“Черное золото” в грязных руках

По данным национальной компании “КазМунайГаз”, число незаконных врезок в нефтепроводы за последние шесть лет возросло в несколько раз. В 2004 году было зарегистрировано всего 10 случаев хищения нефти с помощью незаконных врезок. В 2005 году их было уже 23. В прошлом году – 66.

Прорехи в отечественном законодательстве играют на руку расхитителям народного добра – пардон, государственного актива.

Несколько месяцев назад руководство АО “КазМунайГаз” и АО “Семсер” (охранное предприятие, оберегающее по контракту с нефтяниками магистральные нефтепроводы) провели встречу с журналистами. Темой стал наболевший вопрос воровства. По словам нефтяников, наше законодательство изобилует не то что пробелами – “черными дырами”, в которые просачивается нефть.

Так получилось, что данный вид воровства не относится к хищению государственного имущества. Оттого и санкции за подобные преступления мягче. Причем настолько, что преступники чувствуют себя в абсолютной безнаказанности.

Хотя речь в данном случае идет о хорошо организованной преступности. Украсть несколько тонн нефти в одиночку из рабочей трубы, находящейся под давлением, технически просто невозможно. И для подобных дел, выражаясь протокольным полицейским языком, формируются устойчивые группировки. Даже участие в них по логике Уголовно-процессуального кодекса является фактором, усугубляющим тяжесть содеянного. А уж их организация – и подавно! Однако…

В 2006 году по 66 фактам незаконных врезок было возбуждено всего 44 уголовных дела. Более того, обвинительные приговоры были вынесены судами всего лишь в двух случаях. Самодеятельные “нефтяники” получили… по два-три года условно!

Скажем больше: расхитителям “черного золота” решением судов возвращали… орудия преступления. Буквально все – КамАЗы, на которых вывозилась нефть, сварочные агрегаты, с помощью которых врезались в трубу. Даже… оружие! Был случай, когда преступник доказал, что двустволка-“ижевка” вполне законно зарегистрирована в органах правопорядка, и к “увеселительной поездке за город” отношения не имела.

И пойман – а не вор!

В Атырауской и Актюбинской областях кражи нефти прямо из трубы давно превратились в “народный промысел” с четким разделением труда. Одни специализируются на врезке в нефтепроводы, другие – на сливе из трубы в цистерну, третьи – на ее продаже.

Причем есть “левши”, умело маскирующие отводы “схронами” вроде партизанских – яму, прорытую под трубой, не сразу заметишь. И совсем необязательно, что сварщик, подготовивший “схрон”, будет им пользоваться сам. Как правило, координаты просто продают летучей бригаде “сливщиков”.

Утечка нефти, как правило, обнаруживается немедленно: есть приборы, контролирующие давление в каждом узле нефтепровода. Но пока инженер по эксплуатации доберется до места утечки, пока вызовет охрану, пока охрана разберется, что к чему, – расхитителей и след простыл.

Причем им даже далеко бежать не надо – по Закону “Об охранной деятельности” охранник может работать только в зоне охраняемой территории. Преследовать преступников семсеровцы уже не имеют права, для этого нужно обладать полномочиями полисменов. Но даже если и предположить, что бравый охранник догнал похитителей, – что дальше? Как противостоять преступнику, вооруженному нарезным карабином, когда в руках у тебя в лучшем случае резиновая дубинка?

Если расхитителей все же ловят и доводят дело до суда (поскольку очень сложно доказать состав преступления), то одних осудят за порчу трубопровода, других (если

удастся доказать) – за хищение, а третьи, те, что покупают, уж точно уйдут безнаказанными.

По одной цистерне – в одни руки!

Исследование, проведенное специалистами “КазМунайГаза”, показывает, что нефть сбывается двумя путями.

Первый: легализация краденой нефти через терминалы с последующей реализацией на легальные НПЗ, и далее в виде горючего – на АЗС.

Второй: краденая нефть попадает на нелегальный перерабатывающий завод, так называемый “самовар”. И затем так же, по фальсифицированным документам, опять-таки к потребителям – через АЗС.

В стране, по данным налоговиков, зарегистрировано около 13 легальных нефтеперерабатывающих заводов – НПЗ. Три основных, рассчитанных на большие объемы, – Атырау-ский, Шымкентский, Павлодарский. И десять небольших заводиков.

Для снабжения легальных НПЗ созданы пункты приема нефти.

Получение лицензии на этот вид деятельности и регистрация таких пунктов донельзя демократичны.

Легализация краденой нефти обычно происходит через мелкие нефтедобывающие компании негосударственного сектора. К слову, по некоторым данным, около 13 процентов объема отечественной нефтедобычи сосредоточено в их руках. Компании оформляют акты приема и сдают нефть на мини-заводы как добытую на собственных месторождениях.

Решение этой проблемы предлагалось несколько лет назад специалистами министерства госдоходов и министерства финансов. Механизм простой: вводится накладная с 12-значным номером, заполняющаяся под копирку, как авиационный билет. Четыре транспортные накладные раздаются получателю, потребителю и т.д. Этот сквозной номер “сопровождает” нефтепродукт на всем протяжении производственной цепочки – от добычи до бензоколонки. И весь объем поступившей и переработанной нефти автоматически отражал бы объем нефти на нефтезаправках.

Любопытно, что механизм транспортной накладной разрабатывался для контроля над оборотом винно-водочной продукции и неплохо себя зарекомендовал. Но поддержат ли это нововведение народные избранники?

Эффект краденых вилок

Предвидим вопрос читателя: “А с какой, собственно, стати меня должны интересовать проблемы “КазМунайГаза”?

Дело в том, что убытки национальной компании могут обернуться миллиардными потерями для нас, рядовых граждан. И не всякий ущерб можно измерить деньгами.

Оставим в стороне вопрос о стоимости работ по устранению врезок, ущерб от приостановки работы нефтепроводов. Сконцентрируемся на главном. Известно, что в 2006 году у преступников изъяли около 405 тонн краденой нефти на сумму 13 миллионов тенге. Но экологические платежи национальной компании при устранении последствий загрязнений от пролившейся из-за врезок нефти составили порядка 70 миллионов тенге. И поэтому весьма непросто выразить величину потерь в абсолютной стоимости. “Экономический эффект” воровства вообще трудно определить.

И это не говоря о том, что самовольное подключение к нефтепроводу – постоянный риск взрыва. С человеческими жертвами и серьезными экологическими проблемами.

Есть еще один момент. Политический. Устранение каждой врезки – это недопоставка или несвоевременная поставка казахстанской нефти за рубеж. Это не только неустойки партнерам, но и подрыв авторитета нашей страны на международном рынке. Кто будет сотрудничать со страной, неспособной как следует охранять свои нефтепроводы, и вкладывать инвестиции в ее экономику? Как в известном анекдоте: даже если и найдут украденные вилки, осадок все равно останется.

Недавно в Китае суд приговорил к смертной казни человека, похитившего 10 тонн нефти, за воровство “стратегического общенационального достояния”.

Видимо, наши законотворцы считают, что в Казахстане нефть таковым продуктом не является…

Али САЛБИЕВ