Земля моя нечастная

купле-продаже земли. Казахстан заговорил о частной собственности на нее. Простой наш гражданин уж и сам не знает, что же это такое - частная собственность на землю. Спроси его - руками разведет, до того ему заплели извилины юридическими страданиями. И в самом деле: с правом наследования, без права... С выплатой налогов, без выплаты. С водой или без. Проводить референдум, не проводить. И если да, на какие шиши? Никак не могут ученые законники определиться. А тем временем земля-кормилица зарастает бурьяном, загаживается ядовитыми отходами. Общая земельная площадь в Казахстане - вместе с реками и озерами составляет на сегодня почти 270 145 тысяч гектаров, из них сельскохозяйственные угодья - а это пашня, сенокосы пастбища - 220 490,9 тысяч га. Это огромный ресурс, готовой при нормальном подходе поспорить с нефтью, далеко не бесконечной, и с той подземельной таблицей Менделеева, которой должен гордиться каждый казахстанский школьник. И прав был бровеносный генсек, которого каждый казахстанский школьник уже знать не знает (или кто там писал за писателя №1): "Хлеб - всему голова". Удивительное, неповторимое изобретение человечества. Сколько бы ни бились современные ученые, одержимые созданием искусственного заменителя с нулевой калорийностью - не удается никак. И вкус вроде б какой, и вид ухитрились "подогнать" - а чего-то неуловимого не хватает. Это все равно, что глотать воздух, изо всех сил представляя, что пьешь французское шампанское. Нет, человечеству не выжить без запаха поджаренного кусочка хлеба, который, кстати кто-то из великих назвал высшим достижением цивилизации. Еще в первобытные времена наши предки распробовали вкус зерна, быстро совершенствуя затем способы его приготовления. "От каменной ступки до тостера" - так можно обозначить "биографию" хлеба, историю хлебопечения, включающих в себя разнообразнейшие моменты в жизни всех народов. Русский стол не обходился без хлеба. За щами или другим первым жидким блюдом в деревне обычная большая семья "усиживала" от килограмма до полутора черного ржаного хлеба. Белый хлеб, пшеничный, был здесь великой редкостью (а в очень многих местах остается таковой и сейчас). Его ели изредка, люди зажиточные, и только в городах, а в народе белый хлеб считался лакомством, едой праздничной, желанным и фантастическим гостинцем. До сих пор в деревнях, знавших только серые буханки и серые же макароны, белый хлеб любой формы называют "городской булкой". Кстати, слово "булка" перекочевало к нам от французского boule, что значит "круглый как шар". Поначалу, во времена Петра I, пшеничный хлеб выпекали только французские и немецкие мастера, причем не в пекарнях, как черный, а в особых булочных, да при этом слегка подслащивали. А позже секреты выпечки освоили и наши пекари. И началось, сайки московские, калачи суздальские, крендели смоленские... Невозможно забыть вкус горячих бубликов с маком (5 копеек штучка!), продаваемых прямо из окошечка полуподвала с надписью "Бубличная" в центре старой Москвы. Дух шел такой, что вечно голодные студенты (да и не голодные, и не студенты) сбегались к окошечку стаями, а за полупрозрачными окнами можно было видеть фигурки в белых халатах, месящие крутое тесто в чанах, слоящийся каленый воздух... Как давно это было... Где та, бублик? Но это так, лирика. Известно, что пшеница довольно поздно вошла в казахстанскую кухню - до конца XVIII века, зерно и мука вообще отсутствовали в ней, что объясняется кочевым образом жизни. Постепенно появилось просо - его выменивали на мясо в Джунгарии, затем понемногу стали сеять сами. А после присоединения к России оттуда повезли пшеницу и рожь - правда, белая мука тоже была роскошью, доступной лишь богатым. Манты и блины, баурсаки и пельмени, самса и бесбармак - все кухни смешались в нашем доме, и, честно говоря, за столом редко вспоминается "национальность" того или иного люда, но ни одно из них невозможно было без муки, которая далеко не всегда бывала на магазинных прилавках. Вспомним "хлебные" бумы прошлых лет, когда за несколько дней до точно предсказанного народом срока из магазинов исчезали макароны, крупы, сушки - даже самую неказистую вермишель подмели запасливые граждане. И оказались правы, потому что цены тогда подскочили сразу в 4-5 раз. Некоторые семьи - особенно многодетные - набирали хлеб мешками, сушили сухари. Теперь цены вроде бы устоялись. Но заводы по-прежнему в невыгодном положении, поскольку магазинам куда прибыльнее брать на реализацию батоны и булочки частных компаний. То же в период жатвы пользуются любой возможностью, а их у нас хватает: то бездорожные, то безбензинные, чтобы скупить зерно по дешевке у мелких фермеров. Их, кстати, у нас в стране насчитывается чуть больше 105 тысяч. Много, мало? Если учесть, что государственных хозяйств всего-навсего 82, то... Давно говорится о том, что за так называемым частником - огромная сила. Но слова так и повисают в воздухе. Хотя на Западе ставку делают на крупные сельскохозяйственные предприятия - но там и условия другие. А знаете, какова, согласно данным Агентства по статистике РК, средняя зарплата работника сельского хозяйства нашего где-то сельскохозяйственного государства? В 1997 году она составляла 3875 тенге, а в прошлом году - 5657. Сокращается поголовье овец, коров, лошадей - людям не на что брать в аренду пастбища, захваченные предприимчивыми акимами-рантье. Многие из тех, кто хотел бы действительно работать на благодарной земле и приносить пользу себе и государству, уверены, что даже самый правильный закон о частной собственности на нее у нас действовать не будет. Все кончится, как всегда: наделы скупят или получат богачи, понастроят двухэтажных или ничего не понастроят - нехай будет. По мнению специалистов, крайне важно при разработке закона учесть обязательное использование земель по назначению. Иначе мы опять будем строить на заливных лугах бензозаправки. Президент Казахстана сказал, что надеется на поддержку депутатов при обсуждении законопроекта о частной собственности на землю. Коммунистические народные избранники заявили, что будущее видят исключительно в колхозах. И иноземцев не пущать. Это, может быть, и правильно. Понабегут со своими деньжищами, закабалят неприкаянную крестьянскую душу. А колхозы мы уже походили - до сих пор земля кое-где отдышаться не может. И напоследок - еще одна цитата. "Возделывающий землю, хотя он сам этого и не осознает, является жизненной опорой нации - это он, а не кто-то другой, создает в самом прямом смысле те условия, без которых не работали бы ни ее руки, ни ее мысль. Он не только непосредственно кормит и одевает ее в настоящем, но он же еще и заботится о сохранении всей возделываемой площади земли в состоянии постоянной пригодности для будущих возрастающих потребностей: без его заботливой руки эта земля давно превратилась бы вновь в пустыню и убежище диких зверей. Перед ним неотступно стоит колоссальная задача - забота о судьбе целой нации." А. Гарвуд, "Обновленная земля"