Дай бог повидаемся!

Буду развлекать

Возможно, кто-то обвинит Владимира Никитовича в излишнем самолюбовании, но мастер может себе это позволить.

– Впервые с чемпионатом мира я столкнулся в 1954 году, – вспоминает Маслаченко. – О том первенстве я узнал из уст одного из руководителей советского футбола Николая Ряшенцева. Он побывал практически на всех играх того чемпионата мира в Швейцарии, после чего совершил инспекционную поездку по всем профессиональным – будем так их называть – командам классов “А” и “Б” и рассказал о своих впечатлениях, тенденциях развития футбола, тактических новинках. Рассказ получился очень красочным, и я, откровенно говоря, до сих пор даже вижу его. Тогда мне было всего 17 лет. Что касается грядущего чемпионата мира, то я в эти дни буду в Москве. Дело в том, что наши соперники и правообладатели – “Первый канал” и “Россия” – не захотели продать “НТВ Плюс” сублицензию на трансляции. Но наша бригада все равно будет работать в ЮАР. У меня же есть своя программа “Маслаченко Плюс”. Поэтому мне сам Бог велел во время чемпионата мира 30 минут развлекать в эфире народ.

Россия за бортом – это закономерность

– С какими ожиданиями встречаете чемпионат мира?

– Лично я, как человек, два года отработавший в Африке (в 1972–1973 гг. Владимир Маслаченко занимал должность тренера-координатора сборной Чада. – Прим. автора) и вдоволь по ней попутешествовавший, а также знающий, какое влияние сейчас оказывают африканские футбольные звезды на развитие игры, жду, что у себя на континенте Африка скажет свое веское слово. Именно в обойме африканских сборных, как мне кажется, надо искать будущего чемпиона мира. Главная проблема этих команд в том, что тренерам не всегда удается объединить звезд в хороший, боеспособный коллектив. В этом отношении сборные стран Европы и Южной Америки имеют превосходство.

– На ваш взгляд, 32 сборные в финальном турнире – это не много?

– Нет. Иначе это будет уже не мировое первенство. Правда, и при таком варианте название “чемпионат мира” носит условный характер: в идеале каждый должен сыграть с каждым. Но тогда мы будем играть лет десять, наверное.

– Непопадание сборной России на чемпионат мира – случайность или закономерность?

– Это ближе к закономерности. Россия пока еще не превратилась в по-настоящему футбольную страну. Таковой она является лишь в силу интереса нашего народа к футболу. Все мы понимаем, какую роль он играет в сознании людей. Поэтому я считаю, что попасть на чемпионат мира мы еще можем, но как там выступим, это вопрос.

Ничего себе!

– В сборной России сменился тренер – место голландца Гуса Хиддинка занял его соотечественник Дик Адвокат…

– Новому тренеру достался, по сути, тот же коллектив, что был у Хиддинка. Обойма игроков та же – других футболистов у нас просто нет. Да и те ребята, что играли у прежнего тренера, в настоящий момент заметно сдали. Поэтому перед Адвокатом стоит серьезная задача. Сам он заявил, что эта российская сборная должна играть на два порядка лучше, чем при Хиддинке. Ничего себе! Я был бы согласен и на один порядок.

– Россия собирается бороться за право принять у себя чемпионат мира 2018 года. Насколько велики ее шансы в споре с той же Испанией или Англией?

– Сегодня Россия абсолютно не готова к проведению чемпионата мира. Она только способна предложить национальную концепцию организации такого турнира. Мы можем уповать на политику ФИФА в лице нашего близкого товарища Йозефа Блаттера, направленную на развитие футбола в странах за счет проведения там крупнейших турниров. Организация чемпионата мира приносит не только колоссальную материальную прибыль, но и поднимает интерес к стране. Здесь так много взаимосвязанных моментов, что стоит потратиться сверх меры на эту борьбу.

Тургень – восхитительное место в Казахстане

– Владимир Никитович, когда в последний раз вы были в Казахстане?

– Достаточно давно. Для вас эксклюзивно рассказываю, что в начале 90-х годов, как человек, сильно увлекающийся горными лыжами, я приезжал посмотреть Шымбулак. Открою еще один секрет: я тогда серьезно занимался развитием горнолыжного центра в Тургене. Поверьте мне и объявите всей республике, что это Богом созданное для горных лыж место как для туризма, так и для профессионального спорта. Я вцепился в это дело. К сожалению, из-за некоторых нюансов проект дальше не развился. А ведь в Тургень приезжал главнокомандующий по трассам олимпийских и мировых турниров Ули Шпис из Австрии. Он, увидев все это, сказал: “Это что-то невероятное!”. Ули прочертил трассу скоростного спуска длиной чуть ли не 4,5 км по тому месту, где даже не надо было проводить никаких работ. Вот чем располагает Казахстан, кроме полезных ископаемых! Я был настолько всем этим покорен, что не могу забыть даже на долю секунды того, что видел.

В “Кайрате” получали больше, чем в московском “Спартаке”

– А какие остались впечатления от Алма-Аты после визитов в 60-е годы в качестве футболиста?

– Впечатления самые-самые приятные, других просто нет. Наше тогдашнее мнение: шампанское в ваших прекрасных, благословенных краях было лучшим в Союзе. Хотя мы не были особыми “питаками”, но этот напиток дегустировали. Однажды – очень даже прилично, не могли оторваться (смеется). Ну, а о яблоках я молчу! По ящичку от вас мы увозили. Что касается матчей в Алма-Ате, то “Кайрат” всегда играл на огромном энтузиазме. Каминский, Остроушко, Степанов – елки-палки, только берегись! Мы тоже подкидывали вам игроков. В Алма-Ате играли московские ребята: Володя Лисицын – очень хороший вратарь, Рожков Серега, Женя Михайлин. В общем, те, с кем мы прожили хорошую жизнь в “Спартаке”. Могу сказать, что футболисты в “Кайрате” получали больше, чем в “Спартаке”. Я приветствую всех своих алматинских футбольных братьев и желаю им, прежде всего, здоровья и удачи!

“Этого парня вы не уговорите!”

– Последний свой матч в карьере вы провели в Алма-Ате в 1968 году…

– Здесь я могу с вами поспорить: после игры в Алма-Ате мы переехали в Ташкент, где заканчивали сезон. В Алма-Ате у нас всегда были чудесные встречи: на футбольном поле – принципиальные, а после игры – дружеские. А в Ташкенте тогда произошел фантастический случай. Перед последним матчем с нами нападающий “Пахтакора” Берадор Абдураимов отставал на два мяча от лучшего бомбардира чемпионата, тбилисского динамовца Георгия Гавашели. Когда мы переодевались, готовясь к разминке, к нам в раздевалку, как сейчас помню, зашел товарищ в военной форме, но без погон, с чапаевским планшетом и сумкой через плечо. Он обратился к нам с такими словами: “Республика хотела бы получить лучшего бомбардира. Тем более Берадор Абдураимов играл у вас в команде. Пусть он забьет хотя бы два мяча”. Николай Петрович (Старостин, начальник “Спартака”. – Прим. автора) внимательно посмотрел на этого чувака, снял очки (он всегда так поступал, когда принимал какое-то серьезное решение), протер их галстуком, водрузил обратно и, указав на меня, произнес фразу: “Боюсь, что вот этого парня вы не уговорите”.

– Как завершилась та игра?

– Они мне не забили! Потом меня заменили, и Берадор стал лучшим бомбардиром чемпионата. Но забил нам Абдураимов по делу – мы ему шлюзы не открывали.

“Дядя Коля меня не приглашал”

– Карьеру вы завершили в 32 года. Не рано?

– Я бы еще поиграл, предложений было масса. Я мог высунуть в форточку ноги и повесить на них табличку: “Кто больше?”. Меня и в 39 лет приглашали на сумасшедших условиях поиграть где-нибудь в отдаленных от Москвы регионах. Но я поставил точку: “Спартак” или никто. Летал играть за ветеранов, изучал географию нашей страны – главы, пропущенные в школе.

– На телевидение вас пригласил Николай Николаевич Озеров?

– Нет, это все досужие вымыслы. Он меня не приглашал. Так случилось, что мы столкнулись с ним в Лужниках. Николай Николаевич пригласил меня к себе в комментаторскую кабинку на пять минут, чтобы я сказал в радиоэфире на “Маяке” пару слов. На том и разошлись. Однако я остался под впечатлением от этой работы и добился, чтобы мне позволили записаться еще несколько раз. Правда, никто меня прослушивать не торопился. Тогда я поставил вопрос ребром: “Дайте мне поработать на стадионе не в эфире, а потом однозначно ответьте: да или нет”. Дядя Коля (Озеров. – Прим. автора) ухватился за эту идею и назначил мне встречу, на которую пришли несколько человек во главе с директором спортивного отдела Всесоюзного радио Шамилем Мелик-Пашаевым. После той прослушки меня взяли в отдел спорта на радио. Вот и вся история – честная и правдивая.

– Что самое главное в работе комментатора?

– Сопереживание. От внутреннего до внешнего. Но это уже отдельный курс. Я его вам прочитаю, дай Бог повидаемся.

Сергей РАЙЛЯН