Борьба – в крови у мужчины

“История” с налогами

– Деньги были уплачены, – разъяснил ситуацию многократный призер чемпионатов Азии и Азиатских игр по вольной борьбе, участник трех Олимпиад. – Оказывается, они просто попали не на тот счет. Мне в налоговом комитете бумагу дали с печатью, что я ничего государству не должен.

– Часто приходится читать о себе всякие небылицы?

– Бывает. Считаю, что раз о тебе говорят, значит, ты небезразличен окружающим.

– Сороковой день рождения чем-то отличался от других?

– Я вообще не сторонник отмечать дни рождения, не придаю значения разным датам. 40 лет – это всего лишь биологический возраст. Все же зависит от твоего образа жизни, от того, как ты себя чувствуешь. А чувствую я себя замечательно.

– В детстве были вещи, которые вы очень хотели, чтобы вам подарили?

– К подаркам я нетребовательный. Я вырос в сельской местности, в большой семье – четверо братьев и сестренка. Мы с детства были приобщены к труду, занимались скотиной, огородом, помогали родителям в быту. Помню, что очень хотел иметь коньки, и даже копил на них деньги.

Поражения должны учить

– Считается, что большими спортсменами в первую очередь становятся дети из неблагополучных семей…

– Это не мой случай. Отец у нас был достаточно видным человеком – ученым-агрономом, окончившим знаменитую Тимирязевскую сельхозакадемию. Мы не бедствовали, все необходимое у нас было. Сейчас родители стараются отдать своих детей в высокооплачиваемые виды спорта – теннис или футбол, даже если у них нет к ним предрасположенности. Они считают, что единоборства сопряжены с травмами. На самом деле это не так. Сейчас ситуация меняется. Люди начинают понимать, что борьба – в крови у мужчины. Он должен уметь владеть приемами единоборств. Борьба по духу и ментальности присуща региону, в котором мы живем. Тренировочный процесс надо строить так, чтобы у ребенка не возникало желания бросить этот вид спорта. Конечно, без поражений не бывает, но они ведь учат.

– Чему учили поражения вас?

– Был случай на одном из турниров незадолго до Олимпиады-1996. Я очень хорошо шел, выиграл несколько поединков. Встречался с сильным поляком и разделывал его в пух и прах, выигрывая 9:1. И тут допустил одну техническую ошибку и проиграл встречу со счетом 9:10. Вот тогда в моем сознании произошел переворот. На первое место я поставил надежность, а потом уже все остальное. Завел видеотеку. Очень сильно помогает, когда ты смотришь на себя со стороны.

Увидеть разницу и завестись

– Перед Олимпиадой в Атланте были разговоры о том, что вы можете сменить гражданство…

– Мне намекали на это, но я не проявил никакого интереса. Поэтому все так и осталось разговорами. Я не из тех, кто может легко переезжать с места на место. Мне надо время, чтобы даже в Тараз собраться. К тому же гражданство меняют тогда, когда не видят перспектив в сборной. Я же в своем весе всегда был первым номером. Хотя отсутствие конкуренции – это тоже проблема. Когда в одной категории есть два сильных борца, это лишний раз подстегивает, не дает расслабиться.

– Как решали эту проблему?

– Самостоятельной работой. Находил мотивацию. Прежде всего – в любви к борьбе. В мое время у нас не было принято проводить совместные сборы, хотя, считаю, надо было выезжать в Дагестан и Осетию – эти мировые борцовские державы. Нам не хватало опыта работы со знаменитыми борцами, не хватало этой атмосферы. Для меня те же Хадарцев, Фадзаев не были простыми людьми.

– С двукратным олимпийским чемпионом и многократным чемпионом мира Махарбеком Хадарцевым встречались на ковре?

– Да, на чемпионате мира 1993 года в Канаде. Я тогда ему проиграл, но все равно оказался в выигрыше, поскольку очень многое для себя приобрел, увидел разницу между нами. Хадарцев, хотя и оторвался от всей планеты, не переставал трудиться. Мы же из-за неправильно выбранного пути потеряли много времени. Та же олимпийская медаль могла появиться у меня еще в Атланте. Я был в шаге от пьедестала. Поединок с двукратным чемпионом мира иранцем Азгади Хадемом закончился со счетом 3:4, а мой трехбалльный бросок оценили только в одно очко.

– Почему?

– К сильным борцам всегда присутствует завуалированная симпатия судей. К тому же спорт давно перестал быть просто спортом. Сейчас в нем очень многое решают политические моменты. Медали не всегда зарабатываются по спортивному принципу. Конечно, очень важны характер, целеустремленность спортсмена, его готовность, но этого не всегда достаточно – нужно добиваться и расположения судей. Мы же в Атланте еще ничего этого не знали, не ведали, что там творится за кулисами. А так, выиграл бы Хадема, был бы в полуфинале. Иранец же, кроме меня, всех остальных соперников разделал всухую, в том числе Хадарцева в финале, и стал олимпийским чемпионом.

“Вах! Это Олимпиада!”

– Пик вашей карьеры пришелся на Сиднейскую Олимпиаду?

– Первый олимпийский цикл был для меня познавательным. Игры в Атланте стали первым испытанием: “Вах! Это Олимпиада!”. К Сиднею готовился уже в рабочем порядке. Игры-2000 достались дорогой ценой – испытал на себе, что такое тяжелые травмы, перенес две операции на колене. Опять же – ошибки в тренировочном процессе.

– Взаимоотношения тренера и ученика – сложная тема?

– Да. Когда тебя тренер воспитывает с детства, но ты по каким-то причинам в определенный момент хочешь идти иной дорогой, то возникает очень болезненный разрыв.

– С вами такое случалось?

– У нас был с тренером определенный период, когда надо было найти в себе силы и признать свои ошибки. Но я все это считаю рабочими моментами. Бывает, что спортсмен и тренер ссорятся, годами не разговаривают друг с другом, но работу свою делают. Тренер должен быть психологом, его труд очень нелегкий.

“Решил не лезть в эту кухню”

– Вы сами чем готовы пожертвовать, чтобы сделать способного ученика олимпийским чемпионом?

– Готов жертвовать в том случае, если видишь в этом надобность. Подготовить чемпиона – цель любого тренера. Иначе вся работа превращается в пустое времяпрепровождение. Но иногда полностью себя отдаешь, а все это уходит в бездну. Не все адекватно воспринимают твои усилия. Скажешь, к примеру, что на тренировке в горах нужно пройти от пункта А в пункт В. Сам этим путем двадцать лет ходил. Спортсмен возвращается, а ты смотришь на секундомер и понимаешь, что он не дошел. Вся эта слабохарактерность, малодушие переносятся на ковер. Как ты относишься к работе, так ты и борешься. Если ты обманываешь себя и тренера, какой смысл идти дальше вместе?

– Вы совсем недавно работали старшим тренером сборной по вольной борьбе. Почему ушли?

– Мы выполнили задачу, завоевали на чемпионате мира в Дании в 2009 году бронзовую медаль. Но у нас один борец опоздал на поединок, и руководство федерации посчитало это ошибкой тренерского штаба. Ушла бригада, пришлось уйти и мне. Но желание работать осталось. Я хотел выдвинуть свою кандидатуру на пост главного тренера, чтобы претворить в жизнь все свои планы, опыт. Однако понял, что в федерации решили сделать ставку на другого тренера, которого уже через год сняли. Считаю, что этим федерация признала свою ошибку. С того момента я решил для себя – не лезть больше в эту кухню. Я сейчас тренирую, не имея никакого отношения к федерации, и мне моя работа нравится.

Скучать не приходится

– Вернемся в ваше спортивное прошлое. После олимпийских медалей многие атлеты заканчивают карьеру, считая, что добились цели…

– Для меня место на пьедестале в Сиднее стало новым витком развития. Я почувствовал, что надо идти дальше, что я себя еще не реализовал. К тому же были силы. Мне хотелось быть в гуще событий, тренироваться, выступать. Но ряд моментов – травма плеча, сильное отравление, смерть отца – выбили из колеи. Полноценную подготовку к Олимпиаде-2004 я начал только в декабре 2003-го. Чтобы долго не раскачиваться, на первый сбор самостоятельно поехал в Россию. Каждая тренировка была для меня испытанием. Конечно, внутри сидел червячок с вопросом: “Зачем тебе все это надо?”. Приходилось ежедневно себя заставлять работать. Буквально без единого старта – я года два нигде не боролся – сразу завоевал путевку на Олимпиаду. Психологически к Афинам я был готов лучше, чем к Сиднею, но в физическом плане плечо не давало мне покоя. Из-за этого пришлось пересмотреть тактику ведения схваток, сделать акцент на борьбу в захвате. Только за два месяца до Игр познакомился со специалистом, который научил меня правильно “закачивать” плечо – до этого я делал все неправильно. Так что и в 33 года открыл для себя много нового, и сейчас не перестаю многому удивляться.

– В многочисленных интервью вы предстаете свободным от брачных уз человеком, хотя у вас подрастает трехлетний сынишка Рамазан…

– Я считаю семейную тему слишком личной, не сторонник выносить ее на всеобщее обозрение. Что касается всего остального, то у меня сейчас богатая общественная жизнь – я отвечаю за молодежное крыло при Карачаево-Балкарском национальном культурном центре. Скучать не приходится.