А так хотелось бы, чтобы именно эти мгновения, наполненные событиями, новыми впечатлениями и ощущениями, длились как можно дольше. Ведь если отбросить рутину, каждодневные ритуалы, остается совсем немного времени на «самостоятельную жизнь»… Поэтому часто люди стремятся найти состояние, в котором бы проведенное время не считалось бесполезно потерянным.
Новые впечатления, встреча с незнакомым, поиск — все это совмещается в путешествии, путешествие ли по воде, в машине, поезде или просто пешком. Всегда интересно видеть что — то новое, доселе неизвестное.
При этом совершенно не обязательно ехать «за три моря». Так ли много знаете вы о родных краях?.. Ведь если хорошенько подумать, у нас есть и свои «семь чудес», и чудная природа, и люди, достойные внимания.
Как истый труженик пера (точнее, клавиатуры) даже самые рутинные поездки по личным делам, я превращаю в газетные статьи. Зимние поездки на автобусе далеко за город, за редким исключением, сущая каторга. Мои соседи по «несчастью», едущие в район Шал-Акына попытались расслабиться и заснуть, а я в это время наслаждался огромным пространством, расстилающимся перед глазами. По прошествии пяти часов удовольствия, перешедшего в томительное ожидание окончания дороги, прибываем в Сергеевку. Расправившись с личными делами я направляюсь на поиски… Жаль только фотоаппарат не взял.
Рукотворное море
Шал-акын, чьим именем назван район, похоронен у подножия сопки Аю-тас, что на берегу Сергеевского водохранилища: летом на закате, красное солнце, отражаясь в воде, становится тем больше, чем ближе склоняется к горизонту — потрясающее зрелище.
Сейчас, тысячекратно отражаясь во льду, как в огромном зеркале, слепит глаза. Это Сергеевское водохранилище — детище VII пятилетки ударного коммунистического труда, созданное для аккумулирования питьевой воды. Железобетонная плотина на скальном каменном основании удерживает объем воды в 693 миллиона кубометров. Данный объем в течение года регулируется за счет турбин. Для постройки плотины русло Ишима искусственно меняли, строили отводной канал, а бывший райцентр Марьевка, находившийся в 12 километрах южнее Сергеевки, в 1969 году был затоплен при наборе воды в водохранилище, что породило начало многим легендам — Марьевка теперь этакий град Китеж «местного ро(а)злива».
«Море» имеет общее зеркало в 118 квадратных километров при протяженности в 110. Огромное напряжение, создаваемое давлением воды, передается в поручни на плотине — они дрожат. Слышен гул — вода проходит через турбины — около 15 кубометров в секунду: верхний беф (уровень воды в резервуаре) составляет 138 метров над уровнем моря, нижний — 115. Тем не менее, часто «всплывающие» слухи о том, что плотина «треснула» — всего лишь слухи, как будет видно из дальнейшего рассказа.
В штате гидроузла работают около 30 человек: обслуживающий персонал, военизированная охрана, проектный отдел, начальник гидроузла, который и разрешил пройти внутрь плотины, в турбинный цех.
Огромное помещение, по сути, находится в 20 метрах под водой, стоит постоянный шум — генераторы работают. Количество электроэнергии, вырабатываемой на Сергеевском гидроузле, невелико, но, тем не менее, сброс воды приносит попутную пользу.
Возвышающийся над водой железобетонный вал, через который весной во время паводка перекатывается вода, покрылся свежей коркой льда. Видны температурные швы в теле плотины, наполненные щебнем: расстояние между блоками постоянно меняется — от перемены температуры, и бывает, что люди принимают эти швы за трещины. Что касается прочности, то, как сказал начальник гидроузла, железобетонная плотина еще набирает прочность, — ведь в воде стоит.
Огромное водное пространство зимой покрыто льдом, но он непрочен, и весной, как только начинается первая капель, осколки льда перехлестывает через вал огромным давлением воды Шум стоит такой, что слышно за несколько километров, в соседних деревнях и аулах. Впрочем, это надо видеть!
Уезжая из Сергеевки, думал об упущенной возможности — мог бы жить здесь. Впрочем, есть на что посмотреть и в других районах..
Рыбак, гонщик, священник
В центре Тайыншы в одном из домов, потерявших со временем свое назначение, так как люди покинули его, был построен детский садик, которого в селе не было уже давно. «Кто построил?» — спрашиваю. «А, это Кшиштоф Курылович, поляк, — отвечают прохожие. — Он к нам пятнадцать лет назад приехал, церковь построил, а теперь, вот, садик…» Удивительно, неужели все сам?
Против ожиданий Кшиштоф оказался довольно хрупким мужчиной в джинсах, выглядывающих из-под черной одежды католического священника. Засучив рукава, он вместе с несколькими работниками проводил отделочные работы в детском саду. Утром, задолго до рассвета, Кшиштоф сходил проведать детсад, и перед мессой у нас было несколько минут для разговора. Оказалось, что ему 39 лет, родился он в Познани, в Польше, а здесь, в Казахстане, уже 15 лет…
В 1991 году Кшиштоф Курылович, член Общества Христа для поляков зарубежных стран, был направлен церковью в Казахстан. Он безропотно склонил голову перед велением судьбы и поехал — не зная языка, не имея знакомых. И здесь начал свою жизнь заново с того, что организовал постройку католической церкви, — благо деньги из Польши присылали сразу несколько организаций. Удивительно, что здание церкви было построено по проекту Кшиштофа, который в мирской жизни был простым рыбаком, без всякого специального образования: «Я его по памяти нарисовал, такой же, как у нас в городе,» — объясняет он. Сейчас каждый день в церковь приходят около 600 человек, у которых, собственно, и учился русскому бесстрашный Кшиштоф.
За все эти годы он ни разу не побывал на родине и, возможно, никогда не вернется туда — все зависит от того, как решит церковь.
Несмотря на то, что Курылович делает несомненно доброе дело, не все люди платят ему благодарностью. Много раз его пытались обокрасть, ведь постройка церкви — это большие деньги, один раз кража удалась, вора нашли и осудили на 6 лет тюрьмы, но деньги не вернулись. «Несколько раз меня обманывали, но время учит! Восток — дело тонкое, — говорит Кшиштоф, — его нужно чувствовать, мне кажется, у меня теперь это получается».
Оставаться в Казахстане Кшиштоф намерен, пока не кончится его служба, то есть, по его собственному признанию — всю оставшуюся жизнь. При этом он, как священник, никогда не сможет жениться, завести семью. Католические священники сохраняют целибат — безбрачие. Впрочем, для него это не самая большая проблема. «Там, где я жил, в Польше — везде озера и реки, а здесь — сухо, степь да степь, — говорит Кшиштоф. — Это моя маленькая драма. И еще… Когда я служил в армии, научился ездить на машине, а потом был автогонщиком несколько лет, очень люблю машины… Больше никогда не придется так поездить.»
На родине в Познани у Кшиштофа три брата, мать и отец, которые понимают и поддерживают его в служении вере.
Жаман
Наш автобус проезжает невдалеке от Жаман-сопки. 238 метров над уровнем моря. Внешне мало чем отличающаяся от других казахских сопок, эта «плохая» сопка имеет довольно богатую историю.
Говорят, что в старину мимо Одинокой сопки (второе название) ходили караваны с товарами, а тут их поджидали разбойники, грабили, поэтому место считалось плохим (жаман).
Местность обжита давно, однако, главная ассоциация с Жаман-сопкой, главная ее «гордость» — это колония особого режима образованная в 1961 году. Таких «особых» в Казахстане всего три: «тубзона» на Жетыгоре в Костанайской области; еще одна — недалеко от села Вишневка в Акмолинской области, и здесь, в полутора часах езды от Петропавловска.
В конце пятидесятых годов подле Жаман-сопки был разработан гранитный рудник, который в в прежнее время тоже был сопкой — ее почти сровняли с землей. В короткие сроки была мобилизована техника и люди, которые и стали первыми поселенцами закрытого поселка Горный (здесь до недавнего времени жила одна из старейших жительниц Казахстана Айгуль Мамедова, которой в 2005 исполнилось 106 лет), предназначенного специально для персонала будущей колонии.
А уже в 1961 году колония была выстроена и «заселена» достойными представителями преступного мира. Еще через два года всех заключенных колонии, тогда еще не имевшей особого статуса, рассадили по другим местам «не столь отдаленным», так как работа на руднике для впервые осужденных считалась негуманным отношением к человеку. А в колонию на Жаман, что в переводе на официальный язык значится, как ЕС 164/4, привезли самых отпетых убийц, насильников и прочих закононепослушных злодеев со всего Союза. Им государство определило в качестве трудотерапии работы на руднике, дескать, для остальных это слишком, а для них, отпетых, в самый раз.
В прежние годы, когда работы на руднике велись полным ходом, ЕС 164/4 считалась одной из самых «богатых» зон Союза. Ежегодно там вырабатывались миллионы тонн камня. Более трети домов в Петропавловске облицованы тем камнем, из него же — плиты, бордюры… Рудник находится всего в нескольких сотнях метров от «зоны»: земные внутренности выворотили наружу, да так и оставили неприкрытыми. Недавно месторождение было выкуплено, и работы по добыче гранита ведутся уже с привлечением иностранного капитала.
За всю историю колонии попыток побега из нее случилось всего две: в первом случае осужденный пытался проникнуть на волю через грузовое КПП и был тут же застрелен.
Вторая попытка оказалась удачной. В 1997 году конвой вывел шестерых осужденных на работы в карьер. Бежали двое. Мы никогда не узнаем, как получилось, что двое зэков смогли ножами заколоть и автоматчиков, и офицера, который, забросив перед смертью магазины с патронами далеко в лес, не позволил убийцам уйти вооруженными. Трех смертей, однако, бежавшим показалось слишком мало… Итог — еще пятеро ни в чем не повинных гражданских, среди которых трехлетняя девочка и женщина.
В 2003 году мне удалось побывать в колонии в качестве журналиста, даже взять два наиболее интересных интервью в своей жизни. Но не дай бог оказаться там по другому случаю…
Долина матовая
Дорога, долгое время однообразно тянувшаяся среди снежных полей, наконец, выводит на край крутого берега. Чуть в углублении, по правой стороне, в морозной дымке — трубы долматовских домов.
Долматово — три улицы длиной в километр, отсутствие асфальта, 190 дворов: жителей чуть больше, чем в обычной трехподъездной девятиэтажке.
Первые поселенцы, облюбовавшие местность, прибыли сюда в 1757 году, а через год, перезимовав в землянке, построили избу. Привлекла необычайная красота, богатая на травы, ягоды и грибы природа и большие льготы, обещанные царским правительством переселенцам на плодородные земли, для развития скотоводства и матовые поутру долины…
На старинном кладбище за МТМ и до сих пор виднеется из земли крест одного из отцов-основателей деревни. Затем деревня стала быстро развиваться, большая часть населения считалась зажиточной… Потом началась борьба «красных» и «белых». Кстати, наиболее сокрушительное поражение армия «сибирского правителя» получила в семи километрах от Долматово.
Советской власти здесь особо не ждали — чего хорошего, коли все имущество заберут в какой-то колхоз. Во время коллективизации население Долматово повело себя самым непредсказуемым образом: когда из города приезжали комиссары, уполномоченные организовать артели из личного имущества, жители через силу приводили скот, приносили домашнее добро, а когда комиссары уезжали, обязательно появлялся какой-нибудь шутник, который распространял слух, что «вся ета канитель в городе кончилася, айда забирать добро из артелей». И так три раза подряд… А потом «железной рукой» НКВД организовали колхоз «Путь Ленина»: от него остался ржавый железный указатель с пятиконечной звездой, предшествующий деревне. Такой ли путь указывал Ильич?
Иду по улице, кто ни пойдет на встречу, обязательно поздоровается, а затем уж и шепнется за спиной: «городские приехали». Достопримечательностей нет, точнее для меня, горожанина, здесь все достопримечательность: и недостроенный железный мост — привет индустриализации, и клуб — целый, но все равно бесполезно простаивающий, и одноэтажный акимат с настенным планом по обеспечению рабочих мест для населения — список безработных состоит из 6 фамилий. Среди прочих главных проблем — пограничный вопрос…
Местный парнишка на мотоцикле за две сотни тенге отвозит меня за семнадцать километров в лес на место где «военные химию в трубу заливали»: зимой ничего особенного не увидеть — небольшая поляна, полуразрушенная бетонная плита, мертвые на несколько сотен метров деревья. Залили во время распада советской империи, поставили охрану, а потом и на охрану денег не стало. А в это время аборигены рассказывают, что за последние несколько лет большая часть умерших — жертвы онкологических заболеваний, особенно много их было в этом году.
В 2005 году в Долматово случилось нашествие археологов, которые, естественно, преследовали свою основную цель — докопаться до самой сути. Копаться они принялись в земле. Возглавили раскопки Олег Мартынюк и Анатолий Плешаков (доцент) — археологи, что называется, до мозга костей — регалий не счесть. Поводом к столь углубленному ковырянию в земле стало обнаруженное в 300 метрах от деревни на крутом обрывистом берегу поселение древних полуоседлых племен.
«Раздеванию» подверглась территория площадью около 30 квадратных метров. Несколько квадратов были чисто профилактическими (чтобы ничего не пропустить) — начатыми за несколько метров до основного ориентира — рва, затем, естественно, был потревожен и сам ров и.. вот тут-то выяснилось, что рва было два — наружный и внутренний, «скрытый» частоколом (если враг преодолеет наружный ров, взберется на стену — то упадет во внутренний ров).
Представшие взору археологов останки частокола — полуистлевшие березовые колья диаметром около 10-13 сантиметров, видимо ограждали поселение от набегов воинствующих племен с одной стороны, с другой стороны естественными укреплениями служили два крутых оврага размытых в земле сточными вешними водами, и Ишим.
Теперь Долматовское «поселение» двухтысячелетней давности — главная местная достопримечательность: организованы регулярные экскурсии, поселение оформлено как музей под открытым небом.
Среди всех «чудес» родного края, деревень с парадоксальными названиями (например, Большая Малышка) и сказочных красот, самое чудесное — все же люди. В любой, даже самой отдаленной деревушке, я находил ночлег у простых жителей, совершенно бесплатно, да еще и «вприкуску» с местным фольклором.
Так что, именно гостеприимный народ — наше «восьмое чудо».
Фото с сайта http://www.mypiter.kz