Чтобы жизнь казалась мёдом

От Бога

– Пчеловодство всегда считалось побочным промыслом, и отношение к нему было соответствующим.

– Эта отрасль Богом дана. В ней используется не просто возобновляемый – неиссякаемый ресурс! Пчелы существуют около 50 миллионов лет – столько же, сколько существует опыление растений. Промыслу меда больше 5 тысяч лет. Пчеловодство, наверное, самая независимая профессия. На нее влияет только два фактора – погода и степень трудолюбия самого пасечника. У нас в таежных районах невозможно развить животноводство или растениеводство, а за счет меда жить можно, и хорошо жить. Пчеловодство привязывает людей к сельской местности.

– Говорят, пасека не терпит женских рук…

– Профессия нелегкая. Но у нас много примеров, когда женщины-пчеловоды имеют великолепные показатели. Невозможно заменить женщину на матковыводных пасеках. Представьте: личинку надо поместить в маточную ячейку, это тонкая работа. Есть женщины-пчеловоды, которые занимаются искусственным осеменением пчелиных маток. Мужчин, которые бы справились с этой работой, в Казахстане я не знаю. Они могут сделать грубое движение, подавить пчел, даже не обратив внимания. А женщины относятся к ним, как к питомцам.

– И все-таки много на пасеке ручного труда?

– Сегодня такие технологии и оборудование, что физически тяжелые работы можно вообще исключить. Раньше рамки молоточком сколачивали, сейчас есть пневмостеплер – работать легко и быстро. Пчеловодство – это не каторга. Посмотрите на пасечника, который держит ульи для души. Ему нужно достать рамочку, посмотреть со всех сторон, буквально каждый улей перебрать. Осенью он с наслаждением собирает пчелиные семьи, кормит их… В таких хозяйствах мед получают так же, как сто, двести лет назад. У промышленных пчеловодов иначе. Они оценивают пчел по результативности, жестко выбраковывают худших, занимаются посевами медоносов, ведут метеонаблюдения… В Восточно-Казахстанской области, например, есть ярко выраженная сухая степная зона и горная лесная, где много осадков.

 Сладкое спасение

– Каких пасек в Восточном Казахстане больше – профессиональных или любительских?

– Во всем мире промышленных пчеловодов – 1–2 процента от общего числа. Это те, кто освоил современные технологии, покупает оборудование, племенной материал. Но в целом число пасек заметно прибавилось. Вдоль Бухтармы есть села, где занимаются только пчеловодством – Сенное, Коробиха, Быково. В Глубоковском районе закрылись рудники, люди стали заниматься пчелами. Работа на себя, уважаемая. Если хозяйство накачало 10 тонн, даже при невысокой цене, которая сложилась сегодня, оно получит около 10 миллионов тенге. Где еще столько заработаешь? Семье достаточно держать от 150 ульев, чтобы нормально жить. В XIX веке крупные пасеки имели в среднем по 2 тысячи колод. Их располагали в длинных логах, которых у нас в области предостаточно. По 50–80 колод на каждой заимке – от подножия до вершины. Мед получали разный, последний – с самых верхних пасек – вывозили на лошадях. К сожалению, сейчас много мест, где нет дорог, коммуникаций. Если раньше были лесхозы, леспромхозы, отделения колхозов, совхозов, поддерживавшие дороги вплоть до альпийской зоны, сейчас все заброшено. Мы получаем всего 3–5 процентов от медового запаса региона. На пике медосбора в области задействовано 500 тысяч пчелиных семей, включая кочевые пасеки из Южного Казахстана и Киргизии. При этом реально область может иметь 2 миллиона пчелосемей. Вот и считайте: если одна пчелосемья производит 50 килограммов меда, регион может свободно давать 100 тысяч тонн меда! Пчеловодством можно занять 10 тысяч человек. В маленькой Венгрии, где высокая плотность населения и территория загружена производственной инфраструктурой, – 15 тысяч пасек. С нашими просторами пчеловодство может вырасти минимум в два-три раза.

Много не бывает

– А нужно ли Казахстану столько меда?

– В развитых странах каждый житель в среднем потребляет 1 килограмм меда в год. Больше всего съедают в США. В продаже есть медовые напитки, орешки с медом, сухие завтраки с медом… Если на прилавке несколько упаковок, покупатель выберет ту, что с добавлением меда. Сейчас к нему большой интерес в Китае. Там повышается благосостояние населения и, соответственно, растет потребность в натуральных продуктах. Во время визитов в Восточный Казахстан китайские делегации скупают весь мед, который есть на наших складах. Лет через пять Китай будет забирать практически весь наш мед, самим будет не хватать.

– Не получится так, что перевод пчеловодства на промышленную основу поставит крест на уникальности алтайского горного меда?

– Алтайский мед относится к так называемым северным сортам, которые отличаются высоким содержанием белков, выраженным ароматом и значительно превосходят по биологической ценности южные, в том числе из Юго-Восточной Азии и Южной Америки. Природой нам дана возможность производить органический мед, то есть без применения интенсивных технологий, на экологически безупречных территориях. На такой в мире высокий спрос и, соответственно, цена. В Сенном, Коробихе, Новополяковке нетронутые лога, мед оттуда отвечает всем требованиям, предъявляемым к органическому продукту. Но это надо доказать. Например, Украина два года назад произвела 60 тысяч тонн меда, но имела всего одну органическую пасеку. Для получения статуса нужно пройти сертификацию, это стоит денег. Проще самим купить лабораторию, подготовить своих экспертов. Но еще наши пчеловоды не созрели, чтобы так организоваться. В производстве органического меда преуспели только Польша, Италия, Румыния. Что касается уникальности алтайского меда – есть особые вкусы, которые могут не повториться или возникнуть раз в несколько лет в зависимости от сезонных условий. Критерии качества меда придуманы человеком. Если мед с подсолнечника им отвечает, он будет таким же качественным, как и с альпийского луга. Люди привыкли судить исходя из своих вкусовых пристрастий.

Комментарий эксперта

Съешь сам, накорми соседа

Казахстан может стать главным евразийским производителем меда, убежден глава Национального союза пчеловодов “Бал Ара” Сергей ТЕРЕЩЕНКО.

По мнению главного пчеловода страны, сегодня развитие отрасли сдерживают недоступность кредитов, инвестиционных субсидий и, главное, отсутствие у казахстанцев культуры потребления меда:

– По статистике, казахстанцы в год потребляют 36 килограммов сахара и всего 50 граммов меда. А надо хотя бы 50 граммов меда в день. В школах нужно внедрить обязательное потребление меда с 1-го по 4-й класс. Пусть каждый в год съедает 2 килограмма меда – это будет достижение.

Технологии

Летний день год кормит

10 месяцев в году пчеловод готовится к сезону медосбора, который длится 50–60 дней.

– Пасека – это труд от зари до зари с весны до глубокой осени, – говорит пчеловод из Урджарского района Николай КРАВЧЕНКО. – Опытный крепкий мужчина без помощников может держать не больше 60 ульев, и то с полной отдачей сил. Пчеловодство – очень консервативный промысел, технический прогресс его практически не коснулся. Какими ульи были больше 100 лет назад, такими и остались.

Ульи, или, по-книжному, корпуса – массивные деревянные конструкции из толстых плотных досок, чтобы пчелиной семье жилось без сквозняков, в тепле. На старых пасеках до сих пор можно увидеть корпуса по 40–45 килограммов. Вес новых облегченных моделей – 25 кг. С приходом весны пасечники выставляют эти домики на луга. Десятками, сотнями… Осенью весь процесс повторяется в обратном направлении: ульи нужно собрать, погрузить в вагончик, доставить в мастерскую. Вычистить добела, высушить, обработать против грибков, инфекций, вредителей…

– Это кропотливая, тяжелая работа. На крупных пасеках даже нанимают работников. Если не подготовить правильно корпуса, можно за сезон лишиться всех пчелиных семей – погибнут от болезней.

Горячее время на пасеке начинается с апреля. Пчеловоды быстро осматривают семьи после зимовки, при необходимости лечат их, кормят, делят. Каждый день на вес золота: упустишь момент – потеряешь пчел. Дальше пасеку нужно вывезти в правильное место – с лучшей погодой и обильным цветением. Проследить за поведением роев, взятками, откачкой меда. И так, пока не кончится цветение:

– В Калифорнии пасеки работают, как конвейер, круглый год – там климат позволяет. Все механизировано, одна семья может поставить сотни тонн меда. Но вкус продукта с такой пасеки, мягко говоря, отличается от нашего меда. Примерно так же, как отличается жвачка со вкусом клубники от настоящей ягоды.

5 фактов

В XIX веке только в районе Усть-Каменогорска насчитывалось 150 тысяч пчелосемей. А на пароходе, ходившем по Иртышу от Зайсана до Омска, действовали курсы по пчеловодству.

Маточное молочко (специальный корм, которым рабочие пчелы кормят матку) является удивительным средством долголетия. Оно содержит нейрогормон ацетилхолин. Благодаря молочку матка живет от 6 до 9 лет – в 70 раз дольше обычной медоносной пчелки.

В мире ежегодно производится около 400 тысяч тонн меда, главными его экспортерами являются Аргентина, Мексика, Турция.

Использование пчел на полях с подсолнечником повышает урожай на 25–30 процентов, в садах – на 100–200 процентов. Пчел используют на опылении миндаля, ягодников или бахчевых культур. В США основной доход пасекам приносят услуги по опылению.

В Восточном Казахстане крупные пасеки вдоль Бухтармы в XIX веке ежегодно отправляли десятки обозов по 500–600 пудов меда в качестве деликатеса в Петербург и на экспорт.

Усть-Каменогорск