Денис ТЕН: О рекордах, тренере-максималисте и мурашках по коже

– Этот сезон вы назвали для себя экспериментальным. Ожидали, что он получится столь удачным?

– Я понимал, что мои результаты должны соответствовать тем, что показывал последние два года, – серебро чемпионата мира и олимпийская бронза. Поэтому, хоть год и был экспериментальным, опускать планку я не мог.

– Почему вы определили для себя главным турниром года чемпионат четырех континентов в Сеуле?

– Потому что он был для меня роковым: я всегда выступал там не очень успешно, и мне хотелось прервать традицию. В этот раз нацеливался только на золото и был очень рад, что победил.

– В Сеуле вы набрали по сумме двух программ 289,46 балла. Реально преодолеть планку в 300?

– Баллы – вещь удивительная. Порой хорошо катаешься, но оценки не соответствуют твоим ожиданиям, а бывает наоборот – тут не угадаешь. Я к этому отношусь спокойно: судьям виднее. Катаюсь, а они смотрят со стороны и замечают недостатки. Хотя в Сеуле я получил хорошие баллы, у меня были ошибки, и я понимаю, что запас для улучшения программ есть. Но мне и так приятно войти в число фигуристов (канадец Патрик Чан и японец Юдзуру Ханю), которые набирали более 100 баллов в произвольной программе за технику.

– После инцидента на чемпионате мира, когда организаторы напутали с музыкой во время вашего выступления, стало понятно: людей, которые могли бы вас защитить или хотя бы пожаловаться на такой произвол, в Казахстане нет. Как сказывается отсутствие наших представителей в Международном союзе конькобежцев?

– Это отражается на общей ситуации. Тебя сравнивают с супер­звездами, а ты не соответствуешь их уровню по ряду параметров. Взять ту же японскую федерацию. Там целый штат, вокруг спортс­менов ходит по 5–6 человек, и все это не “пустые” люди. То же самое касается россиян, американцев. С другой стороны, у них большие традиции в фигурном катании и отличные результаты. У нас пока не все так здорово, но зато есть нечто гораздо более важное. Наши результаты ценны вдвойне, поскольку они показаны при гораздо меньшем количестве занимающихся фигурным катанием.

– Помните самый неприятный судейский вердикт в вашей карьере?

– Это произошло три года назад на чемпионате мира среди юниоров в Минске. Ехал за медалью, но занял четвертое место. Сначала расстроился, а потом понял, что незачем опускать руки – важно, как ты проявишь себя в большом спорте в дальнейшем.

– Мы разговариваем с вами на катке, и я, признаться, уже замерз. А вы к холоду привыкли?

– Я катаюсь в самых разных условиях, и у меня уже мощная закалка. Скажем, перед чемпионатом четырех континентов организаторы прислали письмо, в котором указали: у нас катки холодные, одевайся теплее. Приехал, а там условия идеальные, от которых был в восторге. После первой же тренировки сказал организаторам: “Видели бы вы, где занимался в детстве я!”. Но прошли годы, и я рад, что в Казахстане создаются условия для того, чтобы дети могли нормально тренироваться. Сам же придерживаюсь принципа своего тренера Фрэнка Кэрролла: “Не важно, твердый лед или мягкий, холодно или жарко. Профессионалу ничего не должно мешать”.

– Вы не удивились, когда набрали в Сеуле великолепную сумму баллов, а Фрэнк Кэрролл нашел в вашем выступлении ошибки?

– Нисколько, потому что Фрэнк хочет, чтобы его ученики совершенствовались. Когда я откатал произвольную программу и узнал оценки, то по лицу тренера не понял: доволен он моим выступлением или нет. Кэрролл посмотрел на табло и сказал: “289 баллов. Пошли”. Думаю, такая жажда совершенства, желание работать над собой и помогать это делать подопечным – здорово. Фрэнк, несмотря на возраст, на звездный статус, на результаты своих учеников, которые выиграли все что можно, увлечен работой. С семи утра и до пяти часов вечера он на катке, сам встает на коньки и выкладывается по полной. Он – максималист, и благодаря этому его качеству прогрессирую и я.

– Неужели он и прыжки на льду выполняет?

– Фрэнк прыгал, когда я впервые начал тренироваться у него. Он иногда шутил: “Только ты можешь заставить меня выполнять элементы моей молодости!”.

– В 2017 году в Алматы состоится зимняя Универсиада…

– Планирую на ней выступить. Мне очень хочется пережить те же эмоции, что и на Азиатских играх. Дома кататься сложнее: вспоминаю Азиаду – и у меня мурашки бегут по коже! Когда просто вышел на лед, зал взревел. От такой поддержки болельщиков остались фантастические впечатления.

– Раньше вы говорили, что совершить четверной прыжок – это все равно, что прыгнуть в пропасть…

– Я так говорил, когда был молод. Сейчас у меня другая позиция. На льду есть идеи, план, внутренний настрой. Поэтому теперь прыжков в пропасть у меня нет, но волнение присутствует всегда.