Дыхание времени и пища для ума

Небольшая по объему, из 294 страниц, книга настолько масштабна по содержанию, что каждый раз в ней находишь что-то новое. Ее можно читать и перечитывать, находя каждый раз новое для жаждущего ума и неравнодушной души, ибо в ней аромат эпохи, дыхание, биение сердца людей, строивших наше сегодняшнее.

О Мурате Мухтаровиче Ауэзове можно писать по-разному. Например, светло и радостно, ибо такое настроение навевают его книги и выступления. Или же пафосно, торжественно, поскольку и повод есть. В январе 2018 года известному общественному деятелю, писателю, культурологу исполняется 75 лет. Жизнь, вмещающая в себя дипломатическую стезю, депутатство, писательство. В ней много того, что может стать уроком для других. Но мне хочется рассказать об Ауэзове с иной точки зрения – лирической, камерной, той, с какой он открылся в своих дневниках.

Скажу сразу, что с Муратом Мухтаровичем интересно общаться. Он – один из немногих людей, кого я могу слушать часами. И очень жаль, что его ораторский дар так мало используется современным телевидением. А ведь, казалось бы, вот он – бери его голыми руками – Человек, Личность, которая может поведать о многом, например, о взаимоотношениях Казахстана и Китая, о казахской и мировой литературе. Увы. Но вернусь к дневникам.

Они состоят из пяти частей, описывающих различные периоды жизни автора. Здесь и путешествие, точнее, пребывание в Западном Казахстане, а потом поездки на восток страны, в Индию. Большую часть занимают размышления о своей жизни, ситуации вокруг. И это – самое интересное. Помните, в “Арапе Петра Великого” есть фраза: “Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная”. Пушкин рассказывает о своем прадеде Абраме Петровиче (Ибрагиме), служившем денщиком у императора Петра Великого и многому научившемся у царя.

Следовать за мыслями Мурата Мухтаровича – наука занимательная и увлекательная.

Но читать дневники далеко не просто, ибо они содержат в себе много личного, сокровенного, о чем упомянуто вскользь. И, чтобы понять, о чем говорит писатель, нужно хоть немного знать атмосферу тех дней и проникнуться ею.

Начну с того, что жанр дневниковых записей известен в литературе давно. А у Мурата Мухтаровича ведение их в крови, ибо передалось от матери и отца. И Мухтар Омарханович, и Фатима Зейнуллиновна вели дневники всю свою сознательную жизнь, оставив важные свидетельства эпохи, в которую жили.

У Мурата Мухтаровича стремление вести записи появилось в трудный период жизни.

После окончания Института восточных языков при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова одно время он занимался научной работой в Москве и Алма-Ате. А потом литература позвала его в дорогу. Но деятельность в Союзе писателей Казахской ССР тяготила его. Уж слишком много было такого, что не отвечало его мятущейся душе. Вот тогда он и начал писать дневники.

Читая их, видишь, сколько всего, что волнует начинающего на тот период литератора. Записи дают понять, какое влияние на него оказали события 1968 года. Рано или поздно мысли о своем существовании посещают каждого человека. Но под влиянием трудов Маркузе и Французской революции у Ауэзова складывается убеждение, что Аристотель был прав, когда утверждал, что человек – общественное животное. Но при этом нужно видеть всю многомерность существования человека. А это уже Маркузе. Мурат Ауэзов – о национальной истории, казахском языке и государственной беспечности...

Видно, что для точного выражения своих мыслей Мурат Мухтарович избирает путь повествования от имени некоего Саирова, которого, наверное, можно считать альтер эго самого Ауэзова. Повествование от имени двойника – прием давно известный, однако не всегда уместный. В данном случае мы можем говорить, что автор нашел действенную форму для того, чтобы донести до читателей свои мысли.

Самоанализ, самокритика, трезвая оценка ситуации – всё это можно найти в книге.

Здесь детальное описание окружающей картины. Особое внимание уделяется людям труда. Обстоятельно описаны руки матери Сатимжана Санбаева, у родителей которого Ауэзов остановился, уехав из Алма-Аты в Мангистау. Писатель восхищается тем, как ловко Жания управляется со всем домашним хозяйством, например, готовя вкусную еду, казалось бы, “из ничего”.

Удивительно, но, вероятно, на тот период жизни Мурату Мухтаровичу были необходимы уединение, покой, которые помогали собрать мысли воедино и понять, к чему надо идти. Недаром он пишет: “Я – другой Мурат!”.

И все же больше всего волнуют писателя другие вопросы: “Сейчас и никогда независимость не дарят, за нее борются, ее добиваются”. И это в 28 лет! Тогда же решено: “Я сделаю много, оставаясь другом, родственником, коллегой, гражданином, человеком естественным. Единственное – не хочу быть официально-общественным человеком!”. Но жизнь повернула по-своему. Было и депутатство в Верховном Совете, и многое другое.

Но сегодня Мурат Мухтарович далек от этого и занимается тем, ради чего когда-то начинал свои дневники, – размышлениями, писательством. Размышления приводят к пониманию: “Нет миров безмерных, и нет совершенных людей, потому что каждый из удачных людей – носитель хоть и целого мира, но заведомо несовершенного, мерного (измеряемого в единицах условностей)”. И еще: “Литература – это назначение… Писатель уполномочен на высшую свободу размышлений”.

В наши дни, когда в стране затеяли модернизацию общественного сознания, так актуально звучат эти строки, написанные им сорок лет назад: “Не история, не другие формы национального самоутешения, но именно свободные люди, свободные в своем мышлении, в своих поступках, могут вывести культуру из состояния оцепенения, придать ей жизненную и жизнетворящую силу”.

Сам Ауэзов свободен, и свободен был всегда, о чем свидетельствуют дневники: “Лучше пасть от первого выстрела, чем от первого плевка собственной совести”. Время придет, когда это будут произносить многие. “А пока… бьются, корчатся слова, умирают”.

Алматы