. В Аркате он нашел крупнозернистый гранит, в Аркалыке – серую вакку, или песчаник, возле Кокпектов – порфиры, в районе Усть-Каменогорска – глинистый сланец с вкраплениями кварца, на Калбинском хребте – месторождения россыпного золота…

В итоговом докладе о путешествии в Джунгарию немецкий ученый изложил свое мнение о возможных залежах серебра и других минералов. Другими словами, он вышел далеко за рамки “чистого” ботаника и показал себя блестящим знатоком геологии.

В том же 1840 году Александр Шренк впервые исследовал озера Алаколь и Сасыкколь.

Им была опровергнута версия о вулканическом происхождении острова Аралтобе и найдено научное объяснение пыльным бурям. Оказалось, их поднимал ветер, пронизывающий расщелины скал. Кроме того, ученый первым пришел к выводу о единой гидрологической системе Балхаша и Алаколя.

В течение последующих 3 лет с перерывом на зимние месяцы немецкий ботаник провел более глубокие исследования Джунгарского Алатау, района Семиречья, хребта Тарбагатай, Алаколя, Жаланашколя, Балхаша. С помощью проводников-казахов ему удалось пройти степь Бетпак-Дала, известную как Голодная степь. Изучить западное Прибалхашье и северо-западные отроги Чу-Илийских гор. Можно представить, как по вечерам молодой человек при свете костра торопливым почерком спешил занести в полевой дневник собранные за день сведения и впечатления.

Итогом почти четырехлетних путешествий стала подробная карта обследованных казахстанских территорий, а также бесценные знания о климате, природе, рудных богатствах края, археологических памятниках, культуре, быте, языке местного населения. 

В Петербург Шренк вернулся с огромной коллекцией растений. Только из первой поездки он привез описания и образцы 900 видов, в том числе 75 новых, до сих пор неизвестных науке.

В сборнике “История Санкт-Петербургского Ботанического сада за 200 лет его существования” приведен красноречивый факт: материал, доставленный Шренком из джунгарской поездки, оказался настолько богатым, что Ботсад вынужден был взять 9-летнюю паузу в снаряжении экспедиций. “Все средства, положенные по штату на путешествия, выдавались Александру Ивановичу Шренку, оставленному при Ботаническом саде для приведения в порядок собранных им коллекций, – говорится в сборнике. – А также печатались отчеты, путевые записки и разные наблюдения, произведенные им во время его путешествий”.

В 32 года натуралист защитил диссертацию и был приглашен читать лекции в Дерптский университет. Умер Александр Шренк в 1876 году от тифа. Он прожил всего 60 лет, но оставил заметный след в науке.

УСТЬ-КАМЕНОГОРСК