Было все– смех, слезы, ругань

Дверь в кино открыли киргизы

Любопытный факт, но невероятно женственную и обаятельную девушку первыми для кинематографа открыли киргизские режиссеры. Будучи фотомоделью, она много работала в рекламе, но в кино никогда. Недавно Асель снялась в комедии “Ирония любви” российского режиссера Александра Черняева и Ержана Рустембекова, зритель знает ее по отечественным лентам “Рэкетир”, “Прыжок афалины”, скоро выходит “Меч Махамбета”, в общем, фильмография активно пополняется. Коллеги из России называют ее на европейский манер – Ассэль. А появление актрисы на Московском кинофестивале в компании россиянина Алексея Чадова смаковали на все лады многие российские издания!

Актерством у нас не прожить

– Асель, странно, что вы занимаетесь такой “заурядной” работой…

– Самая первая моя работа также была связана с телевидением, я была ведущей музыкальной программы. Мне захотелось посмотреть другую сторону ТВ, побыть внутри, так я оказалась на телевидении, в коммерческом отделе. Занимаюсь всем, что на канале продается: время, оборудование. Также мы организовывали проект “Намыс дода” (аналог российских “Больших гонкок”. – Прим. авт.).

– Раньше вы говорили, что актеру помимо кино нужно иметь “нормальную” работу. Ваше мнение не изменилось?

– Сейчас казахстанское кино возрождается, снимается много проектов. Это радует. Но наши актеры и актрисы не так востребованы, как на Западе или в России, чтобы говорить о полной отдаче актерской профессии. К примеру, в этом году казахстанско-российский проект с моим участием занял всего три месяца, поэтому для меня быть лишь актрисой пока просто невозможно.

Мимо "кочевников"

– Из фотомодельной практики что-то “прихватили” в актерство?

– Работа фотомодели заключается в позировании не только перед фото-, но и перед видеокамерами. Это придает опыта, уверенности. То есть съемки в клипах и рекламных роликах были подготовительным периодом для работы в кино.

– Ваш кинодебют состоялся у киргизского режиссера Бакыта Карагулова. Удивительно, что не наши кинематографисты первыми вас приметили...

– Фильм “Плач матери о манкурте” поставлен по роману Чингиза Айтматова “И дольше века длится день”, где повествуется о казахских степях. Но он немного не тянул до прокатного кино. Хотя, говорят, в Кыргызстане он имел успех.

До этого у меня было много неудачных кастингов и проб: то я недотягивала по актерским навыкам, то меня не было в городе. На “Кочевниках” я была претенденткой номер один. В течение двух лет меня приглашали на “Казахфильм”, мы репетировали, делали фотосъемки. В итоге там снялись девушки, которых даже не было на кастинге! Но я не потеряла веры. По-моему, только за упорство и трудолюбие режиссер Рымбек Альпиев взял меня в фильм “Час волка”. К сожалению, фильм еще не вышел.

– Вы снимались у казахских, киргизского и российского режиссеров, разницу почувствовали?

– Не важно, из какой страны режиссер, всюду есть талантливые люди. А вот разница в процессе ощутима. В Москве киноиндустрия более развита, процесс съемок более налажен, там от графика не отступают, быстро на все реагируют. У нас в Казахстане стараются так же работать. Допустим, в “Рэкетире” группа была уже натренирована на съемках рекламы. И мне нравится съемочный процесс, он дает ощущение праздника. Каждый день – как парадное мероприятие!

– Есть темы, которые вы боитесь играть, затрагивать?

– Я бы ни за что не обнажилась перед камерой. Это для меня табу!

– Режиссеры уже обращались с такими предложениями?

– Было такое. Даже в киргизском фильме “вдруг” появилась обнаженная сцена. Я была в шоке! И сказала, что ни за что не разденусь, – всем пришлось смириться. Я заранее читала сценарий, и там обнаженки не было.

Алексей Чадов – коллега, и точка

– Легко ли влюбиться в партнера по фильму?

– Бывает, случаются служебные романы и даже свадьбы. И кино – не исключение. Если так получилось, что съемочная площадка свела людей, никуда от этого не денешься.

– Пока вы снимались в Москве, писали, что у вас роман с Алексеем Чадовым, говорили и о поклоннике из Казахстана, который его побил из ревности. Что из этого правда?

– Ого! Что за поклонник из Казахстана? На самом деле не было такого, чтобы Чадова кто-то бил, по крайней мере, в моем присутствии (смеется). Я думаю, он жив-здоров и сейчас снимается в другом фильме. Писали разное. Так совпало, что на третий день съемок было открытие Московского кинофестиваля, и мы на него пошли…

– И произвели фурор! Ваше появление с Чадовым и дало пищу для размышлений желтой прессе…

– На самом деле нас связывали только партнерские отношения, не более того. Никакого романа и никакого поклонника из Казахстана не было!

– Вам было смешно или обидно?

– Когда читала российские газеты, было все равно, я думала: “Вот придумают же люди!”. Я общалась со многими актерами, про которых такие нелепости сочиняли – шутили со смертью и болезнями, поэтому то, что написали про меня, были цветочки. А вот когда казахстанские журналисты подхватили, мне стало обидно. Появилась также информация в Интернете, что я выхожу замуж за Чадова!

Вообще, в Сети много всякой чепухи: создают от моего имени страницы, знакомятся и переписываются с людьми, даже деньги собирают. Я к этому не имею никакого отношения!

– Чадов – секс-символ современного российского кино, он и вправду так неотразим, как о нем пишут?

– Первое, что я заметила, это его человеческие качества. Я ожидала увидеть разбалованного вниманием, позволяющего себе лишнее человека, а он – скромный, воспитанный парень, мне было приятно наблюдать за этим. Думаю, у него много поклонниц, и будет еще больше, так как он хороший актер и много снимается.

– Вспомните сцены, которые тяжело давались в “Иронии любви”…

– Много всего было. Мы и смеялись, и плакали, и ругались. Честно скажу, мне тяжело далась романтическая сцена.

Айдос мне не брат

– Кстати, фронтмен группы “Уркер” Айдос Сагатов вам не приходится родственником?

– Нет. Меня не раз спрашивали об этом. Я снималась в клипе группы “Уркер”, когда мне было лет пятнадцать. После этого все решили, что Айдос мне брат, но мы просто однофамильцы.

– Известность как-то сказалась на вашей жизни?

– Наверное, это само собой прилагается к публичной профессии. Я стала чаще замечать какие-то взгляды, шушуканья, тыканье пальцем... Иной раз не хочется никуда ходить, чтобы люди не смотрели и не обсуждали тебя. Например, в спортзале, когда я уставшая, могут приставать: “Это вы или нет?”. Смысла этого вопроса не понимаю!

– Теперь вы завязали со спортом?

– Нет, но спортзал сменила! Даже в Москве узнали.

– Вас стали узнавать после “Рэкетира”?

– Да. Роль была небольшая, но запоминающаяся. Я удивилась, что меня узнали даже в Москве. Подходили, фотографировались, просили что-нибудь написать на память. Во Франции на съемках шоу “Намыс дода” из команды “Рэкетира” были я и Мурат Бисембин, и даже там россияне говорили нам об этом фильме! Было очень приятно.

– Тайных поклонников стало больше?

– После “Рэкетира” были не очень приятные звонки от неизвестных людей. Честно говоря, такие звонки раздаются всегда. Но после этого фильма их стало больше! Звонили и сообщали: “Я такой-то, вы снимались в “Рэкетире”, давайте встретимся!”. После одной автограф-сессии меня стал выслеживать незнакомый парень, говорил: “Я там был. Ты на меня посмотрела!”. Начал выяснять, где я живу, познакомился с моим старшим братом… Но мне действительно приятно, когда люди просто подходят и говорят: “Мы видели фильм с вашим участием, спасибо!”.

Марина ХЕГАЙ. Фото из архива Асель САГАТОВОЙ