Женская воля

В республике - две женских колонии, о которых не писал только ленивый. Соблазнительно, конечно, пощекотать честному обывателю нервы, рассказывая о здешних порядках и нравах: авторитеты в юбках, семейные пары, любовные треугольники и т. д. Гораздо сложнее понять глубинные причины роста женской преступности в стране, ведь нары не пустуют ни в Жаугашты, ни на Коксуне. Сегодня казахстанская женщина - уже не та, что давеча. Научно-исследовательские и проектные институты, где годами пили чай и вязали шапочки, закрыты. Фабрики и заводы молча смотрят глазницами выбитых окон. В доме - такой же безработный муж и неприкаянные дети. Спрашивается, что делать сорокалетней тетеньке с какой-нибудь чисто "советской" специальностью на фоне армады юных созданий, активно ищущих высокооплачиваемую работу? Конечно, это не означает, что от безысходности она непременно начнет пятаки по карманам тырить. Но... по мнению заместителя начальника Научного центра Академии МВД РК подполковника Игоря Корзуна, большая часть преступлений совершаемых женщинами - именно имущественные. Анализ дел заключенных показал: "лидируют кражи, мошенничество, грабежи. Современные женщины гораздо резче, чем мужчины, разошлись по противоположным полюсам социальной лестницы. Если раньше эта масса была относительно ровной, единообразной - ну, выдвигались для галочки в райкомы партии или в министерства - то сейчас появилась ощутимая прослойка бизнес-леди: причем не только рядовые менеджеры, но и хозяйки собственных предприятий. Итак, с одной стороны - неимущие, отчаявшиеся, с другой - относительно преуспевающие. Оба эти положения, считаются психологи, способствуют пробуждению криминальной активности. К примеру, недавно состоялся суд над безработной женщиной, неумело обворовавшей квартиру соседей. А несколько лет назад сотрудниками Интерпола в Швейцарии была задержана гражданка Казахстана, пытавшаяся обналичить поддельные обязательства Нацбанка РК на сумму около миллиона долларов. Разные уровни, мозги - тоже разные, но усиленно работают в одном направлении: как бы обогатиться за чужой счет. Около 30 процентов женских преступлений связаны с наркотиками. Этот вид "деятельности" занимает второе место в классификации преступности "шерше ля фам". Специалисты относят ее к более профессиональной сфере, поскольку наркотрафик - это уже хорошо отлаженный процесс, в котором не бывает случайных моментов. Новичок, вовлеченный в него, уже не выпадет. Пока не попадется. Самая низко-квалифицированная, но и самая распространенная "должность" для женщины - перевозчица, живой контейнер. Плата за такую, кажется, простую работу представляется столь фантастической, что скоро впору будет конкурс проводить среди желающих предоставить свой желудок, равно как и другие места организма для пакетиков с героином. Голодной пенсионерке или уволенной стюардессе все равно, что создатели наркотической цепочки получают прибыль в тысячи раз больше их жалкого гонорара, что благополучно доставленный товар погубит не одну жизнь, что и они сами могут запросто дать дуба или попасть за решетку. Главное - деньги. Любой ценой. А есть еще и женщины-дилеры, содержательницы притонов, "крестьянки", выращивающие коноплю и мак. Это - риск, но это - работа и уже, наверное, образ жизни. И чем сильнее будет наркомафия, тем больше наших женщин окажутся завербованы ей. Как показывают расследования, на третьем месте в классификации женской преступности - бытовуха. Жизнь в ячейке общества - зеркало всего нашего общества. Зачастую зеркало мутное от изобилия алкогольных паров. Производители дурмана достигли совершенства в спаивании народа - флакон "лекарства от депрессии" можно купить (в магазине) за 57 тенге. Что ни дело о нанесении тяжких телесных повреждений, то обязательно присутствует в нем фраза: "в состоянии алкогольного опьянения". Жены молотят мужей, зря простоявших день на проспекте Сейфуллина, дочки - слабоумных стариков, мамаши - раздражающих детей. Причем так, что язык не повернется назвать дамочек "слабым полом". Случаются на так называемой бытовой почве и убийства. Причем и на трезвую голову. Беспросветность, никчемность каждого дня, вечная нервозность приводят к ссорам, а уж тогда с лихвой выплескивается агрессия и наступает то самое состояние аффекта. Конечно, у нас существуют антикризисные центры, которыми так гордятся феминистки. Они призваны помочь женщинам разрешить конфликты в семье, обрести психологическое равновесие, защититься от деспота-мужа. Но трудно представить, что схватив кочергу и уже круша деспота по темечку, ты вспомнишь телефон психоаналитика. Скорее, дело кончится "02". На четвертое место эксперты ставят хищения и уголовно-наказуемые деяния, связанные с использованием должностных полномочий. Конечно, самое простое и заманчивое из этих деяний - взятка. Берут часто, но и ловят часто. Куда труднее доказать налоговые выкрутасы, темную бухгалтерию, заковыристые махинации с документами. Здесь наши бабоньки дадут фору кому угодно. Но многие из них "работают" не столько на себя, сколько на руководство и химичат как бы поневоле. Зная при этом прекрасно, кому придется сидеть, если что. "Есть конкретные составы преступления преимущественно женские, - говорит подполковник Корзун. - Например, нотариальная практика. Нотариусы сейчас в основном негосударственные, и основной их контингент - женщины. А ведь нотариус - профессия специфическая. Не случайно в Уголовном кодексе есть статья 229 об уголовной ответственности за злоупотребление частными нотариусами и аудиторами своими полномочиями. Как показывает практика, эту категорию составляют в основном женщины и именно они выступают субъектами преступлений". Времена кисейных барышень кончились. Женщины стали жестче, агрессивнее. На зону попадают далеко не паиньки. В отличие от мужиков они не бегут, не устраивают бунтов. Терпеливо отбывают срок и... многие возвращаются сюда вновь. 5-7 процентов - таков показатель уровня рецидива. По большей части рецидивистками являются воровки. Вряд ли можно рассчитывать на их "трудовые исправления", тем более, что труда-то нынче нет - производственные цеха в колониях бездействуют. Эти женщины сами определили свою. Судьбу и никакими уговорами и пряниками общество уже не сможет повлиять на них, особенно пожилых, умудренных тюремным опытом. Много говорится о реабилитационных центрах, где после освобождения заблудшей овце помогли бы начать классическую новую жизнь. Но пока это лишь слова. Государству, с громадьем планов, как водится, наплевать на отдельного индивидуума, тем более, не самого симпатичного. Благое дело совершает церковь, пытаясь возродить в душах добро и милосердие. Ее служители - частые гости за колючей проволокой. Вот открываются ворота, и въезжает фургон с новенькой. Женская доля, женская воля...